равно убежала, а водяра до вечера как-нибудь не протухнет.
Rолько спрятать ее надо, чтобы Петлюре на глаза не попалась.
А ты... - он повернулся к Понте Филату. - А-а, чего с тобой,
козлом, разговаривать!
разглядывая полуоторванный нагрудный карман и раздумывая, по
всей видимости, что с ним теперь делать - пришить или
оторвать напрочь, чтобы не болтался. Приняв окончательное
решение, он одним коротким рывком оторвал от куртки
свисающий лоскут и спрятал его в карман брюк. - Вот именно,
- повторил он. - Разговаривать нам с тобой, Петрович, не о
чем. И без разговоров все ясно.
принялся снова оборачивать карабин мешковиной.
в распухших ободранных кулаках и с трудом пролезали в
перекошенные разбитые рты. Понтя Филат сидел в сторонке как
ни в чем не бывало, сноровисто уплетая из котелка
опостылевшую пшенную кашу с тушенкой с таким видом, словно
ничего не произошло. Бригадир заметил, что Барабан, Федюня и
еще пара-тройка сорвиголов сбились в отдельную кучку и о чем-
то шушукаются, время от времени бросая на своего обидчика
осторожные неприязненные взгляды. Степан Петрович подумал,
что Понте Филату теперь не позавидуешь. В открытой драке его
не одолеть, это он очень наглядно всем доказал, но есть ведь
и другие способы. "Сам напросился, - подумал Степан
Петрович. - И хрен мне в задницу, если я стану этого пидора
выручать. Пусть выкручивается как знает, герой хренов..."
лениво потянулись к осточертевшей опоре, лязгая
инструментами и цепями страховочных поясов, шаркая кирзачами
по жесткой траве и негромко переговариваясь. Бригада маляров
в полном составе гуськом побрела к грузовику, на ходу
забрасывая за спины свои баллоны, пульверизаторы и прочее
барахло. Один из них озабоченно примерял к разбитой опухшей
морде респиратор - проверял, налезет ли. "Шестьдесят шестой"
покудахтал стартером, чихнул, взревел, тронулся с места и
укатил, увозя эту компанию токсикоманов к ближайшей из трех
оставшихся неокрашенными опор.
по сторонам, воровато сунул под куртку страховидные
арматурные ножницы с метровыми стальными рукоятками.
Бригадир отвернулся. Ну и что с того, что там, на верхотуре,
резать этими ножницами абсолютно нечего? Нету там никакой
арматуры... "Значит, есть, - с ожесточением подумал Степан
Петрович. - А нет, так появится. Наверняка появится. В самое
ближайшее время..."
спиной к опоре и затопал к вагончику, топча сухую траву
кирзачами сорок седьмого размера. Ему как-то вдруг
вспомнилось, что он еще не заполнил табель, а Петлюра, черт
бы его подрал, любит, чтобы бумаги были в порядке.., и
вообще, решил Степан Петрович, в ближайшее полчаса лучше не
отсвечивать. Пускай все как-нибудь утрясется без его
участия...
чертова опора, так ее и разэдак, была видна как на ладони.
Кряхтя от раздиравших его противоречивых чувств, Степан
Петрович снял с полки захватанную грязными пальцами
картонную папку с потемневшими тесемками, шлепнул ее на
замусоренный стол, "с грохотом подвинул стул и уселся. Он
развязал тесемки, открыл папку и разложил перед собой
засаленный лист скверной желтоватой бумаги с отпечатанной
типографским способом частой сеткой и надписью: "Табель
учета рабочего времени". Вынув из кармана шариковую ручку в
треснувшем пластмассовом корпусе, он вписал в очередную
свободную клетку сегодняшнее число и принялся выводить
напротив каждой фамилии корявые восьмерки, изо всех сил
стараясь не смотреть в окно и не думать о том, что должно
было вот-вот произойти.
в списке предпоследней, после нее значился только Якушев.
Зажатая в корявых, загрубевших от тяжелой работы пальцах
Степана Петровича шариковая ручка едва заметно дрогнула.
Против собственной воли он поднял голову и посмотрел в окно,
в глубине души надеясь, что все уже кончилось, и с первого
взгляда понял, что ошибся.
Степан Петрович посмотрел в окно очень не вовремя - или,
наоборот, вовремя, это уж как кому нравится. Так или иначе,
события были в самом разгаре.
обычным для него беспечным видом стоял обеими ногами на
недавно натянутом высоковольтном проводе и, вытянувшись в
струнку, что-то делал со сверкавшей у него над головой
гроздью стеклянных изоляторов. Он действовал обеими руками,
отклонившись от вертикали под углом в сорок пять градусов и
повиснув всей тяжестью на страховочном поводке. Этот парень
ни черта не боялся, даже высоты. Степан Петрович тоже сроду
не страдал головокружениями, но при одном взгляде на позу, в
которой стоял Понтя Филат, испытал легкий приступ тошноты.
Понти Филата, и теперь Степан Петрович окончательно
уразумел, зачем ему понадобились арматурные ножницы. У
чертова придурка, у этого козла, ублюдка, хрена маминого - в
общем, у Понти Фила-та, - все было не как у людей, в том
числе и монтажный пояс. Нормального пояса ему по какой-то
причине не досталось, а достался ему пояс старый, с
оборванной цепью, и этот трахнутый умник, этот рукодельник,
эта образованная тварь, этот чокнутый урод спокойно, без
жалоб и скандала, присобачил вместо цепи кусок стального
троса толщиной в мизинец - присобачил, заклепал, прихватил
для надежности автогеном, укрепил на свободном конце карабин
и остался очень доволен собой. Петлюра, помнится, каждый раз
ворчал, глядя на эту конструкцию, и все грозился привезти со
склада новый пояс, но то ли забывал, то ли руки у него не
доходили, а потом все это как-то забылось, тем более что
трос служил отменно, даже лучше, чем цепь, - по крайней
мере, не брякал при каждом движении, - и некоторые любители
-.".""%$%-() затеяли было модернизировать собственные пояса
по примеру Понти Филата, но Степан Петрович, ясное дело,
пресек эту новую моду в самом зародыше...
Петрович, глядя, как Барабан осторожно подбирается к Понте
Филату со спины, держа наготове раскрытые арматурные
ножницы. - Страшное же дело...
движение страшными кривыми лезвиями - и налицо несчастный
случай на производстве. Тем более что пояс действительно не
соответствовал требованиям техники безопасности и
установленным стандартам. Кто виноват? Ну ясное дело,
прораб. А Петлюра будет кивать на склад, где нет этих самых
поясов, а кладовщик - на Москву, которая должна была
прислать пояса, да так и не прислала... А Москва - она и
есть Москва. Ей все едино, кивай на нее или не кивай...
не смог. Против собственной воли он во всех подробностях
разглядел, как Барабан осторожно и плавно наложил
разведенные до упора лезвия ножниц на натянутый как струна
страховочный трос и, скривившись от напряжения, резко свел
рукоятки. Бригадиру даже почудилось, что он услышал короткий
металлический щелчок, с которым лопнул перекушенный пополам
тросик. Понтя Филат качнулся, его пальцы скользнули по
гладкой округлости изолирующей тарелки в поисках опоры, но
тут Барабан для верности ткнул его в спину ножницами, и
Понтя Филат упал.
которого он уже считал покойником, извернувшись в воздухе,
как кошка, вцепился обеими руками в провод, на котором
только что стоял. Бригадир с трудам перевел дыхание. Этот
парень был слеплен из какого-то очень крутого теста, и при
прочих равных условиях Степан Петрович был бы очень даже не
против заиметь такого друга-приятеля. Если бы он еще не был
при этом таким козлом...
видимых усилий подтянулась на руках. Обрезанный трос
болтался позади нее, как крысиный хвост. Понтя Филат играючи
забросил на провод правую ногу, но тут Барабан, которого для
верности придерживал за бока Федюня, махнул своими
ножницами, явно норовя снести Понте Филату голову. Понтя
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Маркелов Олег
Мурич Виктор
Куликов Роман