последний рубеж обороны - в одночасье превратились в обыкновенных мальчишек и
девчонок и несколько месяцев, бурля и кипя, пытались осмыслить это превращение.
И вот сегодня... По всему выходило, что детонатором стали новые учебные планы
на второе полугодие, где большинство учебно-военных курсов сменилось обычными
школьными.
школ по всему миру и не покатились с востока на запад вместе с солнцем. Причем
в двух - Хайфонской и Бомбейской - дело дошло до стрельбы. Слава богу, в
воздух. А в Осаке ребятишки захватили ангар, выкатили все исправные катера -
девять штук - и ушли в небо вслепую. Обнаружить их пока не удалось.
начал говорить, громко и ясно, без обращения, словно все и так прекрасно знали,
о чём он заговорит:
из боя. И это правильно. Хотя и не служит оправданием тому, что вы нарушили
приказ.
насколько далеко разносится его голос и - когда же его наконец осенит.
не нарушали.
многих, но теперь Геловани знал, что его услышали.
обстановке был совершенно неизбежен. Земле нужны добровольцы. И я полагаю, что
именно их и вижу перед собой. Однако задача вам предстоит сложная, секретная и,
к великому моему сожалению, опасная. И пойти смогут только лучшие из лучших.
Даже не так. Я всех вас прекрасно знаю. И кто из вас лучшие, знаю тоже. Но...
гардемарин одна за другой поворачивались вслед за ним.
мы вас не проверяли, не тестировали. Нам раньше и в голову не приходило, что на
них следует обращать внимание. Поэтому мы будем срочно проводить новые
собеседования с каждым, кто... кто рискнёт. Заставлять вас я не имею права.
лицом к строю и прибавил голос:
сказать, критическая и... непредсказуемая. Собеседования я начинаю немедленно.
Точнее, через двадцать минут. У меня в кабинете. Подумайте ещё раз - прежде чем
прийти. Я рассчитываю хотя бы на тридцать кандидатов...
тишину.
фигурки...
в тепле ребятишки "поплыли". У многих были обморожены щёки, лбы, носы, у
некоторых - пальцы. И пока их мазали, поили, отогревали, кормили таблетками,
Данте Автандилович и доктор Мальборо (подполковник медицинской службы Софья
Михайловна Табак, получившая прозвище и за фамилию, и за широкополую
шляпу-стетсон, без которой она не могла появляться под открытым небом)
успели-таки изобрести тест не только правдоподобный, но и информативный.
добрый, проверенный многими поколениями шпионов и пилотов "довизиблового
времени" тест на зрительную память: запомнить семнадцать разнородных предметов,
преимущественно светлых и расположенных на светлом фоне. Ответы подавались в
письменном виде - но не сразу: в промежутке следовало решить то, что Геловани
вслух называл "логической задачей", а любой психолог опознал бы как примитивный
тест на ассоциации: испытуемый прочитывал десять не связанных между собой фраз
(от группы к группе они менялись), после чего за минуту формулировал, что эти
фразы объединяет. Ответ требовалось уместить в сорок знаков.
списке фраз - известных цитат из фильмов и книг - обязательно были две-три
тревожащие, например: "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться", "Леди Винтер, а что
это вы всыпали в бокальчик?", "Я сделаю им предложение, от которого невозможно
отказаться"... Удивительно урожайным на угрозы оказался "Остров сокровищ":
"Через час те из вас, кто останется в живых, позавидуют мёртвым", "Одни боялись
Пью, другие - Флинта, а меня боялся сам Флинт", "Если дело дойдёт до виселицы,
так пусть на ней болтаются все!", "Либо вы мой корабельный повар - и тогда я с
вами обращаюсь по-хорошему, либо вы капитан Сильвер, бунтовщик и пират, - и
тогда не ждите от меня ничего, кроме виселицы", "Кто он? - воскликнул сквайр. -
Назовите этого пса, сэр!"
"Совершенно очевидно, джентльмены: среди нас предатель".
рассеянно смотрел поверх их голов, стараясь выловить среди произносимых про
себя слов те, что выдавали бы тревогу, замешательство, страх. Но ничего такого
не попадалось...
листке нужно было составить список тех семнадцати (а вернее - кто сколько
запомнил) предметов, которые показывали в самом начале.
картонки со словами Alarm и Predator. Как правило, ребятишки запоминали
двенадцать-четырнадцать предметов и простое "тревога"; со вторым - английское
слово "хищник" созвучно русскому "предатель" - путались, писали "что-то
по-английски". Один из проколовшихся выдал список из шести предметов, среди
которых вообще не было табличек со словами, второй - список из семи, и обе
таблички в нем фигурировали - последними.
организациями, и общее у них просматривалось только одно: оба в разное время,
но не так давно садились на аварийную площадку Кергелен... Но это уже была
задача для контрразведки. Сам Геловани мучительно решал другую: какая же
всё-таки важная, опасная и секретная миссия ждёт ребятишек? Что можно придумать
- а вернее, составить из того небогатого набора-конструктора, который
предоставляет им всем нынешний вялотекущий момент? Разведка окрестностей
Юпитера, поиск имперской базы? Этим уже занимаются пилоты-марцалы в компании с
нашими военными. Создание лунной, марсианской, астероидной станций? Важное, но
отнюдь не секретное дело. Подготовка к звёздной экспедиции? То же самое...
больше того - заложено в продлённый курс обучения, все ребятишки это знают... и
не сработало - пошли бунтовать. Нет-нет, нужна какая-то спецгруппа для
экстренной спецмиссии...
Автандиловича уже готова была лопнуть, как перезрелая тыква. Хотя... лопаются
ли тыквы? В этом Геловани уверен не был.
опыт учтён... ага, и у других это подействовало. Слава богу! Дальше... вот оно!
Отобрать
обучения на новой технике... чёрт как-то мелкотравчато... с выходом на
использование кораблей, аналогичных имперским...
подозрением смотрел на большую голубую горошину посреди стола. В короткой
записке-сопровождении было сказано: "Останьтесь один, в спокойной обстановке,
раздавите обьект перед лицом. Не использовать при насморке".
никогда не лгут, зато могут подразумевать совершенно не то, что все нормальные
люди. . Он вздохнул, взял горошину двумя пальцами и сдавил.
немножко щекотно, уши наполнились довольным урчанием, в животе образовалось
что-то вкусное, захотелось запрыгать или встать на руки вверх тормашками...
радость осталась. И не исчезла, даже когда Санька, по-прежнему улыбаясь,
придвинул к себе два тома резюме следственного дела. Само дело занимало уже сто
сорок томов. Содержимое этих двух Санька знал почти наизусть, но перед вечерней
встречей следовало кое-что освежить в памяти.
старший мичман, а теперь капитан третьего ранга, Герой России и прочая, и
прочая, - что Санька Смолянин докатится до штабной работы. И никто в здравом
уме и не предложил бы легендарному боевому пилоту пересесть в кабинетное
кресло. Но когда человеку на голову начинают, как из ведра, сыпаться стечения
обстоятельств, приводит это почти всегда к редкостному сволочизму.
недели. Его фотографировали на космодроме, на Стрелке, у Зимней Канавки, в
Павловском парке и Нескучном саду, на Красной площади, дома, в окружении
гардов, с артистами, спортсменами, с мэром, с президентом, с иностранными
делегациями, с мотоциклом, в библиотеке, в бассейне, в зоопарке, в "копейке", в
планетарии, на фоне карт, кораблей, Невы, памятника Гагарину, Кремлёвской
стены, Адмиралтейства и Большого театра... Единственное, от чего удалось
отвертеться, - это от фотографий с кошками и с девушками. Насчет кошек
поддержало начальство - кто знает, как воспримут эрхшшаа подобные снимки, - ас
девушками... Он просто садился на что попало, хоть на пол, опускал голову и
отказывался разговаривать, пока очередную поклонницу не уводили подальше. Потом
их и вовсе стали отлавливать на подлёте. Прикомандированный к Саньке офицер -
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Ильин Андрей
Роллинс Джеймс
Куликов Роман