Чтение 6–й страницы книги ~Бес в ребро~

рассмотрела, что от виска по щеке к уху тянутся у него на
лице не то царапины, не то ссадины. Он заметил мой взгляд и
снова смущенно улыбнулся:

- Вы не смотрите так, я вообще-то не хулиган... Это
случайно.

- А что там у вас приключилось?

- Да ну! Глупость! Хмыри какие-то пристали...

- Мальчишки, что ли? - спросила я.

- Да нет, - покачал он головой, - они вполне уже взрослые
мальчики, лет по тридцать, наверное...

- А чего хотели? - полюбопытствовала я.

- Да так, пришлось их угомонить немножко...

Несмотря на сухость, в нем чувствовалась крепкая,
мускулистая сила, да и огромный целлофановый мешок с
заграничными наклейками и рисунками он нес в руке, будто это
была маленькая авосечка. Я почему-то сразу поверила, что он
может легко угомонить разбушевавшихся хмырей.

- Ирина Сергеевна, если вы не возражаете, я провожу вас
домой: посылка тяжелая, вам самой не дотащить...

С одной стороны, посвятить два вечера Ларионову при моих
нынешних делах - как-то многовато получалось, а с другой -
мысль тащить этот огромный мешок, пихаться с ним на
остановке, лезть в троллейбус была невыносима. Больше всего
хотелось прийти домой, принять ванну и лечь спать, чтобы не
вспоминать ни Витечку, ни текущие неприятности дня, ни
необходимость объяснять что-то детям, ни ждать завтрашнего
пробуждения с массой вопросов, которые мне теперь предстоит
решать...

Бог с ним, с Ларионовым, пускай провожает! Может быть,
возьмет такси, доедем быстрее до дому, а там как-нибудь от
него отобьюсь. Мне было немного неловко из- за своего
коммерческого подхода, и я как можно любезней сказала:

- Если вам это не составит труда и у вас нет других,
более приятных и нужных дел, то мне вы доставите тем самым
удовольствие.

- Да я совсем свободен, мне делать нечего. Командировку
я закончил, а видеть вас мне приятно...

Я неопределенно хмыкнула, а он сказал очень убежденно:

- Да-да, очень приятно. Вы знаете, я много раз вспоминал
тот вечер, когда мы познакомились.

- Да, тогда был прекрасный праздник, - сказала я
неопределенно, поскольку и по сей момент не могла вспомнить
о том, как мы с ним танцевали. Его тогда не существовало в
моей жизни, его не было на карте земли, потому что в ту пору
всем миром для меня был Витечка.

Ларионов будто подслушал мои мысли.

- Я надеюсь, ваш супруг не будет в претензии, что я вас
провожаю. Я ведь ничего плохого не имею в виду...

Меня рассмешил его провинциализм, и я подумала о том,
что, наверное, Витечка теперь совершенно не будет иметь
претензий ни к кому из провожающих меня. Витечка теперь
занят Гейл Шиихи.

И не знаю почему - никакой в этом не было необходимости,
неожиданно для себя я сказала:

- Мой супруг не будет к вам иметь претензий, потому что
он меня бросил!

- Вас?! - с безмерным удивлением спросил он.

- Ну не вас же! - раздраженно ответила я. - Конечно,
меня!

Он смутился еще сильнее и растерянно забормотал:

- Ирина Сергеевна, простите, я ничего не знал, я как-то
так бестактно... Я не хотел...

- Я понимаю, можете не извиняться. Это не ваша и,
по-моему, даже не моя вина... Жизнь такая...

Ларионов выпустил мою руку и шел рядом в сосредоточенном
молчании. Я видела, как он напряженно о чем-то размышлял.
И клокотавшие в нем слова и мысли наконец обрели форму
категорического заявления:

- Он наверняка сошел с ума!

- Может быть, - кивнула я, - но только вокруг многовато
сумасшедших, судя по количеству разводов. Люди просто
надоедают друг другу.

Ларионов закинул свой мешок с одесскими фруктами за плечо
и сказал с огромной убежденностью:

- Вообще-то я знаю много людей, которые развелись, но еще
ни разу не видел, чтобы человек бросил жену и женился лучше.
Обычно новые жены очень похожи на старых, только несколько
хуже...

Я усмехнулась, он впал в вакханалию смущения:

- Простите, старая - не в том смысле, что она старая, а
просто прежняя жена... И вообще, Ирина Сергеевна, если бы у
меня была жена, как вы... Да вообще, по- моему, вы
удивительная женщина.

- Ну, хватит, - махнула я рукой, - вы мне лучше скажите,
что вас в милиции - оштрафовали или письмо на работу пошлют?

- Да нет, я отказался платить штраф.

Тут уж удивилась я:

- Как это вы отказались? По-моему, согласия нарушителя
не спрашивают. Это как при разводе, - засмеялась я, - если
не хочешь больше так жить - разводишься.

- Нет, это не совсем так. Они нам предложили в милиции
как бы помириться, и всех штрафуют.

- Кто они? - удивилась я.

- Ну, дознаватель там, я не знаю, как называется,
оперуполномоченный. Сказал, что все хороши одинаково и всех
оштрафуют.

- А вы что?

- А я сказал, что я не согласен. Пускай разбирают дело
по существу. Почему это меня штрафовать? Они хулиганье, а
штрафовать всех. Выходит, я с ними вместе наравне виноват.

- А вы считаете, что виноваты только они? - спросила я.

- Конечно! Они ко мне пристали. Я их не трогал. Да и
вообще!..

Все, что он говорил, он излагал с убежденностью. Вот с
этой непререкаемой уверенностью он сказал:

- Я точно знаю, что им нельзя этого вот так спускать с
рук. Заплатят четвертак, завтра снова станут хулиганить и
драться. Проступок, совершенный дважды, кажется людям
дозволенным. А этого нельзя допускать!..

- Вы еще, оказывается, и воспитатель, - засмеялась я.

- Да нет, какой я воспитатель, - сдвинул он на затылок
фуражку. - Но все равно противно, когда трое дураков пьяных
знают, что одного-то они всегда поколотят. Но не прошел
номер на этот раз. Да ладно, - засмеялся он, - завтра
разберемся как-нибудь.

Вечер был теплый, слоисто-серый, слепой. Казалось, что
мокрый тротуар, дома, облетающие деревья сочатся этой
голубовато-сизой дымкой, втекающей в улицы, как сонная вода.

- А что это за фуражка на вас? - спросила я.

- Эта? - Он для уверенности потрогал свой черный фургон
с золотым шитьем.

- А у вас при себе есть еще одна?

- Нет, - снова смутился он. Вообще он слишком часто
смущался, во всяком случае, для человека, который любит
драться сразу с тремя хулиганами. - Вы, Ирина Сергеевна,
просто забыли. Рассказывал я вам - я же штурман дальнего
плавания. Я старпом на ролкере...

- Ну, конечно! - с притворным воодушевлением воскликнула
я. - Я просто не знала, что штурманы носят такие красивые
шапки...

Не могу же я ему объяснить, что я и его-то самого не
помню, не то что разговоры про какой-то неизвестный мне
ролкер.

Люди вокруг нас будто плыли в пепельном сумраке
надвигающейся ночи, но плыли они быстро, суетливо, пихаясь
сумками и толкая в бок локтями. Машины с шипящим шорканьем
пролетали по мостовой, оставляя в пелене сгущающейся мглы
трассирующие кровяные следы габаритных огней.

- Эх, такси бы поймать... - мечтательно сказал Ларионов.
- Да где его взять - час пик...

А поскольку я никак не отреагировала, он добавил, будто
извиняясь:

- Вообще с такси здесь неблагополучно... У меня теперь
против такси предубеждение будет...

- Это почему еще? - удивилась я.

- Так ведь весь этот скандал вчера из-за такси
завязался...

- Черт с ним, с такси, вон троллейбус подходит к
остановке, успеем!

Ларионов сунул мне в руки фотоаппарат - я только сейчас