тим овсом. Костя, где овес?
поднялся, отряхнулся и испуганно запрыгал прочь.
- Не мог без меня дать сда-чи!
веселый-превеселый.
вы зернышко овса.
чил клюв о камешек и еще крепче зажал зернышко лапой. Сейчас я эту ов-
синку раздолблю и съем... Сейчас!
нулся...
на акации. Привесился к ветке вниз головой, крыльями машет и кричит как
сумасшедший:
действительно приближалась кошка, обыкновенная кошка. Только я никак не
мог понять, что было в этом ужасного и почему Костя устраивает такую па-
нику, как будто на дворе появился тигр. Просто псих какой-то этот Мали-
нин! Если бы я знал, что он будет таким нервным воробьем, я бы ни за что
с ним не связывался.
этой незнакомой кошке сразу же узнал любимую мамину кошку Муську. Когда
я еще сидел на лавочке как человек, она спрыгнула с подоконника, подошла
ко мне и стала тереться о мою ногу, а я ее прогнал, чтобы она не мешала
мне думать.
такой, или нет?.. Ты что, не узнаешь своего хозяина, что ли?.. Да ты не
бойся, подойди поближе, я тебя не съем! Это же я! Вот чу-чу-дачка! А вон
на дереве Костя Малинин. Тоже не узнаешь? Костя, не бойся, лети сюда!
Это наша Муська!
съест!
щее, тяжелое и подмяло под себя. "Муська!" - успел подумать я и рванулся
изо всех сил в сторону и вверх по направлению к акации, на ветках кото-
рой продолжал чокать и трещать Малинин. Я летел, как камень из рогатки.
Я чуть не сбил в дерева своего лучшего друга. Хорошо, что он удержался.
Тем временем я тоже успел зацепиться за ветку. С ветки акации я взглянул
вниз. Муська водила хвостом по траве, продолжая урчать.
бока маленькие перышки.
нин.
но сказать, родная...
чу-дач-ка!" Сам чу-чу-дак! Ты забыл, что ли, что кошки едят воробьев?
- Вот съела бы тебя твоя родная Муська, что бы я твоей матери сказал?
удалось вырваться из Муськиных лап, и мне стало не по себе. Откровенно
говоря, я просто испугался, хотя опасность миновала и бояться было уже
нечего, но перья у меня все равно зашевелились и встали дыбом.
в это время кто-то ткнул меня чем-то острым в бок...
лезлого воробья.
время за тобой с березы наблюдал. Ты что, вообще дура-чок-чок-чок или
только притворяешься?
старик опять пребольно клюнул меня в шею.
Чти-чти-чти! Не чуф-чуф... не чуфырься!
кошки? Ах вы, птенч-птенч-птенчики! И чему только учат вас родители?
прилежные и послушные воробьята, какие они все были умные, как они не
чуфырились, а теперь все чуфырятся.
вую нотацию. Да у нас по вечерам старухи как усядутся вместе на лавочке,
только об этом и чирикают, то есть разговаривают.
Чок-чок-чокнутый какой-то!
робьями. Хотя я и сам был воробей, но мне почему-то вдруг захотелось
держаться от них подальше. Знакомство с бесхвостым и со стариком произ-
вело на меня не совсем приятное впечатление. А больше всего меня
расстраивало вот что: с той минуты, как мы превратились с Костей в во-
робьев, прошло, наверное, уже полчаса, а наша воробьиная жизнь все
как-то не налаживалась, и вообще все шло совсем не так, как я ожидал.
Время идет... Завтра, между прочим, снова в школу...
еще целый день - жизнь наладится, и все будет хорошо. Главное, не надо
отчаиваться и терять надежду.
было ни одного воробья.
пригревало, как летом.
под крыло, как вдруг у меня над ухом что-то противно свистнуло. Раздался
щелчок. Посыпались листья. Ну что еще такое? В чем дело? Я открыл глаза
и посмотрел вниз.
стоял мой сосед по квартире, белобрысый Венька Смирнов, и отвратительно
щурился. В руках у него была рогатка с оптическим прицелом. Рогатку я
узнал сразу. Никто лучше меня не делал таких дальнобойных рогаток.
Венькину рогатку тоже смастерил я по его личной просьбе.
Венькином лице было написано: "Не попал! А жаль!.." Так... Мало того,
что меня чуть-чуть не слопала кошка, теперь в меня стреляют из рогатки,
сделанной моими же руками!
Когда я опять превращусь в че-че-ловека, я тебе покажу, как стрелять в
меня из рогатки!
искать камень. Мы с Костей переглянулись и, не сговариваясь, одновремен-
но рванули с дерева. Я решил улететь подальше от нашего двора, подальше
от кошки Муськи, от белобрысого Веньки с рогаткой, от этих драчливых и
негостеприимных воробьев. Мы пролетали один двор за другим. С высоты на-
шего птичьего полета оказалось, что в нашем городе кошек было гораздо
больше, чем я предполагал, когда был человеком. Мальчишек с рогатками
тоже было много. Это открытие меня расстроило. Из своего небольшого во-
робьиного опыта я уже успел понять, что любое знакомство с рогаткой или
кошкой может окончиться очень плохо для воробьев. Малинин тоже меня стал
почему-то ужасно раздражать. Тащится где-то там, в хвосте, отстает все
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Шекли Роберт
Никитин Юрий
Василенко Иван