лет, помнится, Сантьяго Насар не раз говорил, что запах цветов в закрытом
помещении обязательно связан для него со смертью, и в тот день он повторял
это, как только мы вошли в церковь. "На моих похоронах пусть не будет
цветов",- сказал он мне, не зная, что на следующий день мне придется
заботиться о том, чтобы их не было. По дороге из церкви к дому Викарио он
составил счет за разноцветные гирлянды, украшавшие улицы, посчитал, во что
стала музыка и петарды, не забыл учесть и сырой рис, которым осыпали
свадебную процессию. В одури полудня новобрачные сделали по двору почетный
круг. Байардо Сан Роман успел стать нам другом, другом-собутыльником, как
тогда говорили, и, похоже, с удовольствием сел за наш стол. Анхела Викарио в
атласном, мокром от пота платье, освободившись от фаты и цветов, уже
выглядела обычной замужней женщиной. Сантьяго Насар подсчитал и сообщил
Байардо Сан Роману, что на данный момент свадебные затраты достигли
приблизительно девяти тысяч песо. Очевидно, Анхела Викарио сочла это
бестактностью. "Мать учила меня никогда не говорить о деньгах при
посторонних",- сказала она мне. Байардо Сан Роман, напротив, охотно и даже с
некоторым хвастовством поддержал тему.
почти удвоится.
ему в самый раз хватило жизни. Когда на следующий день в порту, за 45 минут
до смерти, он получил от Кристо Бедойи недостававшие цифры, то убедился, что
прогноз Байардо Сан Романа был точен.
пока я не решил по крохам извлечь его из чужой памяти. У нас в доме из году
в год вспоминали, как мой отец в честь новобрачных снова взял в руки
скрипку, на которой играл в юности, как моя сестра-монашенка в монашеском
одеянии танцевала меренгу, а доктор Дионисио Игуаран, который приходился
моей матери двоюродным братом, добился, чтобы его взяли на казенный пароход
- лишь бы не находиться в городе на следующий день, когда прибудет епископ.
Готовясь писать эту историю, я расспрашивал людей и собрал массу
подробностей, прямо к делу не относящихся. Сказать к примеру, всем
запомнилось, как прелестны были сестры Байардо Сан Романа в бархатных
платьях с огромными, как у бабочек, крыльями, приколотыми на спине золотыми
булавками: они привлекали гораздо больше внимания, чем их отец, генерал,
весь, точно в латах, в военных медалях и с пышным плюмажем. Многим
запомнилось, как я, разгулявшись, предложил Мерседес Барче, только что
окончившей начальную школу, выйти за меня замуж, что она мне припомнила,
когда четырнадцать лет спустя мы поженились. У меня же в голове крепче всего
и на долгие годы застряло, как в то недоброй памяти воскресенье старый
Понсио Викарио сидел на табурете один, посреди двора. Его посадили туда,
считая, видно, что это - почетное место, и гости спотыкались об него, путали
его с кем-то другим и все время передвигали туда-сюда, чтобы он не мешался
на дороге, а он с неприкаянным видом, какой бывает у недавно ослепших, кивал
во все стороны белоснежной головой, отвечая на вопросы, которые задавали не
ему, и на приветствия, летевшие другим; сидел посредине двора
забытый-заброшенный, в деревянной от крахмала рубашке и с палкой из
гуайяканы в руках,- то и другое ему купили ради праздника.
ушли почетные гости. Пароход отбыл, сверкая всеми огнями, и звуки вальсов,
которые наигрывала пианола, уплывали за ним; на минуту мы задрейфовали над
пропастью неуверенности, но потом взглянули друг другу в глаза, узнали друг
друга и закрутились в водовороте гулянья. Новобрачные вернулись немного
погодя в открытом автомобиле, с великим трудом пробираясь сквозь толпу.
Байардо Сан Роман выстрелил из ракетницы, хлебнул водки из бутылок - они
тянулись к нему со всех сторон,- вылез с Анхелой Викарио из автомобиля и
вошел в круг, танцевавший кумбию. Под конец он велел плясать всем до
последнего вздоха, коль уж заплачено, а сам повел свою до смерти
перепуганную жену в дом ее мечтаний, где вдовец Ксиус когда-то был счастлив.
лавка Клотильде Арменты на краю площади. Мы с Сантьяго Насаром, моим братом
Луисом Энрике и Кристо Бедойей отправились в милосердное заведение Марии
Алехандрины Сервантес. Туда же, как и многие, пришли братья Викарио, они
пили за одним столом с нами и пели вместе с Сантьяго Насаром, за пять часов
до того, как его убить. Очаги веселья, должно быть, еще догорали кое-где,
потому что до нас то и дело долетали всплески музыки и споров, но с каждым
разом они звучали все печальнее и окончательно смолкли лишь незадолго до
того, как заревел епископский пароход.
того как старшие дочери помогли ей немного привести в порядок дом после
свадебного разгрома. Часов около десяти, когда во дворе еще пели несколько
загулявших гостей, Анхела Викарио прислала за чемоданчиком с туалетными
принадлежностями, который стоял у нее в гардеробе, в спальне, и Пура Викарио
хотела отослать ей еще чемодан с повседневной одеждой, но посыльный очень
торопился. Она спала крепким сном, когда в дверь постучали. "Три раза, не
спеша, один за другим,- рассказала она моей матери,- странный стук - как с
дурными вестями". Не зажигая света, она открыла дверь и в отсвете уличного
фонаря увидела Байардо Сан Романа, в незастегнутой шелковой рубахе и брюках
на подтяжках. "А сам зеленый, будто во сне привиделся",- рассказывала Пура
Викарио моей матери. Анхела Викарио стояла в тени, так что Пура Викарио
увидела дочь, только когда Байардо Сан Роман схватил Анхелу за руку и вывел
на свет. Атласное платье висело на ней клочьями и по талии она была обернута
в полотенце. Пура Викарио решила, что они на автомобиле свалились в пропасть
и там, на дне, нашли свою смерть.
вы еще на этом свете.
жену, не вымолвив ни слова. Потом поцеловал Пуру Викарио в щеку и проговорил
с глубочайшей горестью, но очень ласково:
эту она унесла с собой в могилу. "Помню лишь: одной рукой она держала меня
за волосы, а другой била с такой яростью, что я думала, убьет",- рассказала
мне Анхела Викарио. Однако мать проделала все так осмотрительно, что ее
собственный муж и старшие дочери, спавшие в других комнатах, ничего не
узнали до самого рассвета, когда катастрофа уже разразилась.
за ними. Анхелу Викарио они нашли в столовой, лицо в синяках, она лежала
ничком на софе, но плакать - уже не плакала. "Я больше не боялась,- сказала
она мне.- Наоборот: как будто наконец избавилась от кошмарного сна, и одного
хотела - чтобы все поскорее кончилось и можно было заснуть". Педро Викарио,
наиболее решительный из двух братьев, поднял ее за талию с софы и посадил на
обеденный стол.
Она отыскала его в потемках памяти, выхватила с первого взгляда из путаницы
имен этого и иного мира, и метко, без промаха, пригвоздила к стене, словно
пойманную беззаботную бабочку, чей приговор испокон веков известен.
присяжные поверенные приняли ее, а близнецы в последнем слове заявили, что
случись такое тысячу раз, они бы тысячу раз сделали то же самое и по тем же
причинам. Они сами догадались защищать себя так с того момента, как сдались
у порога городской церкви через несколько минут после совершения
преступления. Они ввалились, задыхаясь, в дом священника - за ними гнались
разгоряченные арабы - и положили на стол отцу Амадору ножи с чистыми
лезвиями. Они были обессилены грубой работой смерти, одежда, руки и лицо
перепачканы потом и еще не остывшей кровью, но священник припоминает, что
сдача их выглядела чрезвычайно достойно.
честь.
кровожадным, чем на самом деле, говорили даже, будто пришлось на
общественные средства чинить дверь в доме у Пласиды Линеро - она вся была
изрублена ножами. В тюрьме Риоачи, где близнецы просидели три года в
ожидании суда, поскольку у них не было денег, чтобы выйти на поруки,
заключенные-старожилы помнили их добрый характер и общительность, но никто
не заметил в них и следов раскаяния. Выходило так, что братья Викарио вроде
бы даже не пытались убить Сантьяго Насара просто, не устраивая из этого
зрелища, а, напротив, как бы сделали все возможное и даже больше - для того,
чтобы кто-нибудь помешал им убить, но это у них не получилось.
Сантьяго Насара к Марии Алехандрине Сервантес, где мы вместе с ним сидели до
двух часов ночи. Этот факт, как и многие другие, в следственных материалах
не отмечен. В то время, когда близнецы, как они говорят, искали Сантьяго
Насара у Марии Алехандрины Сервантес, его там уже не было - мы ушли петь по
улицам серенады, однако нельзя быть уверенным, что они туда приходили. "От
меня они бы не вышли",- сказала мне Мария Алехандрина Сервантес, и я, хорошо
ее зная, ничуть в этом не сомневаюсь. Далее: они караулили его в лавке
Клотильде Арменты, куда, как им было известно, ходило полгорода, но только
не Сантьяго Насар. "Она одна оставалась открытой",- заявили они следователю.
"Рано или поздно он должен был к ней прийти",- сказали они мне, когда уже
были на свободе. Более того: каждый знал, что парадная дверь в доме Пласиды
Линеро изнутри закладывалась на засов даже днем и что Сантьяго Насар всегда
носил с собой ключи от черного хода. И в самом деле, черным ходом вошел он в
дом за час до того, как близнецы Викарио стали поджидать его с другой