к себе. - Чуть не забыл, - выдохнул он и полез в карман. - Я захватил с
собой одну из фотографий с того самого места, где был убит Шэхтер. С места
преступления, так сказать. У меня есть приятель в отделе убийств
детройтской полиции, и он мне такое достает... Вот она!
на семь с загнутым углом и протянул ее Джо.
распростертый в задней комнате какого-то безымянного дорожного кафе.
Слаггер". Потом он вернул ее адвокату вместе с ручкой и ушел прочь.
кое-какие вещи и выехал на Кольцевую. Остановившись около "Хайат
Ридженси", он прошел с небольшим чемоданом через вестибюль, спустился по
ступенькам вниз и вышел из здания через служебный вход.
бетонная дорожка к набережной озера. От набережной уходил на милю волнорез
из набросанных камней, вокруг которого вздымались белые шапки пузырящейся
воды. В это время дня озеро смотрелось как на открытке. На воде играли
ярко-оранжевые солнечные блики, а запах гниения и озерной форели сливался
с угарным газом города. Джо с чемоданом пробрался по грязи и огляделся,
проверяя, что вокруг никого нет. За ним маячил подъемный кран.
лежала "Люси", завернутая в промасленную ветошь, двадцатичетырехкаратный
дубовый лист тускло блестел, как старая бронза. Эта винтовка системы кольт
сорок пятого калибра была с ним уже больше двадцати лет, и пару раз он
пользовался ею в трудных случаях, когда нужна была дополнительная
поддержка от госпожи Удачи. "Люси" была скрипкой Страдивари. Из восьми
выстрелов через толстое зеркальное стекло она все восемь клала в яблочко.
Еще она была единственным оружием, которое Джо хранил. Для большинства
заданий он пользовался чистым оружием, которое нельзя проследить, и
избавлялся от него тут же. Но "Люси" была его ребенком, напоминанием о
добрых битвах.
смотрел, тяжело дыша. Потом размахнулся и бросил в воду чемодан с
оставшимися патронами и всеми принадлежностями. Чемодан проплыл по инерции
несколько футов, его закрутило потоками воды, быстро уволакивая вглубь, со
звуком отрыжки вырвался из него воздух. Джо смотрел. Потом почувствовал
боль в руках. Опустив глаза, он увидел, что ногти впились в ладони.
поворачиваясь и направляясь обратно по бетонной дорожке.
будет в миллион раз труднее, чем бросить в воду винтовку.
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ В США, ОТКРЫТЫЙ ДЛЯ ВСЕГО МИРА // ШЕСТЬ ЧЕКОВ ТОМУ, КТО
ПЕРВЫМ ПОРАЗИТ КЛИЕНТА ПОД УСЛОВНЫМ ИМЕНЕМ СЛАГГЕР // ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ПРЕМИИ
ПОРАЖЕНИЕ ДОЛЖНО БЫТЬ МАКСИМАЛЬНЫМ // КЛИЕНТ ЯВЛЯЕТСЯ СПЕЦИАЛИСТОМ В
ОБЛАСТИ КУОП. ЗАНИМАЛСЯ САНКЦИОНИРОВАННОЙ РАБОТОЙ ПО ПОРУЧЕНИЯМ
ОРГАНИЗАЦИИ // ПОДРОБНАЯ ИНФОРМАЦИЯ В СЕТИ - ДОСТУП ЧЕРЕЗ ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК
ВИКТОР-ЛИМА-ВОСЕМНАДЦАТЬ.
скрытая мощь затаилась в глубине электронных схем. Том Эндрюс, эсквайр,
кивнул, щелкая по значку "СОХРАНИТЬ", и откинулся на спинку кожаного
стула, восхищаясь своей работой. В противоположность тому, что он говорил
Джо сегодня утром, Эндрюс был страстным любителем операций плаща и
кинжала. Он любил погружаться в подземный слой сообщества тайных служб. Он
был полным новичком, и неожиданное предложение Джо было для Эндрюса
прекрасной возможностью вступить в игру.
экрана. Она завораживала, скрытая мощь этого значка. Эндрюс точно знал,
что через мгновения его краткое послание полетит по оптоволоконным
каналам, выйдет на факсы и интернетские почтовые ящики в главных
преступных центрах всего мира. Оно будет переведено как минимум на
девятнадцать языков, будет тысячи раз кодироваться и раскодироваться.
Многие примут это за розыгрыш. Другие сочтут тонкой ловушкой, операцией с
отравленной приманкой. Лишь лучшие в Игре распознают его подлинность, и
эти люди сразу начнут готовиться вступить в состязание.
тайную речь. "Браво-Омега" на шпионском жаргоне означало операцию на свой
страх и риск. "Специальный проект" обычно означал ликвидацию. Но главное
внимание опытнейших киллеров мира должны были привлечь две вещи - личность
клиента и призовой фонд. Все участники Игры знали, кто такой Слаггер, если
не в лицо, то по репутации. "КУОП" указывало на опыт Джо в конспирации и
уходе от преследования, словосочетание "санкционированная работа"
относилось к его заказным убийствам, а уж "максимальная ликвидация" была
красочным эвфемизмом для устранения с предельной надежностью. Но главной
морковкой была табличка с ценой. Шесть миллионов долларов - высокая цена
даже за диктатора третьего мира.
контракт предложил сам Джо.
"ПЕРЕДАТЬ".
зубами детскую пустышку.
правый глаз распух и выкатился, как яйцо, обрамленное посиневшей полосой.
На левой стороне подбородка глубокий порез с запекшейся кровью. А волосы
свалялись, как почерневшая солома в крысином гнезде.
театральным жестом. - Мы же ставим "Тристана и Изольду", а не гиньоль.
изо рта. - Будешь себя хорошо вести, дам конфетку.
театра лирической оперы, осторожно вращая стоматологическое кресло с
сидящим на нем актером перед огромным гримерным зеркалом. Она была одета в
свободную блузу, черные джинсы и огромные ботинки на толстой подошве. В
почтенном здании старой оперы эта маленькая мексиканка смотрелась полным
анахронизмом, как фанатка рок-н-ролла, забредшая по дороге на концерт не в
тот зал. Но под этой богемной внешностью бурлила трясина противоречивых
чувств. Правильно ли она распоряжается своей жизнью? Не тратит ли она ее
попусту на Джо Флада? Не идет ли она к несчастью?
детство в парке трейлеров в городке Хаммонд в штате Индиана, подростковые
годы, когда она то и дело попадала в исправительную школу, дружба с
девчоночьими бандами. Она уехала в Чикаго в поисках лучшей жизни, а нашла
только нищету и одиночество. Слава Богу, что она нашла Оперу. Это спасло
ее. Однажды она выиграла билет в театр на каком-то радиошоу, а увидев
спектакль, не могла уже уйти. Посмотрев спектакль, она тут же обратилась к
дирекции театра с просьбой предоставить ей любую работу. Она сумела
превратить свой талант к косметике в ученичество в союзе театральных
рабочих, и через недолгое время была работником кулис на полной ставке.
что привело подобного мордоворота на классический спектакль. Но чем больше
она узнавала его, тем более сложным он ей казался, полным противоречий,
загадочным. Ее привлекла преданность и нежность, крывшиеся под этой
твердой скорлупой. Он был нежен и внимателен в постели, и он умел ее
смешить. Но в конце концов привычки закоренелого холостяка не могли не
проявиться, и последнее время они с Мэйзи часто спорили. Мэйзи хотела,
чтобы все стало серьезно.
человеком по имени Деррик Хальберстам, одной из самых печально известных
язв сцены, бывшим проклятием "Метрополитен-опера" и приятелем Джерома
Хайнса и Беверли Силлз. Мэйзи гримировала сэра Деррика к генеральной
репетиции "Тристана и Изольды", которая должна была состояться сегодня
вечером. Мэйзи готовила Хальберстама к появлению на сцене в первом акте.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Орлов Алекс
Шилова Юлия