Чтение 6–й страницы книги ~Солдат удачи~

для вертелов.

Женщина, придавленная телом мертвого вождя, зашевелилась. Дарт
наклонился, сдвинул труп, перерезал веревку и помог ей подняться. Сердце
его, бившееся в ритме сражения, ударило еще сильней и чаще; образ Констанции
на миг промелькнул перед ним, но тут же исчез, будто смытый водопадом
золотистых локонов. Глаза у пленницы были серыми и огромными, в веерах
удивительно длинных ресниц, губы - яркими, алыми, грудь - высокой, а стан и
бедра - тех изящных форм, какие будили воспоминания о вазах и древних
беломраморных статуях. Но главное, она была теплой, живой и находилась
здесь, рядом, в отличие от Констанции.

"Увижу ли я ее когда-нибудь?.." - мелькнула мысль у Дарта. Без Марианны
разделявшие их бездны казались неодолимыми?

Пленница, изумленно приоткрыв рот, смотрела на него. Он поклонился,
приложил к сердцу ладонь, затем произнес на фунги, тщательно подбирая слова:

- Не опасайся за свою жизнь. - И, сделав паузу, добавил:

- Могу ли я узнать имя благородной госпожи?

Губы женщины шевельнулись, будто она хотела ответить, но тут ее взгляд
упал на труп предводителя тиан. Серые глаза полыхнули гневом, ярость
исказила прекрасные черты; ударив мертвеца ногой, она сорвала с него
ожерелье и хрипло расхохоталась.

- Ты, отродье безмозглой ящерицы! Чтоб тебя пожрал туман Элейхо! Ты не
поверил моим снам, которые посылает Предвечный? Ты говорил, что мой язык
лжив? Ты поднял плеть на ширу Трехградья? И ты убил Сайана! Чешуйчатая
тварь, лысая жаба, безносый ублюдок, не знавший матери! Ты убил его, а мне
не поверил, так? А ведь я видела и этот берег, и песчаные горы, и смерть
твоих потомков, вылезших из тухлого яйца, и острый шип в твоей башке! Все
так и случилось, ибо просветленная шира из Трехградья, избранница Элейхо,
всегда пророчит истину!

Дарт взирал на нее в немом восторге. Впервые он встретился здесь с
существом, которое было подобно ему - и не только внешне, телесным обличьем
и чертами. Она выглядела, как человек, она говорила, как человек, и от нее
пахло человеком. Точнее - женщиной. Этот аромат кружил Дарту голову.

В последний раз пнув мертвеца, незнакомка повесила на шею ожерелье из
зеленых раковин.

- Ты, гнилое мясо! Ты убедился, кто из нас прав? Я все еще жива, а твою
плоть съедят мерзкие волосатые криби!

- Такая судьба может постигнуть и благородную госпожу, - произнес Дарт,
вкладывая клинок в ножны. - Это было бы очень печально! Тем более что я до
сих пор не знаю твоего имени и не ведаю, кого мне выпала честь спасти.

Она вскинула головку в нимбе спутанных золотистых прядей, и Дарт заметил,
что на правом ее виске переливается кружок из перламутра. Женщина погладила
его, словно желая привлечь внимание к этому знаку, и коснулась тонкими
пальцами ожерелья. Был ли в том повинен наступавший сумрак или иные причины,
но Дарт мог поклясться, что раковины в нем стали голубеть.

- Ты должен согнуть колени, когда говоришь со мной. Мое имя - Нерис Итара
Фариха Сассафрас тХаб Эзо Окирапагос-и-чанки. Я - просветленная шира из
Трехградья!

- Никогда не слышал, - признался Дарт с вежливым поклоном, оглядывая
пляж. Bay, Ош и большая часть волосатых уже отправились к пещерам, а
остальные, под командой Хо, складывали в штабель мертвые тела. Груда
получалась внушительная.

- Не слышал о Трехградье? - Глаза женщины широко распахнулись. - Откуда
же ты? Кто ты такой? И как твое имя?

- Дарт. - Соразмерив краткость собственного имени с титулами Нерис, он с
вызовом добавил:

- Дарт, по прозвищу Дважды Рожденный.

- Странно! Вторую жизнь дает Предвечный, и не здесь, а только лишь в
своих чертогах? Как можно родиться дважды? И что это значит?

- Именно то, что я сказал. Я воин и странник, пришедший издалека. Из
очень далеких краев.

Она оглядела его рослую сухощавую фигуру, обнаженный торс, царапину от
дротика, алевшую на плече, кинжал, шпагу и металлический цилиндр дисперсора,
пристегнутый к бедру. Потом покачала головой.

- Ты, вероятно, не лжешь, клянусь милостью Предвечного! Ты в самом деле
воин, великий воин? Я видела, как ты убивал тьяни? И ты пришел из далеких
краев. Может быть, с другой половины мира? И, может быть, ты не только воин?
- В ее глазах мелькнуло непонятное подозрение. Нахмурившись, она добавила:

- Здесь, на этой стороне, мне еще не попадались существа, не слышавшие о
Трехградье. А я встречала многих? я, просветленная Нерис Итара Фариха Са?

- Прости, что перебиваю, - заметил Дарт, - но я буду звать тебя Нерис.
Мир жесток, ма белле донна, и обитающим в нем лучше иметь имена покороче.
Длинное имя требует долгого времени - такого, что, пока его произнесешь,
можно лишиться головы. Или я не прав?

Женщина поморщилась, растирая покрытые рубцами плечи и полунагую нежную
грудь. Внимание Дарта приковали розовые соски - они просвечивали сквозь
тунику словно пара спелых вишенок.

- Ты не ошибся, воин? как тебя?.. Дважды Рожденный?.. Мир и правда бывает
жестоким - не успеет вылететь слово, как становишься пленницей и попадаешь
под удар плетки или в пасть дикаря. Поэтому слово короткое и быстрое лучше
длинных речей? - Она посмотрела на труп вождя тиан, который волосатые тащили
к штабелю, и мрачно усмехнулась:

- Я разрешаю: зови меня Нерис, но не забывай добавлять - шира или
просветленная. И приседай, когда обращаешься ко мне. Вот так! - Она присела,
с изяществом склонив головку и вытянув руки над коленями.

- Приседать слишком утомительно, моя прекрасная госпожа, - возразил Дарт.

- Может, сойдемся на том, что я буду дрыгать ногой или подмигивать?

Нерис недовольно поморщилась.

- Да, не очень верится, что ты согласишься приседать? Ты ведь из тех, что
приходят к трапезе последними, зато хватают лучшие куски! Слишком сильный и
слишком гордый? Так?

- В общем, правильно, но со мной можно договориться, - откликнулся Дарт и
присел для пробы. - Ну, как у меня получилось?

- Неплохо, совсем неплохо?

Губы Нерис дрогнули, личико напряглось, будто она удерживалась от смеха.

Дарт снова присел, в надежде увидеть ее улыбку.

- Чего теперь желает ваше просветленное высочество?

- Иди на корабль и отыщи там мой мешок из шкуры полосатого маргара. Ты
знаешь, кто такой маргар? - Женщина бросила на него странный взгляд, потом
подняла глаза к затянутому тучами небу и нахмурилась, словно что-то
припоминая.

- Большой мешок? я думаю, он лежит под скамьями гребцов? Принеси его.

Дважды Рожденный, а затем отведи меня в такое место, где можно переждать
дождь и не видеть этих мерзких криби, пожирателей падали. Я устала. И я хочу
есть и спать.

- Бьен! Слушаю и повинуюсь, моя прекрасная госпожа.

С неохотой оторвавшись от созерцания ее груди, Дарт зашагал к галере,
влез на палубу и нырнул в трюм. Чешуйчатые твари, вылезшие из тухлого яйца,
были, вероятно, существами аккуратными: в трюме царил порядок, весла сложены
вдоль бортов, груз - факелы, пропитанные горючим веществом, какие-то свертки
и корзины, от которых тянуло кислыми запахами, - не загромождал прохода, а
был сложен на корме и носу. Мешок, в самом деле основательный, из мягкой
шкуры в серую и черную полоску, отыскался под пятой скамейкой. Дарт поднял
его и уже примерился взвалить на спину, как в мешке что-то завозилось,
захныкало и запищало. Писк был вроде бы членораздельный, одно и то же слово
повторялось вновь и вновь, будто некое существо, жалуясь на превратности
судьбы, рыдало:

"Голлоденн, голло-денн, голлоденн?"

От неожиданности он уронил мешок и машинально перекрестился. Потом поднял
его, встряхнул и вылез из трюма. Тело его начало тяжелеть, речной поток
ярился и ревел, будоража тихие воды лагуны и раскачивая галеру, тучи грозили
вот-вот разразиться Дождем, и волосатые торопливо тащили с пляжа последних
мертвецов. Нерис стояла на берегу, массируя распухшие запястья, и ожерелье
на ее шее сделалось совсем голубым.

Дарт спрыгнул в воду, прошлепал по песку и показал ей мешок.

- Этот?

Она молча кивнула.

- Там кто-то просит есть.

Лоб Нерис пересекла морщинка. С минуту она в недоумении взирала на
собственный багаж, потом, всплеснув руками, вскрикнула:

- О! Бедный мой Брокат! Я же забыла о тебе! Я подумала, что тебя
придушили эти потомки ящериц! А ты жив! И голоден!

Ее пальцы уже распутывали завязки мешка, отгибали клапан из полосатой
шкуры. Что-то коричневое, пушистое вырвалось на свободу, расправило крылья,
взлетело и с писком "голлоденн!.. голло-денн!.." закружилось над головой
Дарта. Он невольно отшатнулся.

Наконец-то она рассмеялась! Смех ее был подобен карильону - такой же
нежный и чистый, как перезвон колоколов.

- Не бойся, Дважды Рожденный! Это всего лишь Брокат, малыш Брокат, мой
крохотный помощник. Умеет немного летать, немного говорить, немного лазать
по деревьям? всего понемногу.

Брокат, сложив крылья, вдруг опустился к Дарту на плечо. Теперь он
разглядел пушистое создание поближе: четыре лапки с острыми коготками,
заросшая мягкой шерсткой кошачья мордочка, два круглых агатовых глаза и
крохотная розовая пасть, полная зубов. Зубки были небольшими, но походили на
хорошо отточенные иглы.

Теплый длинный язык лизнул ссадину на плече Дарта, и существо тут же
довольно заурчало и зачмокало. Тонкие брови Нерис приподнялись.

- Во имя Предвечного? Брокат признал тебя.. - промолвила она
благоговейным шепотом.

- Это что-нибудь значит, мадам? Последнее слово он произнес на родном