и на поддержание жизненного уровня двадцати пяти монахов. - Митрополит
Ловохишвили взялся обеими руками за крест и перекрестил всех собравшихся с
особым воодушевлением.
собравшимся сияние изумруда и суровый взгляд своих глаз.
не было и попал он в городской совет лишь благодаря настояниям мещанского
собрания. Теперь г-н Персик стоял столбиком и растерянно хлопал глазами.
митрополит. - Все-таки это его идея как-никак. С этим нужно считаться.
проведем, как и запланировано, через три года. На то и жизнь монашеская,
чтобы терпеть лишения.
митрополита.
оставят и без вас не обойдутся.
возникнуть молва, что предприятие не богоугодно, а народ наш религиозен,
горяч не в меру, мало ли что случится со строительством...
татарские глаза. - Я деньги вкладываю, а вы лишь мнение создаете! Эка
наглость! Что за люди нас окружают!..
достоинством произнес митрополит. - Все равно не уступлю. Пять процентов.
концов члены совета пришли к единому мнению, что нашествие кур не столь уж
плохое дело, и даже наоборот: как оказывается, чрезвычайно выгодное и все
поимеют на этом желаемое. На каждого члена совета были возложены различные
обязанности.
налаживанием производства, г-н Персик выполняет надзор за мнением мещанского
собрания, митрополит Ловохишвили отвечает за общественную молву о подарке
Господнем верующим, а губернатор Контата возглавляет все предприятие, как и
положено первому лицу города.
Чанчжоэ в город, близкий к столице, где встретился с г-ном Климовым.
Lклимовскогоv поля. Г-н Климов хоть и был очень стар, но хватки в делах не
утерял, а оттого цену выторговал несколько большую, чем предполагали
партнеры.
некоторого расстройства посетил неприличное заведение города, где всю ночь
пил с проститутками игривое шампанское, отчего сам не в меру разыгрался и
удивил неказистую проститутку Фреду чрезмерной щедростью, так и не
воспользовавшись услугами служительницы любви. Напоследок г-н Персик пьяно
похвалился, что в ближайшее время будет обладать хорошеньким состоянием,
пообещал Фреде забрать ее на содержание, потом почему-то заплакал, да так в
слезах и укатил обратно в Чанчжоэ.
строительство, где наряду с приглашенными рабочими трудились не покладая рук
и двадцать пять монахов из Плюхова монастыря под присмотром личного
поверенного главы церкви отца Гаврона.
сиятельства губернатора Ерофея Контаты и благословения его преосвященства
митрополита Ловохишвили было позволено забрать на свои подворья по двадцать
куриных голов на душу населения. Народ прочувствовал милость высокостоящих и
отблагодарил власти бурными выражениями солидарности.
хватало на покрытие неожиданно утроившихся гаремов. Вследствие этого куры
обильно занеслись, и вылуплялись цыплята, в свою очередь вырастающие в кур и
петухов.
уксусе, обливали утиными яйцами и жарили, вертели колбасы и закручивали
рулеты. Шили пуховые и перьевые подушки, а также вязали веера и всю эту
продукцию тащили на городской рынок. Безусловно, вследствие этого родилась
великая конкуренция, и через каких-то полгода в Чанчжоэ попросту стало
невозможно продать ничего, что было связано с куриным производством. Самих
горожан лишь от одного куриного вида и запаха выворачивало наизнанку
предродовыми спазмами. Весь город провонял куриным мясом, даже в храме пахло
не ладаном, а жирной курятиной.
жители Чанчжоэ стали разбредаться по городам и губерниям со своим товаром. В
этом члены городского совета усмотрели серьезную опасность своему
предприятию, готовящемуся к пуску, а потому не замедлил с выходом указ о
запрещении экспорта курятины в любом ее виде. Чанчжоэйцы загрустили от такой
жесткой меры, но делать было нечего, указ есть указ, и через незначительное
время излишек кур за ненадобностью был выпущен с подворьев на все четыре
стороны.
размножаясь в геометрической прогрессии... Тем временем предприятие членов
городского совета вышло на запланированную мощность, вскоре окупилось и
стало приносить огромные дивиденды, так как сырье было абсолютно дармовое.
город богател на глазах. Были открыты дома для престарелых, бесплатные
ночлежки для бедняков, в которых ежедневно менялось постельное белье и было
трехразовое питание, правда, надо заметить, сплошь из куриных блюд; был в
кратчайшие сроки выстроен интернат для детей-сирот на шестьдесят человек,
которому было дадено собственное имя, звучавшее так: LИнтернат для
детей-сирот имени графа Оплаксина, павшего в боях за собственную совестьv.
образование на средства города в любом российском университете. Но таковых в
городе Чанчжоэ за пять лет после нашествия оказалось всего два человека.
Город жил размеренной жизнью, даже сквозь окна домов веяло сытостью и
праздничной леностью...
никогда не вспоминал, лишь только Евдокия Андреевна изредка доставала из
сундука армейский сапог мужа и грустно плакала над ним.
Оплаксина, павшего в боях за собственную совесть, г-н Теплый, известный как
дешифровальщик всяких законспирированных надписей, сидя за письменным столом
при свете тусклого ночника, раскрыл тайну перевода названия города Чанчжоэ.
не известно.
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим
Корнев Павел
Посняков Андрей