б и чуял, так я своему языку не поверю, я только уму своему
верю да партии большевиков!..
люди стояли вокруг покойной и смотрели в ее лицо, уже снедаемое
ветхими силами смерти, старое, как у Федератовны.
поцеловала Айну, и видно было, как тело старухи стало
изнемогать от немощи, от забот и от злости к действующему,
живому врагу.
несколько раз, а Умрищев только коснулся рукой ее лба и
произнес:
присутствует в текущих делах истории!
он подумал, что если б она осталась жива, он мог бы жениться на
ней. Афанасий же Божев припал к Айне в последнюю очередь и
зарыдал над ней искренним голосом.
определила Федератовна страдание Божева.
печаль. Кузнец Кемаль спустился в могилу, и ему подали гроб;
Кемаль уложил получше гроб в земле и прибил крышку, навеки
отделив умершую от ее врагов и товарищей, от всей будущей
жизни, которую Айна хотела как девушка и комсомолка.
стала для него страшная и чужая, подошел к Божеву и сказал ему:
завязана. Ты ее лучше возьми.
Это была крученая бечева, какие применяют для кнутов. Кемаль
тут же отдал эту бечеву Божеву и закрыл гроб вторично.
Божеву, глядя на крученую бечеву.- Она взяла и умерла, а ты с
веревкой остался!
Москвич, член правления Скотоводобъединения, и худой секретарь
недалекого райкома партии повели так называемое глубокое
обследование всего мясосовхоза; Умрищев же был на воле и давал
начальству такие объяснения, которыми старался поставить всех в
тупик.
суйся!"?-спрашивал Умрищева секретарь райкома.
опасней, тем Умрищев добрее и подробней отвечал на него.- Вот
Божев сунулся к Айне
- ее погубил и сам пропал. Этот лозунг, дорогой товарищ, идет по всему
свету еще от Иоанна Грозного, а Грозный ведь был глубокий человек: ты
возьми данные истории! Желаешь, я тебе предложу кое-что для чтения?
сколько ежедневно пропадало молока в совхозе? Сколько у вас
выдаивалось из совхозных коров молока - руками окрестных
кулаков и зажиточных единоличников? Можете ответить?
Федератовна совалась, вот, повсюду и говорила мне, что ведер
тысячу. А если б она не совалась, то и до тебя бы дело не дошло
и вопроса такого бы не стояло.
борясь со своим сердцем.- Сколько племенных совхозных коров
кулаки обменяли на свой беспородный скот? При содействии
Божева, конечно!
Умрищев.- Я вел глубокую тактику и довольно принципиальную
политику. А именно: пускай хоть кулаки, хоть бедняки, хоть кто,
поменяют немножко своего скота на наш. Кулака раскулачат,
бедняк войдет в колхоз - и все совхозное племя попозже или
пораньше все равно очутится в обобществленном секторе. А вот в
этом-то и скажется доброе, хозяйственное и ведущее влияние
совхоза на колхозную прицепку. Тебе теперь понятно?
сдерживаемого страдания.- Кулак порежет наш племенной скот, а
ваш беспородный скот принесет нам одни убытки и повальные
болезни.
Я имею собственность только в виде идейных мыслей, а не коров,
я ношу при себе билет члена партии! Ты, брат, особо-то не
суйся!
носите при себе. Но я не прав, что сволочь его носит!
возмутиться, но вдруг икнул два раза подряд от нервного страха
и заикал далее беспрерывно.
гляди на меня, как...
кулацкого мерзавца!
освободился от икоты.
избы и что-то подумал о летнем дне, блестевшем за стеклом. Он
вообразил красоту всего освещенного мира, которая тяжко
добывается из резкого противоречия, из мучительного содрогания
материи, в ослепшей борьбе, и единственная надежда для всей
изможденной косности - это пробиться в будущее через истину
человеческого сознания - через большевизм, потому что
большевизм идет впереди всей мучительной природы и поэтому
ближе всех к ее радости; горестное напряжение будет на земле
недолго. Секретарь райкома вспомнил затем Надежду Босталоеву,
чьи черные таинственные волосы, скромный рот и глаза, в которых
постоянно стоит нетерпеливое искреннее чувство, создавали в
секретаре странное и неосновательное убеждение, что эта женщина
одним своим существованием показывает верность линии партии, и
вся голова, туловище, всякое движение Босталоевой соответствуют
коммунизму и обеспечивают его близкую необходимость; Босталоева
бы умерла при торжестве кулачества или мелкой буржуазии. Но
секретарь был приучен большевизмом к беспощадному разложению
действительности, и он сказал самому себе, не обращая внимания
на Умрищева: "Я, наверно, субъективно люблю Босталоеву и
наряжаю ее в идеологическое подвенечное платье... Я опоздал -
ее надо давно назначить на гурт, пусть она покажет себя в
действии, и я полюблю ее сильнее или разлюблю совсем..."
решил уехать в дальний сибирский район, сделаться там
секретарем и основать районное негласное оппортунистическое
царство, в форме Руси Иоанна Грозного или мещерского племени:
все равно ничего не будет, пускай хоть покой обоснуется в
отдаленном месте, а прожить можно одним пеньковым промыслом или
даже не евши, чем так теоретически мучиться.
разлюбит меня?
который уже давно ожидал Умрищева где-то на завалинках гурта.
Как-нибудь она меня полюбит!- И ушел.
себе Босталоеву с мальчиком Мемедом, чтобы угостить их
чем-нибудь сладким. Федератовна же пришла по своей доброй воле
и начала причитать беспрерывно, что районная контора
задерживает контингенты стройматериалов для совхоза, что
переводы кредитных лимитов опаздывают, что среди пастухов слаба
культработа и мало заметно самозакрепление. При этом она
плакала горючими слезами, так как у нее серьезно болело сердце,
и запивала чаем потерю своих сил. Вспомнив об Айне, она уж не
могла нагореваться: ведь было же четко и ясно, что Божев -
классовый враг, отчего она не поверила своему предчувствию,
своему ноющему сердцу, а ждала фактов, либеральничала и
объективно помогала совершиться смерти.
живет. Сестра не плакала, а умерла...
научился?-сказала старуха.