Чтение 6–й страницы книги ~Киллер~

сдерживая себя, рявкнул я прямо в лицо следователю. - Черт бы вас всех
побрал, законники хреновы... А теперь что? Сосать лапу на нижней полке?
Ищи-свищи ветра в поле! Собирай по крохам то, что можно было взять в
одночасье?

- Моя вина, моя вина... - сокрушенно забормотал сникший Иван Савельевич.

- А! - махнул я рукой. - Моя - твоя, ваша-наша... Разве в этом суть?
Нас как пацанов в лапти обули. Стыдоба...

Я едва не вбежал в гостиную.

- Э-эй, Серега, поосторожней! Ходи слева...

Это эксперт-криминалист Кир Кирыч, или Кирилл Кириллович по фамилии
Саленко, мой приятель.

- Привет, Кир... - не глядя на него, на ходу бросаю я, забираю влево и
прохожу вдоль стены к дивану, где лежит, закрыв глаза, Тина Павловна.
Рядом, у ее изголовья, сидит врач опергруппы, недавний выпускник
мединститута, худой и длинноносый Савельев в темных очках. Он спит,
откинувшись на спинку кресла и чуть приоткрыв рот. Я не могу удержаться и
сильно щелкаю пальцами у самого уха врача.

- А! Что? - вскидывается Савельев, пытаясь выбраться из удушающе-мягких
объятий глубокого арабского кресла.

Я помогаю ему встать. Савельев наконец приходит в себя, привычным
жестом поправляет очки и изрекает:

- Придурок...

- А меня зовут Сергей, - церемонно жму ему руку. - Рад был
познакомиться.

- Иди ты...

- Не могу-служба. Ладно, будет... - суровею я. - Рассказывай, Миша, -
отвожу в сторону.

Он еще злится на меня, но мой серьезный вид не располагает к
конфронтации.

Итак, теперь я могу соединить сведения Ивана Савельевича и врача в
некое единое целое, насколько это возможно. На Кир Кирыча надежда слабая.

К Тине Павловне они заявились сразу после полуночи. Их было трое или
четверо, она не может вспомнить, что и немудрено. Дверные замки открыли
или дубликатами ключей, или превосходной отмычкой, цепочка перекушена
кусачками. Тину Павловну до поры до времени оставили в покое, только
закрыли в ванной и приказали молчать, если дорога жизнь, пригрозив
пистолетом. Что уж они там искали, одному аллаху ведомо, но все комнаты
выглядели так, будто по ним прошелся ураган. Особенно тщательно рылись они
в кабинете Лукашова, где взломали вмонтированный в стену сейф, который
теперь пуст.

После шмона они принялись за Тину Павловну.

Ее привязали телефонным шнуром к дивану, разорвали ночную рубаху и
включили в электросеть утюг. Можно только предполагать, что они собирались
с ней сделать, по тут, но ее словам, как передал мне Иван Савельевич, в
гостиную вбежал еще один из них и крикнул: "Смываемся! Минуты через три
они будут здесь". А затем он что-то прошептал главарю, и тот, не мешкая ни
секунды, указал всем на выход.

А случилось так, что непрошеных ночных "гостей"

заметили соседи из квартиры напротив, подсмотрев в глазок, как они
управлялись с дверными замками.

У соседей телефона не было, поэтому, подождав с полчаса для
перестраховки, они поднялись этажом выше к приятелю и позвонили дежурному
по горУВД. Выслушав рассказ немолодых людей, сообразительный дежурный тут
же решил направить на место происшествия не патрульную машину, а
спецгруппу захвата.

Это заняло немного больше времени, но было вполне оправданно: у
патрульных выучка не та, ребята там собраны по принципу - с миру по нитке,
а оперативники - "волкодавы" и вооружены соответственно, и натасканы
весьма прилично.

И все же они опоздали, хотя счет шел на минуты.

Почему? Кто-то предупредил? Но кто?

Оставив все еще обиженного на меня Савельева у двери, я поспешил к
дивану-Т-ииа Павловна открыла глаза и зашевелилась.

- Сережа... - тихо прошептала она, заливаясь слезами.

- Ну будет, будет... - как только мог, нежно заворковал я, поглаживая
ее руки. - Все окэй.

- Это ужасно... Это ужасно... Эти люди...

-Тина, успокойтесь, мы их найдем, - чересчур бодро пообещал я. - Как
они выглядели?

- Бр-р... - вздрогнула Типа Павловна, непроизвольно сжав мою руку. -
Они были в масках. Я... я не помню...

В "Дубке" убийца был в маске, здесь - то же самое... Не из одной ли
компании? Не знаю, не знаю...

"Почерк" схож: продуманность, наглость, безбоязненность и, наконец,
оперативность действия. Что они искали? Нашли или нет? Из вещей ничего не
пропало, забрали только деньги, около тысячи рублей остались от похорон, А
взять будь это простые грабители, было что: импортная видеоаппаратура,
норковая шуба, редкий фарфор соответствующей цены золотые украшения в
шкатулке на немалую сумму, серьгк с бриллиантами в ушах хозяйки.. Не
успели? Ну уж, времени у них было вдоволь. А вот деньги прикарманили..
Вопреки приказу? Деньги не пахнут... Кто отдал приказ? И что, что хотели
они от вдовы Лукашова?!

- Тина, эти типы вас о чем-либо спрашивали?

- Нет, - ответила она, не задумываясь.

Ее глаза смотрели на меня с такой кротостью, что я на этот раз ей
поверил. Не спрашивали... Это значит, что о существовании тщательно
замаскированного сейфа-тайника, который был прикрыт массивным книжным
шкафом, им было известно давно. Тогда выходит, что они ничего не нашли? И
хотели "поспрашивать" Тину Павловну на свой манер, но им помешали...

- Сергей Петрович! - вывел меня из задумчивости голос Ивана
Савельевича. - Ходь сюды...

- Я сейчас, - мягко отстранил я руку Тины Павловны и подошел к
следователю.

- Оцэ я тут кой-кого поспрашував... - зашептал он мне на ухо. -
Суседей... Так они видели, шо эти уехали на "Ладе" новой модели.

"Лада"! Уж не та ли, которую я видел, когда возвращался от Тины
Павловны? А если так, значит... Значит, они вели за домом наблюдение! И
мое посещение вдовы Лукашова не осталось незамеченным. Вот почему они
проникли в квартиру почти сразу после моего уходабоялись, что опоздают...

- Чп ты заснув? - теребил меня за рукав Иван Савельевич. - Ото я и
кажу, можэ, воны и дачу... того...

Дача! Какой я осел! А ведь все так просто...

- Иван Савельевпч! Ты тут сам... крутись, а я помчал.

- Кудьт? - вытаращился на меня следователь.

- На... На кудыкины горки... - едва не сорвался я, чтобы ответить
совершенно народной мудростью, - вовремя вспомнил о присутствии Тины
Павловны.

- Проснись! Да проснись, чтоб тебя! - едва растолкал я
сержанта-водителя, который сладко посапывал на разложенном сиденье. -
Поехали, ну! Жми на всю железку...

КИЛЛЕР

Если и есть земной рай, то я изведал его за эти две недели здесь, в
этом прокаленном насквозь бешеным южным солнцем аду. До меня Ольга не
знала мужчин. Каким неизъяснимым блаженством полнилось все мое естество,
когда я сжимал ее в объятиях! Она что-то робко лепетала, а я целовал ее,
целовал...

Во мне что-то сломалось, какой-то очень важный стержень, на который
была нанизана вся моя сущность.

Почему я такой? Неужто мне на роду написано быть убийцей, человеческим
отбросом, способным из-за денег на все? Неужели я настолько пропащий, что
мне уже не узнать никогда простого человеческого счастья быть любимым и
любить, стать мужем и отцом?

Эти проклятые вопросы доводили меня едва не до умопомрачения, по ночам
я стал мучиться бессонницей.

И когда мне уж совсем становилось невмоготу, я с неистовством приникал
к губам Ольгушки, словно страждущий путник к роднику, и упивался ее
свежестью и безгрешной чистотой...

Все это было... Теперь мне кажется, что это был сон...

Все закончилось в одночасье, когда постучала в дверь нашей комнаты
субботним вечером чья-то уверенная рука. В это время мы лежали в постели,
воркуя, как два голубка.

- Кто? - спросил я как можно спокойнее, прижимаясь спиной к стене у
двери.

- Свои... - скрипнуло ржаво за дверью.

- У меня нет своих, - упавшим голосом ответил я, стиснув зубы до
скрежета.

- Не дури. Открывай. Мне некогда тут трали-вали разводить.

Этот ржавый скрипучий голос я бы узнал из тысячи других в любой толпе.
Я даже замычал от ненависти к этому человеку.

- Смотри не пальни, - из-за двери. - С тебя станет...

- Погоди чуток... Оденься... - обернулся я к Ольге, которая, затаив
дыхание, смотрела на меня исподлобья.

Трус я поганый, сморчок, сявка! Не хватило у меня духу признаться...
нет, хотя бы намекнуть, кто я на самом деле, когда она спросила, почему я
ношу оружие.

Сказал, что сотрудник... уже и не помню каких органов, отдыхаю после