них на пределе и нужна лишь самая малость. Тогда останется их
организовать, выставить пикеты во всех садах.
черта нам лишь временные уступки хозяев? Приятно, конечно, что кто-то
из бедолаг хоть прилично заработает. Но мы замахиваемся на большее.
Короткая мирная забастовка не сплотит людей, не научит действовать
заодно. А вот тяжелая, изнурительная - научит. Нужно, чтобы люди
осознали свои силы, когда они вместе.
удовлетворят их требования?
них хоть отбавляй. Стоит нам начать забастовку, как тут же власти
округа объявят все собрания и сходки вне закона. А дальше вот что: мы
все-таки собираем ребят, появляется шериф со своими людьми, старается
всех разогнать, завязывается драка. Драка сплачивает лучше всего. Тогда
хозяева организуют комитет "бдительных": туда лезут всякие
расфуфыренные дурачки чиновники да мои давнишние знакомцы из
Американского легиона - молодящиеся бодрячки, затянутся ремнем так, что
ни охнуть, ни вздохнуть, и думают, что пузо спрятали. Ну, так вот.
"Бдительные" постреливать начнут. Убьют кого из наших работяг - все на
похороны выйдем, а уж потом всерьез возьмемся за дело. Может, им даже
войска вызывать придется, - от волнения Мак задышал тяжело, прерывисто.
- Вот это заварушка! С войсками нам, конечно, тягаться нечего! Но зато
всякий раз, как солдат насадит на штык нашего парня, тысяча таких же
работяг по всей стране перейдут на нашу сторону. Только подумать! Будет
здорово, если войска вызовут! - Он плюхнулся на койку. - Впрочем, что
толку сейчас гадать. Наше дело маленькое: поднять парней на забастовку.
Но, представляешь, Джим, если на усмирение вызовут части Национальной
гвардии! И это сейчас, когда пора урожай собирать! Да мы тогда к весне
весь округ на свою сторону перетянем!
Слушая, он несколько раз беспокойно поглаживал горло. А Мак продолжал:
рассмеялся. - Ну, я как оратор заговорил, только трибуны не хватает.
Разошелся я, а это худо. Надо ясную голову сохранять. Да, чуть не
забыл. Джим, а у тебя есть джинсы?
едешь яблоки собирать. Ночевать придется в лагере, что наши
бродяги-работяги разобьют. Десять часов в саду повкалываешь - и за
партийную работу принимайся. Ты о таком, помнится, сам мечтал.
бывал бит всякий раз.
железнодорожной станции. Блестящие в лучах восхода махины сцеплялись,
расцеплялись, расходились на запасные ветки, в сортировочный парк, где
уже дожидались своей очереди длинные вереницы вагонов.
Мак. - Пойдем-ка поищем. - И заспешил меж запасных веток туда, где они
выходили на основной путь.
в поезд ни разу не прыгал?
через одну, однако не получилось.
- признался он.
раньше. Проводники вылавливали и выбрасывали бродяг на полном ходу.
сбоку, точно гусак с вытянутой шеей. Лабиринт рельсов остался позади.
Впереди - лишь до блеска отполированный главный путь.
показаться. - Не успел он договорить, как послышался долгий, тоскливый
гудодк, и медленно задышал, запыхтел, выпуская пары, близящийся поезд.
Джим и Мак поднялись с обочины, неспешно потянулись.
вагоны-холодильники, черные угольные вагоны, круглобокие цистерны.
Состав двигался медленно, едва ли не шагом догнать можно. Машинист
помахал им черной, промасленной рукавицей.
паровоза струю пара.
Поравнявшись с вагоном, он на бегу толкнул дверь. - Помоги! - крикнул
он.
заскрежетала и отошла примерно на метр. Мак ухватился за порог,
оттолкнулся от земли, перевернулся и приземлился на корточки на
вагонный пол. Тут же вскочил на ноги, отступил от двери, и Джим
последовал его примеру. На полу валялись обрывки обоев со стен. Мак
сгреб их в кучу, подвинул к стене.
"зайца". Он влез в вагой, за ним - еще двое. Первый пошнырял глазами по
полу и подошел к Маку.
сколько надо.
всю бумагу.
Раз ты такая свинья, ни шиша не получишь.
спросил он.
запомнил бы меня и не лез бы на рожон.
своих спутников - один стоял у двери и глядел на мелькавшие поля и
сады. Второй уголком шейного платка сосредоточенно ковырял в носу и
внимательно осматривал свой "улов". Спорщик снова перевел взгляд на
Мака.
подстилки взять.
руками колени, положил на них голову.
Стук колес гулко отдавался в пустом вагоне. Джим встал, подошел к
двери, открыл пошире - пусть утреннее солнце заглянет к ним - и сел,
свесив ноги. Засмотрелся на бегущую землю, закружилась голова. Подняв
голову, он увидел поле, желтеющее стерней. Воздух напоен терпким
ароматом и запахом паровозного дыма, который сегодня казался даже
приятным.
под ноги, голова закружилась он и упал прямо лицом вниз.
красный амбар и белый фермерский дом.
буквально усыпаны, яблоками. Прямо ветви ломятся, а в городе за каждое
яблочко пятак плати)
бывал. Удивительно: тянуло уехать, а не уезжал. Раз, еще в детстве,
какая-то масонская организация устроила нам, ребятишкам, пикник, и на
грузовиках человек пятьсот вывезли за город. Целый день гуляли. Там
росли высокие деревья. А я, как взобрался на верхушку, так весь день и
просидел. Думал: выпадет минутка свободная, буду сюда ездить. Да так и
не съездил.