арифметика, а также все то, что некоторые называют промежуточным; так Бот,
как же это промежуточное существует или из каких образуется начал? П.
почему оно будет находиться между окружающими нас вещами и самими-по-себе-
[числами] ?
некоторой предшествующей двойки, хотя это невозможно.
бы говорить так, как те, кто утверждает, что элементов - четыре или два:
ведь каждый из них называет элементом не общее [например, тело), а огонь и
землю, все равно, имеется ли нечто общее им, а именно тело, или нет. Однако
же говорят о едином так, будто оно подобно огню или воде состоит из
однородных частиц; а если так, то числа не могут быть сущностями; напротив,
если есть что-то само-по-себе-единое и оно начало, то ясно, что о едином
говорят в различных значениях: ведь иначе быть не может.
получаются из длинного и короткого как из некоторого вида малого и
большого, плоскость - из широкого и узкого, а тело - из высокого и низкого.
Однако как в таком случае будет плоскость содержать линию или имеющее объем
- линию и плоскость? Ведь широкое и узкое относятся к другому роду, нежели
высокое и низкое. Поэтому, так же как число не содержится в них, потому что
многое и немногое отличны от этих [начал], так и никакое другое из высших
[родов] не будет содержаться в низших. Но широкое не есть род для высокого,
иначе тело было бы некоторой плоскостью. Далее, откуда получатся точки в
том, в чем они находятся? Правда, Платон решительно возражал против
признания точки родом, считая это геометрическим вымыслом; началом линии он
часто называл "неделимые линии". Однако необходимо, чтобы [эти] линии имели
какой-то предел. Поэтому на том же основании, на каком существует линия,
существует и точка.
без внимания (ведь мы ничего не говорим о причине, откуда берет начало
изменение), но, полагая, что указываем сущность видимого, мы утверждаем,
что существуют другие сущности; а каким образом эти последние - сущности
видимого, об этом мы говорим впустую, ибо причастность (как мы и раньше
сказали) не означает ничего.
видим, есть значимая для знаний причина, ради которой творит всякий ум и
всякая природа и которую мы признаем одним из начал; математика стала для
нынешних [мудрецов] философией, хотя они говорят, что математикой нужно
заниматься ради другого.
как материя, - а именно большое и малое - слишком математического свойства
и что она сказывается о сущности и материи и скорее составляет их видовое
отличие, нежели самое материю; это подобно тому, как и размышляющие о
природе говорят о разреженном и плотном, называя их первыми видовыми
отличиями субстрата: ведь и здесь речь идет о некоторого рода избытке и
недостатке. А что касается движения, то ясно, что если бы большое и малое
были движением, Эйдосы должны были бы двигаться; если же нет, то откуда
движение появилось? В таком случае было бы сведено на нет все рассмотрение
природы.
способом не удается, ибо через отвлечение (ekthesis) получается не то, что
все едино, а то, что есть некоторое само-по-себе-единое, если даже принять
все [предпосылки]. Да и этого самого-посебе-единого не получится, если не
согласиться, что общее есть род; а это в некоторых случаях невозможно.
то, что [у них] идет после чисел-линии, плоскости и тела, и каков их смысл:
ведь они не могут быть ни Эйдосами (ибо они не числа), ни чем-то
промежуточным (ибо таковы математические предметы), ни преходящими вещами;
они со своей стороны оказались бы каким-то другим - четвертым родом
[сущностей].
сущего, то найти эти элементы нельзя, особенно когда вопрос ставится таким
образом: из каких элементов состоит сущее? В самом деле, из каких элементов
состоит действие или претерпевание, или прямое, этого, конечно, указать
нельзя, а если возможно указать элементы, то лишь для сущностей. А потому
неверно искать элементы всего существующего или думать, что имеют их.
познания раньше ничего нельзя знать. Ведь так же, как тот, кто учится
геометрии, хотя и может раньше знать другое, но не может заранее знать
ничего из того, что эта наука исследует и что он намерен изучать, точно так
же обстоит дело и во всех остальных случаях. Поэтому, если есть некая наука
обо всем существующем, как утверждают некоторые, то человек, намеревающийся
ее изучать, раньше ее ничего не может знать. А между тем всякое изучение
происходит через предварительное знание всех [предпосылок] или некоторых: и
изучение через доказательства, и изучение через определения, ибо части,
составляющие определение, надо знать заранее, и они должны быть доступны; и
то же можно сказать и об изучении через наведение. С другой стороны, если
бы оказалось, что нам такое знание врождено, то нельзя было бы не
удивляться, как же остается не замеченным нами обладание наилучшим из
знаний.
это станет ясным? В этом тоже ведь есть затруднение. В самом деле, здесь
можно спорить так же, как и о некоторых слогах: одни говорят, что za
состоит из d, s и и, а другие утверждают, что это другой звук, отличный от
известных нам звуков.
такого восприятия? И однако же, это было бы необходимо, если элементы, из
которых состоят все вещи (подобно тому как составные звуки состоят из
элементов, свойственных лишь звуку), были бы одними и теми же.
причины, которые обозначены нами в сочинении о природе, и что помимо этих
причин мы не могли бы указать ни одной. Но делают они это нечетко. И хотя в
некотором смысле все эти причины раньше указаны, однако в некотором смысле
отнюдь нет. Ибо похоже на лепет то, что говорит обо всем прежняя философия,
поскольку она была молода и при своем начале. Ведь даже Эмпедокл говорит,
что кость существует через соотношение, а это у него суть ее бытия и
сущность ее. Но подобным же образом должны быть таким соотношением и плоть,
и всякая другая вещь, или же никакая вещь. Ибо через соотношение должны
существовать и плоть, и кость, и всякая другая вещь, а не через материю, о
которой говорит Эмпедокл, - через огонь, землю, воду и воздух. Но с этим он
необходимо бы согласился, если бы так стал говорить кто-то другой, сам же
он этого отчетливо не утверждал.
может вызвать затруднения, мы повторим. Ибо, быть может, через их
устранение мы найдем путь для устранения последующих затруднений.
того, что никто не в со стоянии достичь ее надлежащим образом, но и не
терпит полную неудачу, а каждый говорит что-то о природе и поодиночке,
правда, ничего или мало добавляет к истине, но, когда все это складывается,
получается заметная величина. Поэтому если дело обстоит примерно так, как у
нас говорится в пословице: "Кто же не попадет в ворота [из лука]?", то в
этом отношении исследовать истину легко; однако, что, обладая некоторым
целым, можно быть не в состоянии владеть частью,-это показывает трудность
исследования истины.
самих: действительно, каков дневной свет для летучих мышей, таково для
разума в нашей душе то, что по природе своей очевиднее всего. И справедливо
быть признательным не только тем, чьи мнения мы можем разделить, но и тем,
кто высказался более поверхностно: ведь и они в чем-то содействовали
истине, упражняя до нас способность [к познанию]. В самом деле, если бы не
было Тимофея, мы не имели бы многих лирических песен; а если бы не было
Фринида, то не было бы Тимофея. То же можно сказать и о тех, кто говорил об
истине, - от одних мы позаимствовали некоторые мнения, а благодаря другим
появились эти.
цель умозрительного знания - истина, а цель знания, касающегося
деятельности, - дело: ведь люди деятельные даже тогда, когда они
рассматривают вещи, каковы они, исследуют
знаем истины, не зная причины. А из всех вещей тем или иным свойством в
наибольшей степени обладает та, благодаря которой такое же свойство присуще
и другим; например, огонь наиболее тепел, потому что он и для других вещей
причина тепла. Так что и наиболее истинно то, что для последующего есть
причина его истинности. Поэтому и начала вечно существующего всегда должны
быть наиболее истинными: они ведь истинны не временами и причина их бытия
не в чем-то другом, а, наоборот, они сами причина бытия всего остального;
так что в какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине.
существующего не беспредельны - ни в смысле беспредельного ряда, ни по
виду. В самом деле, не может одно возникать из другого как из материи
беспредельно, например: плоть из земли, земля из воздуха, воздух из огня, и
так безостановочно; точно так же и то, откуда начало движения, ас
составляет беспредельного ряда, например так, что человек приведен в
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Глуховский Дмитрий