Но тут сказалась характерная черта моей биографии
мне приобрести что-нибудь в кредит, и
эту штуку тотчас же уценивают. А я потом два года
расплачиваюсь.
В общем, пригласив меня, содружество немеденно
распалось. Отделился Ефимов. Он покончил
с литературными упражнениями и написал традиционный
роман "Зрелища". Без него группа теряла солидность.
Ведь он был единственным членом Союза писателей...
Короче, многие даже не знают, что я был пятым
"горожанином",
я познакомился с Битовым, Майей Данини, Ридом
Грачевым, Воскобойниковым, Леоновым; Арро... Все
эти люди отнеслись ко мне доброжелательно. Из
литераторов старшего поколения рассказами
заинтересовались Мегтор, Гор, Бакинский,
Затем пригласил меня па дачу. Мы беседовали
возле кухонной плиты.
листая мою рукопись, -- неплохо...
черпают темы. Все кругом не для печати...
Говорил на тему безграничного оптимизма
советской литературы. Затем вышел на трибуну
грузинский писатель Кемоклидзе:
молодой? "
погиб сравнительно молодым человеком. А что?
Почему вы об этом спрашиваете? "
красивый? "
внешностью. Это общеизвестно... "
замок... Ей-Богу. какие-то странные
вопросы... "
был талантливый? "
понимаю, в чем дело?! "
Он был молодой, красивый, зажиточный и
талантливый. И он был пессимист. А ты -- старый,
нищий, уродливый и бездарный. И ты - оптимист! "
Разумеется, не в ущерб своему таланту.
Есть такая щель между совестью и подлостью. В
эту щель необходимо проникнуть.
Я набрался храбрости и сказал:
капкан установлен.
будут обсуждаться в Союзе писателей. В ежемесячной
программе Дома имени Маяковского напечатали
анонс. Девять лет спустя взволнованно перелистываю
голубую книжечку.
13 декабря 67-го года:
Поклонники Гейне собрались на втором этаже.
Мои -- на третьем, Мои -- клянусь! -- значительно
преобладали.
целый вечер -- дурное или хорошее -- это приятно.
писатель Борис Иванов. Через несколько месяцев
его выгнали из партии. Я тут ни при чем. Видно,
он критиковал не только меня...
пачку рассказов в журнал "Новый мир". Откровенно
говоря, я не питал иллюзий. Запечатал, отослал и все.
сотрудничали лучшие московские прозаики. В нем
печатался Солженицын.
просто не заметят.
В нем -- мои слегка помятые рассказы. К ним
прилагается рецензия знаменитой Инны Соловьевой. И
далее -- короткое заключение отдела прозы.
из этих документов. Качество цитируемых материалов
интересом. Интерес вызывает личная авторская нота,
тот характер отношения к жизни, в котором преобладает
стыд. Беспощадный дар наблюдательности вооружает
писателя сильным биноклем: малое он различает до
подробностей, большое не заслоняет его горизонтов...
заносчивый отказ от выводов, от морали. Даже тень ее --
кажется -- принудит Довлатова замкнуться, ощетиниться.
Впрочем, сама демонстративность авторского
невмешательства, акцентированность его молчания
становится формой присутствия, системой
безжалостного зрения.
щегольстве резкостью, о легкой браваде в обнаружении
прямого знакомства автора с уникальным жизненным
материалом, для других -- невероятным и пугающим.