Чтение 6–й страницы книги ~Солдатики любви~

Устроившись на сдвинутых в сторону столах, они разливают водку по
пластиковым стаканчикам. Один стаканчик протягивают Летаеву, он поначалу
отказывается, но его уламывают. Он пьет, запивает соком из пакета.
Разгоряченные новые приятели что-то кричат ему на ухо, стараясь заглушить
рев музыки, он кивает, ему показывают большой палец - мол "Все отлично!"

По сумеречному залу проносятся разноцветные лучи осветительных
приборов: фиолетовый, красный, оранжевый... На сцене перемигивается
цветомузыка. Все вокруг пестрит, меняет цвета и содрогается в такт с
гремящей музыкой.

Летаеву протягивают еще один стакан. Один из ребят по кругу тыкает
пальцем во всех членов компании, видимо представляет их Летаеву.
Заканчивает собой и предлагает выпить "на брудершафт". Они сцепляют руки,
пьют, затем, следуя традиции, целуются.

К их компании присоединяются несколько девушек с бутылкой
шампанского. Среди них Марина. Она опять старается привлечь внимание
Летаева, жестами предлагает тоже выпить "на брудершафт". Летаев охотно
соглашается, Марина наливает ему в стаканчик шампанского, пена течет через
край, капает на пол...

Летаев и Марина сцепляют руки и пьют. Летаев пытается поцеловать
Марину в щеку, но она поворачивается и целует его в губы. Вокруг смеются и
аплодируют ее решимости...

Пустая бутылка из-под шампанского катится под стол и стукается о
пустую же бутылку из-под водки.

Вся компания идет танцевать... Поначалу они держатся вместе, кружком.
Опьяневший Летаев танцует неумело, но весьма экстравагантно, лихо
извиваясь и высоко подпрыгивая.

Постепенно все, кто был в компании, исчезают или теряются, и Летаев с
Мариной остаются один на один.

Динамичная песня сменяется медленной. Летаев берет Марину за талию, а
она обнимает его шею.

Влад поет лирический блюз.

ВЛАД:

Южная ночь...

Блеском моллюсков мерцает прибой...

Пьяный точь-в-точь,

Словно, возлюбленный прерий, ковбой,

Я иду по песку,

И только небо способно понять мою тоску.

Теплый кагор -

Что может быть лучше массандровских вин...

Стих разговор,

И в целом свете оставшись один,

Я иду по песку,

И только небо способно унять мою тоску...

Музыка звучит тише, чем раньше, и становится можно говорить.

МАРИНА: Это тоже твои стихи?

ЛЕТАЕВ: Ага.

МАРИНА: А ты пишешь о том, что действительно было?

ЛЕТАЕВ: Как правило, нет... Иногда реальные ситуации переплетаю с
выдумкой...

МАРИНА: Вот наверное, тем, кто был их свидетелем, потом забавно
читать...

ЛЕТАЕВ: Не думаю. Скорее всего, они ничего не узнают... А иногда я
сначала напишу, а потом точно так и будет... Так тоже бывает.

ВЛАД (поет):

Дальних огней

Свет одинокий ползет по воде...

Мысли - о ней...

Не разбирая пути в темноте,

Я иду по песку,

И только небо способно отнять мою тоску.

МАРИНА: А эта песня?

ЛЕТАЕВ: Это - чистая выдумка. Влад попросил что-нибудь лирическое в
блюзовых ритмах...

Снова звучит забойная песня. Марина берет Летаева за руку и уводит из
зала.

Марина за руку вытаскивает Летаева в коридор. Они идут и смеются. Их
лица блестят, пряди волос слиплись от пота.

ЛЕТАЕВ: А, собственно, куда мы идем?

Марина смеется.

МАРИНА: А, собственно, никуда...

Кинув несколько взглядов по сторонам, Марина притягивает к себе
Летаева и целует.

Прижавшись к стене у окна, они долго целуются. Пальцы Марины страстно
теребят волосы Летаева. Его же руки неловко лежат на ее талии - видно, что
он стесняется открытых проявлений чувств.

Марина отпускает Летаева. Они улыбаясь смотрят друг на друга.

Улыбка медленно сползает с лица Марины, и оно делается задумчивым.

МАРИНА: Знаешь... Иногда мне кажется, что все, что со мной
происходит, - это сон. Что когда-нибудь я проснусь и окажусь маленьким
ребенком, и вот тогда начнется настоящая жизнь. Я буду счастливой и
удачливой, и жизнь у меня будет прекрасной и удивительной... И все будет
правильно и хорошо...

Марина снова улыбается, но как-то натянуто.

ЛЕТАЕВ: И давно...

МАРИНА: Что?

ЛЕТАЕВ: Кажется...

МАРИНА: Первый раз я так подумала в семь лет... или в восемь. Когда
получила четверку по русскому языку. В году...

ЛЕТАЕВ: А что хотела?

МАРИНА: А хотела быть круглой отличницей. Но дальше пошло еще хуже...
И с тех пор, если что-то выходит не так... ну, не так, как хотелось бы...
если я ошибаюсь, поступаю не правильно... я снова вспоминаю об этом. И
тайно надеюсь. Правда, глупо?..

ЛЕТАЕВ: Ну, почему же...

Он ухмыляется чему-то своему.

ЛЕТАЕВ: И часто ты ошибаешься?

МАРИНА: Ой, часто...

Летаев и Марина задумчиво смотрят в окно.

ЛЕТАЕВ: А ты философ...

Он обнимает ее за талию.

МАРИНА: А еще я стихи пишу. Только никому не показываю...

ЛЕТАЕВ: Почему?

МАРИНА: Не знаю... А хочешь тебе покажу?

ЛЕТАЕВ: Покажи, конечно.

МАРИНА: Пошли.

Она берет Летаева за руку и ведет вверх по лестнице.

Марина и Летаев входят маринину комнату. Летаев садится на одну из
кроватей.

ЛЕТАЕВ: Фух... А я изрядно устал. Я ведь пляшу не так уж часто...

Выпятив губу, он дует себе на лицо.

Марина садится прямо на пол и выдвигает ящик прикроватной тумбочки.
Делает вид, что ищет там что-то. Задвигает один, выдвигает другой... Снова
ищет.

ЛЕТАЕВ: Ну, где же твои стихи?

Марина поднимает на него взгляд, смотрит снизу вверх.

МАРИНА: Похоже, их здесь нет...

ЛЕТАЕВ: А где они?

Марина пожимает плечами.

МАРИНА: Не знаю... Какая разница...

Она медленно и грациозно поднимается с пола, садится рядом с Летаевым
на кровать, обнимает его и целует...

...Марина неохотно отрывает свои губы от губ Летаева.

МАРИНА: Давай сразу погасим свет, чтобы потом не тратить времени...

Летаев поднимается, подходит к выключателю и гасит свет.

Летаев входит в комнату Леонида Петровича. Хозяин встречает его в
какой-то рабочей куртке.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Прости, пожалуйста. Я одну минуту...

Он скрывается за дверью.

Летаев проходит мимо книжного шкафа, внимательно рассматривает
корешки. На полках - "Каббала", Папюс, учение Гермеса, другие книги по
философии и магии, много старых книг в суровых кожаных переплетах, много
на иностранных языках. Между шкафом и стеной Летаев замечает метлу,
удивленно покачивает головой, разглядывая этот атрибут ведьминского
ремесла...

Летаев садится в кресло, закидывает ногу на ногу. Мурлыча к нему
подходит черная кошка, она трется о его ногу, затем запрыгивает на колени.
Летаев чешет кошке за ухом, та потягивается, изгибается, подставляя грудку
и живот...

Глядя на пластичные изгибы кошачьего тела, Летаев вспоминает картины