пройденные мили, и Лукас стал замечать за собой странные вещи - он стал
думать, где остановиться перекусить. Сначала это было еле заметно - просто
Лукас смотрел на нижнюю строчку вывески: есть ли в заведении бар с
салатами? Или мог крутить баранку лишних десять миль, выбирая кормушку,
где получше набор супов. Впрочем, Лукас не придавал особого значения этой
своей новой привычке - подумаешь, тщательнее выбирает места перекусов. Но
в глубине души он догадывался о настоящей причине, и это пугало его. Он
боялся признаться самому себе в том, что эта женщина, Софи Коэн, нравилась
ему, и чем дальше, тем больше.
которые Софи выращивала на окне спального отсека, запах мяты и розмарина,
окружавший ее, когда она влезала, в кабину... как она здорово рассказывает
истории, изображая всех участников и шумовые эффекты... резкий аромат ее
волос, когда она каждый вечер проходила мимо Лукаса в спальный отсек. Эти
все мелочи постепенно и незаметно вкрадывались Лукасу в душу, пока однажды
не заставили его осознать, что его напарница, эта новичок-еврейка из
богатого пригорода, не так уж в конце концов плоха. Если честно, очень
даже ничего тетка.
почем. Настоящие партнеры никогда, _ни при каких условиях_ шашней между
собой не заводят. Неписаный кодекс дорог. На трассе - ничего личного.
Иначе жить будет невозможно. Точка.
темноту по сторонам шоссе. Впереди дорога прорезала гранитный массив, и
скалы в рассеянном свете фар блестели, как обнаженная кость.
северу от Нашвилла, штат Теннесси. Условия движения отличные, машин на
шоссе совсем мало. Радиоэфир служебной связи почти не занят.
шутника.
приема. Вообще-то обычно автомобильная рация хватала миль на пять. Тут
могло быть три объяснения: либо он двигался вслед за ними, либо шел где-то
впереди, либо вел машину параллельно курсу "Черной Марии". Однако все три
возможных варианта казались Лукасу не слишком реальными.
странная напряженность. - Кто еще будет бормотать о проклятии?
насмешками, что не пробиться.
решили поразвлечься.
убивает время, издеваясь над сумасшедшим маленьким братцем. Спорить могу,
Мелвилу в кайф было собрать столько публики!
разметки, она крепко держала в руках руль. Лицо выражало мрачную
сосредоточенность, и Лукас понял, что ее что-то гнетет.
правду Он не шутил.
в виду. Не хочу сказать, что он говорит правду насчет проклятия, но дело в
том, что сам он совершенно искренне убежден в этом. Согласись, есть
разница...
сбежал из какого-нибудь приюта для душевнобольных... Понимаешь, Лукас, его
голос... В голосе его звучал подлинный страх.
В его ушах до сих пор звучал далекий, пробивающийся через треск голос
Мелвила: "Я не могу остановиться... никогда, даже через миллион лет!.."
успокоить. Лукас, ты один не смеялся над ним. Вызови его еще раз.
мало? Нам что, делать больше нечего, кроме как забивать канал одиннадцать
разговорами с этим придурком?
в беде. Может, это кончится тем, что он себе шею сломает, или кому-нибудь
еще.
кожаном сиденье, прислушиваясь к шуму мотора и размышляя над неожиданной
просьбой Софи. Если даже ему удастся обнаружить в радиоэфире этого
паренька, то что он ему скажет? "Послушай, братец, не смотри ты на этих, в
белых халатах, влезь в эту красивую смирительную рубашку, и все будет
тип-топ!" Так, что ли? А если парень и вправду сумасшедший, то как, черт
бы их всех драл, с ним иметь дело? Он, Лукас, - простой дальнобойщик, а не
сотрудник социальной, мать ее, службы!
сказал:
затопила волна призрачных трещащих помех. И никаких следов перепуганного
молодого парня с южным акцентом.
меня? - рявкнул Лукас в микрофон. - Ответь, Мелвил! Прием!
захламлять эфир этим колдовским дерьмом? О'кей? Прием.
Дальнобойщик-дикарь с эмблемой на плече и полным брюхом мезедрина. Иногда
эти беломазые за рулем грузовика доводили Лукаса до белого каления. Племя
дальнобойщиков - как любая другая субкультура. Есть нормальные парни, есть
и дерьмо.
рацию и язвительно проговорила в микрофон:
ближайшей развязке? Рад буду тебе все объяснить лично.
лицо. Он буквально чувствовал бешеную ярость Софи, исходившую от нее
словно жар от печи. До крови закусив губы, она не отрывала взгляда от
дороги. Лицо было искажено гневом. В минуты бешеной ярости она всегда
молчала и закусывала губы.
Ненавижу...
раздался чей-то незнакомый голос:
сдвинутый парнишка по имени Мелвил, ищи его на девятнадцатом канале.
Последний раз я там его слышал.
проехал Альмавиль, - слегка помедлив, ответил старик.
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия