ясно определить, что находимся почти в 10 милях от миссии. Примирившись с
этим, мы должны были позаботиться о безопасном ночлеге.
могли спрятаться Мазаи. К счастью, мы заметили маленький скалистый островок
на середине реки. Мы сейчас же пристали к нему, крепко привязали пироги и
вышли на землю, стараясь устроиться возможно комфортабельнее, насколько
позволяли обстоятельства. Что касается погоды, то она была отвратительна:
дождь пронизывал нас до костей, мешая развести огонь. Одно обстоятельство
несколько утешало нас. Наши Аскари объявили, что ничто не заставит Мазаи
напасть на нас в такую погоду, так как они не любят дождя и ненавидят даже
самую мысль о мытье. Мы поели невкусной холодной рыбы, все, за исключением
Умслопогаса, который, как истый зулус, не выносил ее, и выпили водки,
которой у нас, к счастью, осталось несколько бутылок. Это была самая тяжелая
ночь, которую мне пришлось пережить, за исключением, пожалуй, той ночи,
когда мы, трое белых людей, готовы были погибнуть от холода во время нашего
путешествия в страну Кукуанов. Ночь тянулась бесконечно, и я боялся, что
наши Ваквафи умрут от дождя и холода; они, наверное, умерли бы, если бы я не
давал им небольших порций водки. Даже такой закаленный, старый воин, как
Умслопогас, живо ощущал все неудобство нашего положения, хотя, в
противоположность Ваквафи, которые стонали и жаловались на свою судьбу, он
не произнес ни одной жалобы. Под утро мы услыхали крик совы и начали
готовиться к нападению врага, хотя я не думаю, чтобы мы могли оказать
серьезное сопротивление. Но сова на этот раз оказалась настоящей, да и сами
Мазаи, наверное, чувствовали себя так скверно, что и не помышляли о
нападении.
Появилось лучезарное солнце, прогнало туман и обогрело воздух. Измученные,
истощенные, мы поднялись и пошли отогреваться в ярких лучах, чувствуя
горячую благодарность к солнцу. Я вполне понимаю, почему первобытные народы
боготворили солнце, которое играло слишком большую роль в их жизни.
солнцем к нам вернулось хорошее расположение духа, и мы готовы были смеяться
над опасностями предшествовавшей ночи. В одиннадцать часов, когда ми
подумывали, по обыкновению, остановиться на отдых и попытаться застрелить
какую-нибудь дичь на обед, внезапный поворот реки открыл перед вами картину
настоящего европейского дома, с верандой вокруг, превосходно расположенного
на холме и окруженного высокой каменной стеной и рвом.
мы видели несколько раз за последние два дня, не подозревая, что она растет
в самой миссии. Я первый увидел дом и не мог удержаться от радостного
возгласа, к которому присоединились другие. Мы и не подумали останавливаться
теперь на берегу, а усердно принялись грести, и хотя дом казался близко,
однако, мы плыли долго и только в час причалили к берегу, на котором высился
дом миссии. Выйдя на берег, мы заметили три фигуры, спешивших нам навстречу,
одетых в обычный английский костюм.
сквозь свое стеклышко, -- шествуют самым цивилизованным манером, по
прекрасному саду нам навстречу. Повесьте меня, если это не самая любопытная
вещь, которую мы видели!
на сон или на сцену из итальянской оперы. Но сон обратился в
действительность, когда мы услыхали слова, обращенные к нам на чистейшем
шотландском наречии:
угловатый человек, с добрым лицом и красными щеками. -- Надеюсь, что вижу
вас в полном здравии. Туземцы сказали мне, что час тому назад выследили две
лодки с белыми людьми, плывущие по реке, и мы поспешили встретить вас!
прелестная, изящная на вид особа.
мистер Мекензи. -- Пойдемте! Мы очень рады видеть вас! Последний белый
человек, который приехал к нам год тому назад, был Альфонс -- вы его
увидите!
представляла собой сады, полные цветов и овощей. По углам этих садов
группировались грибообразные хижины, занимаемые туземцами, которым
покровительствовал мистер Мекензи. В центре садов была проложена дорожка,
окаймленная по обеим сторонам рядами апельсиновых деревьев; они были
посажены не более десяти лет тому назад, но в этом прекрасном климате
разрослись до невероятных размеров и были обременены золотистыми плодами.
После довольно крутого подъема, мы подошли к прекрасной ограде, заключавшей
пространство земли в 4 акра, где находился собственный сад, дом, церковь и
другие строения мистера Мекензи, на самой вершине холма. И что это был за
сад! Я всегда любил хорошие сады и всплеснул руками от восторга, когда
увидел сад миссионера. Рядами стояли здесь все лучшие европейские плодовые
деревья. На вершине холма климат был так ровен, что все английские растения,
деревья, цветы произрастали великолепно, были даже некоторые разновидности
яблок. Была здесь земляника, томаты, и какие еще! Дыни, огурцы, всевозможные
виды растений и плодов...
завистью.
все мои труды. И климат здесь благодатный! Если вы посадите в землю
персиковую косточку, она принесет вам плод через три года, а черенок розы
зацветет через год. Прекрасный климат!
возвышалась каменная стена с бойницами в 8 футов вышины.
стеной "magnum opus", там -- церковь, а по другой стороне -- дом. Мне
потребовалось двадцать человек туземцев, которые два года рыли ров и строили
стену, и я не был спокоен, пока работы не были окончены. Теперь я вполне
огражден от всех дикарей Африки, потому что поток, наполняющий ров. вытекает
из-под стены, журчит одинаково летом и зимой, и я всегда держу в доме запас
провизии на четыре месяца!
и вошли во владения мистера Мекензи, именно, в его чудный сад, красоту
которого трудно описать. Я никогда не видел таких роз, гардений, камелий
(редкие сорта даже в Англии). Тут была целая коллекция прекрасных луковиц,
собранных маленькой дочкой миссионера, мисс Флосси. В середине сада журчал
фонтан, с каменным, очень красиво устроенным бассейном. Дом представлял
собой массивное строение, с прелестной верандой, и был построен в виде
четырехъугольника, четвертая сторона которого, вмещавшая кухню, была
отделена от дома. Прекрасный план постройки в такой жаркой стране!
всего виденного нами в этом прелестном месте -- оригинальное дерево, имевшее
триста футов в вышину; ствол его имел 16 футов в диаметре. Высоко, на
семьдесят футов, поднимался прямой прекрасный ствол, без единой ветви, а
наверху широко разрослись темно-зеленые сучья, имевшие вид гигантских
листьев, раскинулись над домом и садом, осенили его благодатной тенью и в то
же время, благодаря вышине, не препятствовали свету и воздуху проникать в
дом.
я знаю, нет такого другого! -- ответил миссионер. -- Я называю его
сторожевой башней. Когда мне нужно, я прикрепляю веревку к нижним сучьям и
поднимаюсь на дерево со зрительной трубой. Я могу видеть с дерева на 15 миль
кругом. Но я забыл, что вы голодны, а обед готов. Идемте, друзья мои! Я
расскажу вам, как мне удалось заполучить французского повара!
ведущая из дома на веранду, отворилась, и появился маленький, проворный
человек, одетый в синюю бумазейную куртку, в кожаных башмаках, замечательный
своим хлопотливым видом и огромными черными усами.
вам! -- внезапно, увидев Умслопогаса, который стоял позади нас и играл своим
топором, он всплеснул руками от удивления. -- Ах, какой человек! -- вскричал
он по-французски. -- Какой ужасный дикарь! Заметьте, какой у него страшный
топорище!
Умслопогаса, вид которого, казалось, совершенно очаровал его. -- Что я
болтаю? Я говорю об этом черном господине!
внимания, свирепо нахмурился.
Мне это не нравится. Я исчезаю!
его историю. А пока пойдем пробовать его стряпню!
приготовленный обед, -- как вам удалось залучить французского повара в эту
дикую страну?
в услужение. Вы можете попросить его рассказать вам свою историю!
гостеприимному хозяину все наши путешествие.
вас, и я очень рад, что вы благополучно добрались сюда. Не думаю, чтобы они
решились напасть на вас здесь. К несчастью, почти все мои люди ушли с
караваном, около двухсот человек, а здесь осталось не более двадцати
Шломо Вульф
Херберт Фрэнк
Трубников Александр
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Шилова Юлия