нельзя оставаться у нас со всеми его.. его... женщинами. Я не намерена
кормить целый гарем.
турок. - Их голоса звучат, как овечьи колокольчики.
друзей. У тебя ограниченные, мещанские взгляды!
родной долине.
виноват, что ему положено иметь трех жен!
захочет, - твердо возразила мама.
Миндальный цветок рассказывает матушке, как весело нам было в моей долине,
верно?
так.
мама. - Отпускаю тебя на несколько дней, а ты возвращаешься с этим...
этим... старым распутником и его баядерами.
произнесла Марго. - Я должна получать особое разрешение, чтобы пригласить
турка.
турок, лаская взглядом мать и дочь. - Вот бы мы повеселились... танцы,
песни, вино...
уже попрыгал немного, по-своему украсил пол, выполнил два безупречных
пируэта, но никто не оценил по достоинству его искусство. И, наклонив
голову, он пошел в атаку на маму. Атака была проведена блестяще, говорю об
этом со знанием дела, ибо во время моих экспедиций в ближайших оливковых
рощах я частенько встречал бойких и дерзких барашков и, к взаимному
удовольствию, исполнял роль матадора в корриде, где собственная рубашка
заменяла мне плащ. Отнюдь не одобряя исход, я должен был признать саму атаку
превосходной и тщательно продуманной. Вся мощь удара костистой головы и
жилистой туши пришлась точно под мамины коленки сзади. Подброшенная в
воздух, словно из пушки, мама опустилась на весьма жесткий диван, где и
осталась лежать, судорожно глотая воздух. Потрясенный тем, что наделал его
подарок, турок подбежал к дивану и стал перед мамой, широко расставив руки
для отражения новой атаки. А она явно назревала, потому что барашек,
чрезвычайно довольный собой, отступив в дальний угол, упруго подскакивал там
- совсем как боксер, разминающийся на ринге.
такой же прыткий, как я! Ну, давай, удалец, выходи!
врасплох. Выбив копытцами пулеметную очередь по чисто выскобленному полу, он
пролетел черным облачком через комнату и с громким стуком боднул голени
своего хозяина, так что тот шлепнулся на диван рядом с мамой, крича от
ярости и боли. Моим голеням не раз доставались такие удары, и я вполне ему
сочувствовал.
ужасе замерли, но не замолкли - ни дать, ни взять три минарета на закате. В
эту увлекательную минуту появились Ларри и Лесли. Стоя в дверях, они
впитывали глазами невероятную сцену: я гонялся по комнате за строптивым
барашком, Марго успокаивала трех завывающих женщин в чадрах, мама
барахталась на диване в компании с престарелым турком.
потех? - полюбопытствовал Ларри.
интересом взирая на корчившегося турка.
Это все турок, знакомый Марго, виноват.
кинжалом. - Так говорит Спиро.
допытывался Ларри. - Готовишься выступать на борцовском ковре?
выводи меня из себя. Я сейчас мечтаю об одном - как бы поскорее избавиться
от этого человека. Попроси его, чтобы он был так любезен и удалился.
голосе. - Это мой турок, я не позволю так обращаться с моим турком.
ссадинам гамамелис, и чтобы этого человека не было здесь, когда я спущусь.
подружиться с турком, и, к маминому недовольству, турецкий гость и его три
жены просидели у нас еще несколько часов, поглощая огромное количество
сладкого чая и печенья, прежде чем нам все же удалось усадить их в экипаж и
проводить в город.
нетвердой походкой в столовую, где нас ждал обед. - Не остались они у нас, и
то благо. Но право же, Марго, тебе следует быть осмотрительнее в выборе
гостей.
Самый обыкновенный безобидный турок.
назвала бы первенца Али Баба, а дочку Сезамой.
жены уже не первой свежести и он не прочь бы видеть Марго четвертой
супругой.
развратный старикашка! Хорошо, что он мне не говорил ничего подобного.
Услышал бы пару теплых слов. А что ты ему ответил?
Ларри.
приходил Теодор. Иногда в этот день затевалось семейное мероприятие - пикник
на южном берегу или что-нибудь в этом роде, но чаще всего мы с Теодором
вдвоем совершали очередную экскурсию, как он упорно называл наши вылазки. В
сопровождении собак, нагруженные коллекторским снаряжением, включая мешочки,
сети, бутылочки и пробирки, мы отправлялись исследовать остров, и наш
энтузиазм немногим уступал азарту, который вдохновлял путешественников
прошлого столетия, вторгавшихся в дебри Африки.
товарищем, как Теодор; он представлял собой незаменимую для полевых работ
ходячую энциклопедию. В моих глазах он был всеведущ, как господь бог,
выгодно отличаясь от всевышнего своей досягаемостью. Всякого, кто с ним
знакомился, поражало сочетание невообразимой эрудиции и скромности. Помню,
как мы, сидя на веранде после очередного роскошного чаепития и слушая
предвечернюю песню утомленных цикад, забрасывали Теодора вопросами. В
безупречном твидовом костюме, с тщательно расчесанной русой шевелюрой и
бородой, он тотчас загорался, когда заходила речь о каком-нибудь новом
предмете.
про которую монахи говорят, что ее написал Паниоти Доксерас. А ты как
считаешь?
этом предмете, но думаю, что вряд ли ошибусь, если автором скорее был
Цадзанис... э... его кисти принадлежит интереснейшая маленькая картина... в
монастыре Патера... ну, вы знаете, на верхней дороге, что ведет на север
острова. Конечно, он...
на Ионических островах, начиная с 1242 года, которую он подытоживает такими
словами:
Парамифиотису, он куда более сведущ в этом вопросе.
говорит" - эти слова гарантировали достоверность любой сообщаемой вами
информации; сошлись на Тео, и мама признает пользу и безопасность какого
угодно почина, будь то переход на чисто фруктовую диету или содержание
скорпионов в своей спальне. Любой мог обратиться к Теодору с любым вопросом.
С мамой он толковал о растениях, в частности о лекарственных травах и
соответствующих рецептах, а сверх того снабжал ее детективными романами из
своей обширной библиотеки. С Марго он обсуждал различные диеты и упражнения,
а также чудодейственные мази, помогающие от прыщей, волдырей и угрей. Он
легко поспевал за стремительным бегом мысли моего брата Ларри, готовый
развивать любые темы от Фрейда до веры крестьян в вампиров. А Лесли мог
почерпнуть у него полезные сведения об истории огнестрельного оружия в
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Володихин Дмитрий