пытался ей дозвониться, и только около полуночи его попытки увенчались
успехом. Говорила она несколько суховато, хотя чувствовалось, что звонку
Колби была рада.
звонка из Парижа, - сказала она. - А вы не хотели бы подъехать ко мне в
отель завтра к девяти часам утра?
чувствует человек, когда он без работы: волнение, неуверенность в завтрашнем
дне.
Колби, - сказала она и повесила трубку.
"Савой-отеле". Мартина встретила его с улыбкой. На ней почти ничего не было.
Как успел заметить Колби, на завтрак у девушки была сельдь.
Глава 3
для Лондона, на удивление не омраченное ни открытием очередного
автомобильного шоу, ни заунывным накрапыванием дождя. На ковер из окна,
выходившего на оживленную в этот день Темзу, падал бледно-желтый солнечный
свет. Рядом с сервировочным столиком, накрытым белоснежной салфеткой,
громоздилось кресло. На столике стояли серебряный кофейник и накрытое
крышкой блюдо с подогревом.
письменного стола.
слегка подкрасила губы. Утреннее одеяние девушки состояло из коротких
нейлоновых панталон, лифчика и легкого прозрачного пеньюара, небрежно
подвязанного поясом. На одной ноге был отороченный мехом шлепанец. В левой
руке она держала тарелку с селедкой, точнее, с тем, что от нее осталось.
Мартина села в кресло, перекинув через подлокотник длинные обнаженные ноги,
скинула второй тапочек и потянулась, словно кошка. Взглянув на Колби, она,
как бы извиняясь, улыбнулась:
раз, приезжая в Лондон, устраиваю себе вот такие селедочные оргии.
юном возрасте, когда еще практически невозможно устоять перед любимым
блюдом, и попытки сдержать себя ни к чему не приводят.
говорили. Как я поняла, вы писатель.
производству баклажанов время.
отвечал на письма читателей. В Париже написал несколько сценариев.
стоявшего на сервировочном столике, спросила она.
тарелку и, словно кошка, накинулась на рыбу.
рыбой, тогда...
способности.
часов. У вас несовременный взгляд на жизнь.
сексом лучше заниматься в постели, чем на бумаге. По-моему, заниматься
подобной писаниной, все равно что жарить мясо на радуге.
ему почувствовать себя смятым грудями-арбузами?
этот мой друг по имени Мерриман Дадли...
ведет ее финансовые дела, занимается инвестированием ее средств и тому
подобным. Сейчас он оказался в затруднительном положении, а поскольку в этом
есть и моя вина, я пытаюсь ему помочь.
сразу посвятить вас в этот бизнес. Она не миссис, а мисс Мэннинг. Правда,
это ее писательский псевдоним.
простой конторской служащей в одном из небольших подразделений
вашингтонского армейского управления, созданного еще в период
испано-американской войны в целях закупки кавалерийских накидок. Несмотря на
все реорганизации, это подразделение сохранилось; они обладают поразительной
жизнеспособностью, поэтому существуют даже в эру космических полетов. В одно
из таких бюро в годы Второй мировой войны и попала работать Флерель Скаддер.
Несколько лет она занималась тем, что осваивала тонкости своей будущей
профессии, строчила на пишущей машинке, перепечатывая официальные документы
за подписью полковника Рузвельта, а вечером возвращалась к себе в комнату
общежития Христианского союза женской молодежи. Именно там она и написала
свой первый роман.
считал, что до такого произведения еще не дозрел. Размеренная жизнь в
американской глубинке, служба в армии, затем шатания по Парижу... Было не до
романов.
суперобложке, и несколько миллионов экземпляров - в мягкой. По книге отсняли
художественный фильм, который большинство религиозных и общественных
организаций подвергли самой резкой критике, которой за последние десять лет
удостоился кинематограф. Когда роман "Буйство плоти" вышел из печати, его
автору исполнилось тридцать шесть лет. За последующие семь лет она написала
еще четыре произведения, которые были изданы общим тиражом около полутора
миллиона экземпляров. Мартина задумала провернуть сулившее большие барыши
дельце, из-за которого не по ее вине возникли осложнения. Она продала
писательнице картину.
живописи или мировых шедевров?
- ответила Мартина, ткнув в рыбу вилкой, затем улыбнулась и продолжила:
имущества, между нами возникли споры. Вы знаете, как это случается. Сразу
появляются толпы шустрых адвокатов с взаимными претензиями. В то время у
меня было туго с деньгами, и я решила забрать себе несколько картин из
семейной коллекции - две работы кисти Пикассо и по одной Дафи и Браке.
вознаграждением за три года ее безрадостного замужества, но неожиданно из
Флоренции со своими претензиями и адвокатами притащилась эта старая кляча -
мать мужа и, словно раненый носорог, принялась все сметать на своем пути.
Адвокат, которого наняла Мартина, сообщил своей клиентке, что ее позиции в
этом споре слабы, так как в момент изъятия картин супруги были уже в
разводе, а само изъятие из дома, где они хранились, произошло в два часа
ночи с помощью профессионального взломщика. Так что, лучше всего,
посоветовал ей адвокат, вернуть картины. Вся сложность положения Мартины
заключалась в том, что одну из них она уже успела продать. Это был Браке, и
продала она его Сабине Мэннинг.
которая заявила моему адвокату, что, если я ее не верну, она отрежет мне уши
и сделает из моей головы табакерку. Лично я считала, что вся эта шумиха и
выеденного яйца не стоит. Дело в том, что я с самого начала была уверена,
что этот Браке поддельный.
него в голове.