ближнем столе подскочил.
переговоры вести с этой встрепанной выдрой, так донесет ношу эту тяжкую до
конца; остальные же своими делами занялись: кто журнал листал, кто лениво
пальцем в калькулятор тыкал, подсчитывая что-то, а кто за сигареткой
потянулся).
предбаннике).
уехал, ничего не оставил, никаких распоряжений.
слегка. - А Верховный Холуй лишь распоряжается. У фирмы сейчас вообще
тяжелое положение, знаете ли, мы тоже нерегулярно зарплату получаем...
тихонечко уполз на свое место. Ушла в комнату, на матрас легла, в одеяло
тощее зарылась. И заснула.
полушубок, ушла куда-то. Бабушка включила погромче радио, слушать стала,
не понимая ни слова, как бранят оппозицию мар-бани, и отчего-то тревожно
ей было. Голову набок склонила, губами шевеля, все про конец света и
кровавые времена бормотала.
фирме сдать. Младшего Холуя найти, взять с него акт сдачи-приемки, а там
видно будет.
допущен без права решающего голоса, на правах консультанта, и слушал, стоя
в дверях кухни).
пьет. Отсюда, из Колодца, и не видно.
Может и на нашу долю...
процедила в ясное лицо Марка:
вырвать зубами. Чем я и собираюсь заняться в ближайшие два дня.
выгоды.
Холуя, и если он...
воспитан. То есть, можно сказать, совершенно невоспитан. Разговаривать с
ним было куда проще. Завидев Тилли, кивнул ей на стул, забыв
поздороваться. Продукцию взял, осмотрел, оценил по достоинству, хмыкнув
при виде той модели ("Спящий Тристан"), что была сделана тайком от Элси ее
подругами-сиротками. Акт сдачи-приемки выписал сразу же, обещав поставить
печать, как только вернется Верховный.
обратно катаетесь! - фыркнула Тилли.
убрал обе копии акта в ящик стола.
оставалось, что бесконечно пить чай, сменяясь на кухне: поутру Элси,
уткнувшись в книжку; ближе к полудню Марк - выйдет, сонный и ласковый;
Элси ему чаю нальет и последние крошки сахара даст с ложки слизать.
Посидят, помолчат о том-другом. Марк любил радио слушать, все погромче
делал. Элси того не понимала, что он радио послушать хочет, потому только
голос повышала, чтобы радио заглушить и свою историю Марку рассказать -
что во сне видела, с кем во сне встречалась. От голосов пробуждалась
Лэсси, спросонок опухшая и не такая красивая, как вечером. Садилась на
подоконник, выкуривала натощак несколько дешевых папирос, а после тоже за
чашкой тянулась. Марк вставал и уходил куда-то - бродить, на птиц смотреть
(где он только их в Вавилоне отыскивал!). А бедные сиротки, выключив
радио, еще по чашечке выпивали. Последней, ближе к вечеру, Тилли
поднималась. Элси уже уходила спать, а Тилли все сидела на кухне, курила и
чай глотала. В окно глядела на звезды, думала и злобу на Верховного Холуя
в себе лелеяла. Вот уж и Лэсси носом клевать начинала и с кухни бочком
выбиралась, а Тилли все курила и злобилась.
Наконец Тилли освирепела и снова в офис отправилась.
уже выполнены в упругой резине и продаются в фирменном магазине. Тилли, не
слушая, спросила о деньгах. Когда остальные выплатят? И снова акт
сдачи-приемки потребовала.
добавил - из расположения к Тилли, которое ощущал на самом деле, - что
Верховный Холуй в конце недели возвращается в Вавилон. Так что имеет смысл
позвонить и задать все эти вопросы непосредственно ему.
становясь. Окурок сигаретки на пол бросила. Поднялась.
Тилли Младшего Холуя из головы не выбросила. Шла и о нем думала.
волосы в сто двадцать кос заплетены, широким золотым обручем на лбу
прихвачены, по плечам рассыпаны. В руках у Нергала два меча, как день
горят. По великолепной спине пот струится, лоснится спина, играет -
прекрасен Нергал.
голод ее, терзавший ее жестоко.
пряди завита. Поглядел сверху вниз (ибо вровень с крышами домов был),
увидел внизу, у ног своих босых, козявку маленькую, одинокую, маленьким
своим смертным гневом переполненную. Спросил, будто ветром зловонным
дохнул:
побежала.
Нергал, освобождение гневу их из тесных оков. И выходили, чтобы идти за
Нергалом следом.
первая кровь полилась в Вавилоне. Как до богатых кварталов дошли, так и
полилась. Для начала забегаловку, хрусталем сверкающую, где холуи
файф-о-клокничали, разгромили и двух человек прибили разломанными
стульями. Остальные разбежались, побросав радиотелефоны, мешочки с
сиклями, девок длинноногих с волосами, в синий цвет крашеными. Деньги,
понятное дело, прибрали, кто первый ухватил; радиотелефоны разбили, девок
снасильничали и волосы им поотрезали тупыми столовыми ножами, в жирном
соусе испачканными.