Чтение 6–й страницы книги ~Восход на Аиде~

в "Альфу"; потом понял, что это не так. Глаза метнулись в поисках списка
феноменов, язык застрял во рту, но мысль работала четко. В списке
феноменов "дух" не значился, он был новым феноменом, он мерцал и молчал.
Впрочем, подумал Петров, неизвестно, способен ли он вообще говорить.

Он попробовал не обращать на духа внимания и вернуться к работе. Как
бы не так! Дух вертелся перед самым носом, помигивая.

Закрыть глаза Петров не решился.

- Да, здесь не поработаешь, - согласился он через две минуты борьбы с
собой. Взглянул на часы: прошло двадцать шесть минут.

Как и предполагал Грег, получаса хватило.

Дух затрясся, словно хохоча над незадачливым новичком. Петров зло
покосился на него:

- Хоть слово скажи, образина! Время еще есть...

Ему стало на все наплевать и потянуло в бар.

- Время есть всегда, - раздался спокойный, негромкий голос духа. -
Только разное оно. Сейчас, например, длинное.

- Ты кто? - спросил Петров ошарашенно. Такого от туманного голубого
облачка он не ожидал.

- Тебе виднее, наверно. Был я лаборантом. А теперь вот...
Существование несколько относительное. Впрочем, иногда болтаю. Когда люди
не пугаются. Редко везет, конечно. Длинное время редко. Сразу не
разговоришься...

- Лаборант? - переспросил Петров. - Не "Альфа"?

- Ее уже нет. Ты же сам видел! Аида - скучный собеседник. Много
смысла - бред. Человеку нужна определенность. Вот твои вопросы... Но какое
длинное время! Почти как у вас. У людей, то есть. Помню еще, помню. Аида
достала издалека. Сидел перед экраном, вспышка, все поплыло. Слои, время
слоями. Ты - только в одном. А я везде, только - в каждом слое все слишком
коротко. А сейчас длинное время! Что с ним?

- Время? - Петров посмотрел на часы и понял, что они стоят. - Время
стоит. А как твоя фамилия? Из какой экспедиции?

- Птицын Геннадий Семенович, Первая, исследовательская практика.
Поначалу - думал, все. Теперь понял, успокоился. Что с телом, не знаешь?

- Птицын?! - Петров развел руками. - Геннадий Семенович? Консультант
по истории предмета, ветеран Первой экспедиции, триста седьмой кабинет...

- Так он жив! - обрадовался дух. - Тот самый я?!

- Какой же еще... Консультант в Центре, я же помню. Хотя погоди,
какой Центр?! - Петров растерянно огляделся, словно разыскивая потерянный
Центр. Дух сообщил тем временем:

- Не трудись зря. Память надежно блокирована. В самом деле - жив...
Как странно... А ты - из Центра. Передавай мне привет. От меня же.

- Из какого Центра?! - пробормотал Петров. - Ты что?!

- Тебе снять блокаду?

- Странно, - сказал Петров, - ты якобы читаешь мысли - а еще
спрашиваешь!

- Иногда возможна ошибка. Спросить гораздо легче. Я снимаю блокаду.
Значит, я еще жив...

Жив дух или нет, Петрову стало совершенно безразлично. Он с хрустом
упал в кресло, закрыв лицо руками, и стал бормотать:

- Блокада! Какой я идиот... Совсем не то! Что я здесь делаю?!

Дух вторил ему, делая замечания на полях прочитанных мыслей:

- Так вот зачем?! Но где рациональность? Ты же сильнее как есть!
Ничего не изменилось! Я думал, все это кончится... Снова страх перед
необычным. Даже чудо под замок. Неужели будущее за
вами? Посмотрю! Жди
здесь, вернусь: будет длинное время!

Петров не слушал. От слов в мозгу заклубился туман; сквозь него
пробивалась мысль, что он совсем не Петров, а страшно сказать кто, и
направлен сюда Центром со специальным заданием. Впрочем, нет, чудилось
совсем другое! Он - Петров, и прошлого нет, а есть работа, диалог с этими
обреченными компьютерами, и даже не так, все это сон, бред, феномен -
наваждение, насланное Аидой, надо встать, открыть дверь и идти в бар, пока
еще есть выбор... Но если я Петров, откуда мне помнить Центр? И Стива
Пармена?

Но если я не Петров, то... Нет, это невозможно! Удостоверение -
Петров Игорь Сергеевич!

А задание?

Петров вытер пот со лба. Какое здесь может быть задание, здесь даже
компьютер не настроить, не то что "задание" какое-то выполнить... В Центре
это поняли бы! Нет, все это бред, феномен, надо взять себя в руки!
Вернуться в бар, попросить ребят помочь, бежать отсюда, пока не
свихнулся... Что там говорил Грег? Хорошо подготовленная операция? Они,
видимо, уже почти все сделали!

Ну понятно, я здесь несколько часов, и уже бежать хочется, а им-то
каково?

Мысли лезли со скрипом, словно снаружи, думать так - все равно, что
головой забивать гвозди. Петров, стараясь думать поменьше, поплелся к
двери.

Дернул.

Заперто.

Ах, да - захлопнул дверь, когда входил, чтоб не мешали. Шифр вместе
со многим еще выпал из памяти. Петров тупо глядел на дверь; распад
мыслительной деятельности доходил до предела - он не видел, на что
смотрел, не понимал, что думал, только покачивался вперед-назад, непонятно
чему усмехаясь.

Счастье, что никто его не видел - принял бы за феномена и поступил бы
соответственно. Впрочем, Петров сейчас вряд ли особо отличался от
феномена.

Ему повезло. Никто его не увидел, потому что двери были закрыты. И
постепенно Петров начал приходить в себя.

Он потащился обратно и упал в кресло. Потом машинально включил еще
один компьютер.

- Ты не Петров! - сразу же заговорил тот, пробуждая в диалогике
Петрове профессиональные навыки. - Ты - Адольф...

Договорить компьютер не успел.

Петров тигром выпрыгнул из кресла, рванул рубильник.

- Не Петров?! - закричал он пронзительно. - Врешь ты все, - сработал
древний инстинкт: не верь машине, - а я Петров! По биополям, по
самосознанию, даже по документам! С куском вами подсунутой памяти! Но не
надейтесь: вам со мной не сладить!

Он поднялся, полон решимости.

Дух появился внезапно и буркнул недовольно:

- Я был прав. Будущее - только ваше! Но не так, не так все! Как мало
от тебя осталось...

- Что? Что? - Петров всматривался уже в пустоту. Но только пыль
клубилась в ярком сиянии ламп. Дух исчез, и с ним исчезла добрая половина
уверенности.

- От кого осталось мало? От Петрова? Или от того, второго?

Ответа не было. Он пожал плечами и снова подошел к двери. Теперь он
наконец смог заметить аварийный выключатель замка.

Дверь утонула в стене, и Петров вышел, уверенно переставляя ноги.

Он шел в единственное место, где мог успокоить разгоряченный мозг.

Он шел в единственное место, где ему могли все объяснить.

Он шел в единственное место, где ничего не могло случиться.

Он шел в бар.

"Невмоготу понимать все..."

А. Вознесенский.

Он опоздал.

Часы пошли, побежали цифры; но хотя минуло лишь тридцать три минуты с
того момента, как он оставил бар, столик был пуст. То есть пуст он не был,
но компания Патрика исчезла, а сидевший за столиком человек, хоть и был
Петрову смутно знаком, не вызывал особых симпатий.

Петров взял коктейль для начала и сел. Сосед криво посмотрел на него,
вздохнул и печально опустил взгляд в свою рюмку. В голове Петрова
зашевелилось, распихивая по углам остатки суматошных мыслей, ясное
подозрение. Он осушил бокал, взял второй и спросил коротко:

- Раздвоение? Ты - не ты?

Человек не ответил. Человек отличается от компьютера еще и тем, что
может не ответить. Он просто сжался и залпом допил рюмку, а потом стал
подниматься.

Реакция не оставляла сомнений; подозрение стало уверенностью.

- Подождите, - сказал Петров повелительно. - Не люблю пить в
одиночку.

- Я тоже, - мигом отозвался человек. - Давай на брудершафт! Макс.

- Ма-акс? - понимающе переспросил Петров и подмигнул. - Игорь!

- Кем здесь?

- Диалогик. Но компьютеры безнадежны.

- Тут все безнадежно. Еще по одной?

- Давай.

- Давно тут?

- Сегодня прилетел.

Макс вскинул глаза и уставился прямо на Петрова. Он медленно, с
ощутимым напряжением трезвел; лицо приобретало осмысленность вместе с
бледностью. Макс оперся на стол и медленно изучал Петрова, которому стало