Чтение 6–й страницы книги ~Спаситель Океана, или Повесть о странствующем слесаре~

А тогда я просто лукаво улыбнулся, радуясь тому, что урок пошел славному
парню-дворянину на пользу, и, решив, что история обрела свой конец, спросил
у кота. куда нам следовать дальше. Дядя Вася указал на Париж, и мы
направились в столицу прекрасной Франции. И вот тогда-то, стоило нам
повернуть за угол, подлый трактирщик и его слуги напали на обезоруженного
д'Артаньяна. Об этом я узнал только через триста лет, читая роман "Три
мушкетера". Сам д'Артаньян, видимо, очень стеснялся обидного избиения
палками и потому скрывал от меня подлинный конец этой истории.

Таким образом, факт, приведенный мной, поможет читателям "Трех
мушкетеров" увидеть события в городе Менге в истинном свете. Я же как мог
отомстил за своего подло избитого друга: переснял рожу трактирщика с
книжного рисунка, увеличил фото до натуральных размеров и дал гнусному
человеку пощечину. К сожалению, он не принял мой вызов. Трусливо промолчал.

Пока мой будущий друг отлеживался с примочками в злосчастном трактире, я
бодро шагал по дороге в Париж. Дядя Вася шествовал рядом со мной. Его гордо
поднятый хвост распушился, точно плюмаж мушкетера.

До французской столицы оставалось всего несколько лье, когда нас обогнала
роскошная карета.

- Кучер, это он! - услышал я приятный женский голос.

Кучер проехал еще немного и остановил лошадей у обочины.

Я сделал вид, будто ничего не замечаю, и продолжал идти своей дорогой.
Вот до кареты осталось два шага... один шаг. И тогда распахнулась дверца, и
тот же мелодичный голос сказал:

- Садитесь, сударь!

Я забрался в карету, за мной прыгнул дядя Вася, и мы увидели красивую
блондинку.

- Кучер, трогай! Они здесь, - сказала женщина.

И лошади так резво приняли с места, что я повалился на свободное сиденье,
а дверца закрылась сама собой.

- Миледи, - представилась женщина, протягивая руку.

В ее миниатюрных пальчиках чувствовалась почти неженская сила.

Я в свою очередь назвал себя.

- О, слесарь?! Только подумать, я еще в жизни не видела живого
слесаря-водопроводчика! А кот! Кот-то какой! - воскликнула миледи. - В моем
замке как раз протекает кран и завелись мыши! Вы мне посланы самой судьбой!

- Почему-то стоит человеку увидеть слесаря и кота, как он тут же
вспоминает, что у него протекает кран и есть мыши, - сказал я, признаться,
немного обидевшись и за себя и за дядю Васю.

- Нет, нет! И вовсе не этим вы произвели на меня впечатление, вовсе не
этим! - горячо возразила миледи. - Мне понравилось, как вы разделали под
орех этого гасконского парня. Я видела все из окна своей кареты.

Я понял, что перед нами дьявол в юбке, как метко сказал о миледи наш друг
Атос, он же граф де ля Фэр. Этой дамочке только и нужно, чтобы хорошие люди
дрались между собой.

Миледи поняла, что ее раскусили, и добавила быстро:

- Я сказала неправду! Дело в том, что я влюбилась в вас по уши. А чтобы
вы поверили мне, я теперь скажу вам все. Позавчера нас с Рошфором вызвал
кардинал Ришелье и сказал озабоченно: "Господа, к Парижу приближается
русский слесарь-водопроводчик! Он. конечно, неподкупен, поэтому вы во что бы
то ни стало должны остановить его". Теперь вы догадываетесь, что ваша дуэль
была подстроена. - И на губах миледи появилась тонкая улыбка.

- Неужели симпатичный парень-дворянин оказался заодно с вами? - вскричал
я с горечью.

- О нет. Просто мы использовали в своих гнусных целях его невероятную
гордость. Едва вы появились из-за угла, как Рошфор задел гордого юношу
шуткой и тем самым заварил уже известную вам кашу. А вы, человек
справедливый, ввязались в нее. На что мы. собственно, и надеялись. Вот
видите, как я откровенна с вами, о мой любимый! - И она рухнула в мои
объятия.

Но я оказался проворней ее. и знаменитый кинжальчик миледи, с которым
впоследствии едва не пришлось познакомиться нашему славному д'Артаньяну, с
дьявольской силой вонзился в сиденье.

Чутье подсказало мне. что плечо этой женщины хранит страшную тайну. Я
рванул рукав ее платья и увидел лилию. Представляю изумление писателя Дюма,
узнай он, что, кроме него самого и еще трех героев книги, жуткая тайна
миледи была известна пятому человеку - парню из далекой России.

Но миледи, в отличие от писателя Дюма, не любила рассуждать, она сжалась
в углу кареты, точно тигрица, готовая броситься на свою жертву.

- Вы слишком много узнали, мой милый слесарь-водопроводчик! Вы и ваш кот!
- процедила она сквозь зубы. - Берегитесь! Я вас уничтожу!

- Ах, мы уже падаем, - ответил я своей излюбленной фразой и распахнул
дверцу кареты. - Привет прокладке на вашем кране! И вашим мышам! - Я
отсалютовал своей бывалой кепкой и выпрыгнул из кареты. Следом за мной
выскочил дядя Вася.

До нас донеслось самое страшное проклятие, какое слышал свет.

Встреча с миледи объясняет то, чего не знал писатель Дюма, а именно
истинные причины ненависти этой красивой фурии к трем мушкетерам. Все дело в
том, что они были моими друзьями. А однажды, проезжая по улице, она увидела
госпожу Бонасье, которая мирно вела со мной беседу, и это решило судьбу
славной женщины. А я ведь только и спросил у бедняжки, войдя в незнакомый
Париж, как пройти ко дворцу кардинала Ришелье.

Я хотел поговорить с монсеньером начистоту, в связи с историей в городе
Менге. Но ни в тот день, ни на другой парижане так и не дали мне добраться
до кардинала. Узнав, что в их городе появился слесарь-водопроводчик, они
беспрерывно звали меня в свои квартиры. А я, конечно, в первую очередь шел в
дома, где жил трудовой народ. Крупным феодалам это очень не понравилось, и в
канцелярию Ришелье посыпались анонимки.

Кардинал хоть и боролся с феодалами, но все же был очень недоволен моим
поведением. Как мне передали, он говорил в кругу своих единомышленников:
"Что же это получается? Может, скоро сорвет кран в моей резиденции и мне
тоже придется ждать своей очереди? Пусть он только ко мне придет!"

Однако ему пришлось подождать, пока у меня хоть немного убавится работы.
И наша встреча произошла как раз на второй день после сражения у монастыря
кармелиток.

Кстати, рассказ об этом сражении в книге тоже изложен неточно.

На самом деле, все выглядело так. Первым на пустыре очутился я со своим
чемоданчиком. Вторым пришли д'Артаньян и его противники - три мушкетера. И
уж потом на пустырь шумно вывалила ватага гвардейцев кардинала во главе с
его любимцем Каюзаком.

У читателей, конечно, не раз возникал законный вопрос: "Что же это
гвардейцы кардинала пришли на пустырь так - ни с того ни с сего? В общем,
случайно. Неужели автор не мог придумать интересную причину, которая бы их
сюда привела в самый неподходящий момент?" Но автор Дюма писал только правду
и ничего не сочинял, как это думают многие. А правда насчет появления
гвардейцев ему была неизвестна, и прежде всего потому, что он ничего не знал
об участии в этой истории самого главного лица. О моем участии. Вот Дюма и
написал, будто гвардейцы появились совершенно случайно, тогда как в жизни
они пришли сюда по специальному уговору. А теперь держитесь крепче за стул:
вся эта орава гвардейцев хотела драться на дуэли.

Как видите, получилось полное совпадение:

д'Артаньян должен был биться только с тремя мушкетерами. А я ждал Каюзака
и еще четверых.

Когда же, спросите вы, успел Базиль Аксенушкин поругаться с такой массой
гвардейцев? У слесаря-водопроводчика это происходит моментально, не успеешь
бровью повести. Сказал я тому же любимцу кардинала Каюзаку: "Зачем же
бутылки из-под бургундского в унитаз бросать?" А любимец на дыбы: "Ах, вы
меня учить, да?!" - и бросил вызов. Конечно, он спохватился потом: мол,
дернул его черт поругаться со слесарем-водопроводчиком. Другого кого не
нашел? Да отступить помешали ему суровые законы феодализма. "Дуэль есть
дуэль", - сказали они.

- Ладно уж, - сжалился я. - Пообещайте не засорять канализацию, и
разойдемся с миром.

- Нет, буду бросать. И притом целыми ящиками! - возразил несчастный
упрямец. Я вздохнул и сказал:

- Что ж, возьмусь за ваше воспитание. Только прошу: не пейте для
храбрости. Вредно очень.

Он, конечно, не сдержался, пришел на дуэль пьяный в дым. И его сослуживцы
были не лучше. А амбиции, а амбиции-то было сколько. Фу-ты ну-ты! Стоило им
появиться, как они сразу затеяли скандал в общественном месте.

Я им, конечно, сказал прямо в глаза:

- Господа, нельзя ли потише? Здесь все-таки женщины, - и указал на
монастырь кармелиток.

Д'Артаньян и три мушкетера поддержали меня. Особенно поддерживал Арамис,
человек, как известно, самый галантный в книге. Мы сообща убеждали пьяниц
отправиться по домам и лечь в постели

Но куда там! Гвардейцы кардинала вытащили шпаги и давай махать перед
нашим носом. Больше всех размахивал шпагой любимец кардинала Каюзак. Теперь
нам, трезвым людям, ничего не оставалось другого, как объединиться и
наводить порядок возле монастыря кармелиток общими силами.

Первым делом мы разобрали партнеров. Мне достался рыжий детина. Пока он
крутился вокруг меня, отскакивал и наскакивал, я обмотал его шпагу
изоляционной лентой, а потом уложил самого пьянчугу на травку поспать. И,
освободившись, посмотрел, что же делают мои новые товарищи.

Здесь мне следует остановиться и сделать еще одно заявление. Не
располагая всеми фактами, писатель Дюма так и не узнал до конца самого
главного. А самое главное заключалось в том, что наши мушкетеры добились
своих побед, не пролив ни капли чужой крови. Свою, пожалуйста, хоть рекой, а
чужую, ни-ни, не трогай.

Не отступили мои друзья от своего правила и в сражении при монастыре
кармелиток. Пьяные гвардейцы валились с ног сами, стоило только притронуться