Чтение 6–й страницы книги ~Полярная станция "Зебра"~

интересуюсь такими мелочами. Пусть этим занимаются инженеры.

- Инженеры?

- Ну, капитан, стармех, другие специалисты, - он сделал
неопределенный жест, показывая, как широк круг людей, которых он назвал
"инженерами". -Вы, наверное, проголодались?

- А Клайд мы уже прошли?

- Если Клайд тянется не слишком далеко на север от Шотландии, то да,
прошли.

- И вернулись обратно? Бенсон заулыбался:

- Ко времени последней ориентации мы уже порядком заплыли в
Норвежское море и находились примерно на широте Бергена.

- А это все еще утро вторника? Не знаю, какой у меня был вид, но
чувствовал я себя дурак дураком.

- Это все еще утро вторника, - засмеялся Бенсон. - И если вы сумеете
прикинуть, с какой скоростью мы движемся последние пятнадцать часов, то
мы вас очень просим хранить эти данные в секрете... - он откинулся на
спинку стула и повысил голос: - Генри!

Откуда-то, видимо, из буфетной, появился стюард в белой куртке,
долговязая, тощая личность со смуглой кожей и длинным мрачным лицом
страдающего животом спаниеля. Он взглянул на Бенсона и многозначительно
произнес:

- Еще одну порцию картошки, док?

- Вы прекрасно знаете, что я никогда не беру добавку этой углеводной
жвачки, - с достоинством возразил Бенсон. - Во всяком случае, на
завтрак.

Генри, это доктор Карпентер.

- Здрасте, - приветливо отозвался Генри.

- Завтрак, Генри, - потребовал Бенсон. - И запомните: доктор
Карпентер - англичанин. Постарайтесь, чтобы у него не осталось
неприятных воспоминаний о кормежке в Военно-морских силах США.

- Если кому-то у нас на корабле не нравится готовка, - помрачнел
Генри, - то он здорово это скрывает... Завтрак. В комплекте. Один
момент!

- Ради Бога, не надо в комплекте, - вмешался я. - Есть вещи, которых
мы, выродившиеся британцы, не в состоянии вынести прямо с утра. Одна из
таких вещей - жареная картошка. Стюард согласно кивнул и удалился. Я
сказал:

- Итак, насколько я понял, вы - доктор Бенсон.

- Штатный медицинский офицер на борту "Дельфина" собственной
персоной, кивнул он. - Кстати, приглашение еще одного опытного
специалиста ставит под сомнение мою профессиональную репутацию.

- Я здесь только пассажир. И не собираюсь ни с кем конкурировать.

- Знаю, знаю, - откликнулся он. Слишком торопливо.

Достаточно торопливо, чтобы я мог сообразить: к этому приложил руку
Свенсон. Видимо, он попросил своих офицеров не докучать доктору
Карпентеру излишним любопытством. Я снова подумал о том, как поведет
себя Свенсон, если мы сумеем добраться до станции "Зебра" и суровая
реальность разоблачит меня как весьма изобретательного лжеца.

Тем временем Бенсон, улыбаясь, продолжал:

- Здесь и одному-то врачу делать почти нечего, а уж двоим и подавно.
- Значит, перетруждаться не приходится? Вопрос был явно излишним: уже
то, как он лениво благодушествовал за завтраком, говорило само за себя.

- Перетруждаться! У меня каждый день установлены приемные часы так
хоть бы кто-нибудь появился! Разве что когда мы прибываем в порт после
длительного плавания - тут на следующее утро кое у кого побаливает
головка.

Моя основная работа, на ней я специализируюсь, - это контроль за
уровнем радиации и загрязнением воздуха. На старинных субмаринах уже
через несколько часов плавания под водой нечем было дышать, а мы сейчас,
если понадобится, можем прекрасно там жить месяцами, - он ухмыльнулся. -
Словом, работенка у меня не бей лежачего. Каждый член экипажа снабжен
дозиметром, и мы периодически контролируем получаемую дозу радиации. К
слову, она куда меньше, чем вы наберете на пляже в не слишком пасмурный
день. А с воздухом еще меньше проблем. Углекислый газ и окись углерода -
вот единственное, что нас заботит. У нас есть специальная очистная
система, которая абсорбирует выдыхаемую углекислоту и выбрасывает ее в
море. Что касается окиси углерода, то ее содержание в воздухе можно
свести практически к нулю, если запретить курение, но нам вовсе не
улыбается вызвать мятеж на глубине трехсот футов, поэтому мы просто
сжигаем ее в специальной печи, превращая в углекислоту, а затем она уже
выбрасывается обычным путем в море. В общем это все меня не тревожит, у
меня прекрасный техник, который содержит все эти механизмы в отличном
состоянии... - он вздохнул. - У меня здесь такая операционная, доктор
Карпентер, что вы позавидуете. Стол для хирургических операций,
зубоврачебное кресло, множество аппаратуры самого различного назначения
а самой серьезной травмой, которую мне пришлось лечить за последнее
время, ожег между пальцами от сигареты: наш кок заснул на лекции.

- На лекции?

- Надо же мне что-то делать, чтобы не свихнуться. Я каждый день пару
часов провожу за изучением новейшей медицинской литературы, но что от
этого толку, если не имеешь никакой практики? Вот и читаю лекции
матросам. Собираю сведения о тех местах, куда мы направляемся, и это
всем интересно. Читаю лекции о сохранении здоровья и правилах гигиены -
с грехом пополам, но слушают. А еще читаю лекции об опасности переедания
и вреде малоподвижного образа жизни - и вот тут-то меня никто не желает
слушать. Да и мне самому об этом тошно талдычить. Кстати, на одной из
таких лекций кок и поджарился.

Из-за этих лекций наш стюард Генри так свысока относится к тем, кому
приходится сдерживать себя в еде. Сам-то он лопает за двоих, а все равно
остается тощим, как щепка: видимо, какое-то нарушение обмена веществ. Но
сам он утверждает, что это благодаря диете.

- Я смотрю, жизнь у вас не такая суровая, как у обычного врача.

- Да, конечно, конечно, - глаза у него повеселели. - А еще у меня
есть одна левая работенка, точнее - хобби: ледовая машина. Тут я хоть и
самоучка, но стал настоящим экспертом.

-А что об этом думает Генри?

- Что? Генри? - он расхохотался. - Моя машина совсем в другом роде.

Потом я вам ее покажу.

Генри принес мне еду. По-моему, метрдотелям ресторанов в некоторых
так называемых пятизвездочных отелях Лондона стоило бы посмотреть, каким
должен быть настоящий завтрак. Когда я наелся и заметил доктору Бенсону,
что теперь понимаю, почему его лекции о вреде переедания не пользуются
успехом, он проговорил:

- Коммандер Свенсон сказал, что вы, возможно, захотите посмотреть
корабль. Я в вашем полном распоряжении.

- Очень любезно с вашей стороны. Но сперва я бы хотел побриться,
переодеться и перекинуться парой слов с капитаном.

- Брейтесь, если хотите. У нас это не обязательно. А одежда...
рубашка и штаны - вот и все, что мы здесь носим. Что касается капитана,
то он передал, что немедленно даст вам знать, если случится что-либо
интересное для вас.

Что ж, я все-таки побрился, и Бенсон повел меня на экскурсию по этому
подводному городу. Признаюсь, по сравнению с "Дельфином" даже лучшие
британские субмарины показались мне реликтами доледниковой эры.
Ошеломляли уже размеры корабля. Чтобы разместить мощный двигатель,
потребовалось соорудить корпус, примерно соответствующий надводному
кораблю водоизмещением в 3000 тонн, и три палубы вместо одной у обычных
субмарин. Большой объем в сочетании с умело подобранной светло-голубой
окраской приборных и рабочих отсеков и переходов создавал невероятное
впечатление легкости, воздушности и, более того, простора.

Бенсон, разумеется, первым делом повел меня в медпункт. Мне еще
никогда не доводилось видеть такой крохотной и так превосходно
оборудованной лечебницы, где можно было сделать все: от пломбирования
зуба до сложнейшей полостной операции. При этом одну из свободных от
оборудования переборок Бенсон использовал своеобразно: ничего
медицинского, ничего утилитарного только множество увеличенных цветных
кадров из мультфильмов, где были представлены все известные мне
персонажи от Поупи до Пиноккио, а в центре красовался огромный, фута в
два высотой, благообразный, при галстуке, медвежонок Йоги, старательно
отпиливающий первое слово от таблички с надписью "Не кормите медведей".
Фотографии занимали всю переборку, от пола до потолка.

- Обычно на кораблях предпочитают другие картинки, - заметил я.

- Да, у меня других тоже полно, - пояснил Бенсон. - Сами понимаете,
какой у нас подбор фильмов. Но я решил обойтись без них, считаю, что они
расшатывают дисциплину. А вот эти... Немного скрашивают больничную
обстановку, верно? Ободряют болящих и страждущих, как хотелось бы
надеяться.

Ну и... отвлекают их внимание, пока я торопливо разыскиваю нужную
страницу в старом учебнике, чтобы освежить в памяти методы лечения.

Из медпункта мы прошли в кают-компанию, миновали офицерские каюты и
спустились вниз, на палубу, где располагались кубрики для матросов.
Бенсон показал мне сверкающие кафелем туалетные комнаты, аккуратную
баталерку, а потом завел в столовую.

- Вот вам сердце корабля! - провозгласил он. - Именно это, а не
ядерный реактор, как полагают некоторые штатские. Вы только поглядите
вокруг. Радиоприемник, музыкальный автомат, проигрыватель, машины для
приготовления кофе и мороженого, кинозальчик, библиотечка и наконец
приют для наших картежников. Нет, ядерный реактор - чепуха по сравнению
со всем этим. Если бы стародавние подводники могли все это увидеть, они
бы в грозу перевернулись: по сравнению с пещерными условиями, в каких