борт... Немедленно убирайтесь вон!
невозмутимо проговорил Стайн, - но я, господа, кажется, напрасно отнимаю у
вас время. Может, вы передумаете?
худшее, особенно после одного неприятного эпизода, случившегося с нами во
время промысла. Стайн действительно оказался предвестником всяческих бед и
несчастий.
шлюпки взамен потерянных ни к чему не привели. Мне пришлось
довольствоваться лодкой с острым носом и острой кормой. Она годилась для
плавания в прибое, но не для работы в открытом море. Нехватка шлюпок
сыграла роковую роль в последующих событиях, закончившихся гибелью
нескольких человек.
на своем участке, патрулировала Южную Атлантику. Судно медленно скользило
среди легкой зыби под лучами солнца, уходившего в море далеко на западе,
там, где лежал остров Св. Елены.
шла, хотя в этом районе богатые планктоном течения из Антарктики
встречаются с теплыми водами тропиков.
почти лежал на релингах мостика, время от времени обводя взгля дом
пустынный го ризонт. - Никого и ничего, одни-одинешеньки... Простор
окружающей нас водной пустыни, спокойствие и тишина наступающего вечера вы
теснили у меня из головы мысли о Стайне, и я хотел только этого покоя и
этой тишины.
здесь, пожалуй, холодновата для рыбы.
одноклеточному существованию!.. Послушай, но мы можем проболтаться тут без
толку целую неделю... Это еще что? Кажется, кто-то не прочь составить нам
компанию!
юго-западе, у самого горизонта, белое пятнышко. Наблюдательность и
постоянная бдительность, присущие каждому моряку-подводнику, поистине
стали второй натурой Джона.
треугольничек.
горизонте! Всем быть начеку - того и гляди ринутся на абордаж!..
поклясться, это шкипер из Людерица. Да, это же "Пиккевин"!
идут на сближение.
были еще молоды! - воскликнул Джон, любуясь кораблем, идущим под всеми
парусами. - Нет, что ни говори, превосходный моряк этот Хендрикс!
окрашенный темной краской, еще был плохо различим.
рухнуть мачты, если Хендрикс забудет об осторожности. Я прямо-таки
ненавижу его за эти топсели. Вот уж никогда не предполагал, что увижу
"Пиккевин" с тремя кливерами! У этой старой калоши, как вид но, все еще
хороший корпус, если она выдерживает столько парусов.
узлов одиннадцать, не меньше.
меня мелькнуло смутное подозрение, что "Пиккевин" специально изменил курс,
как только увидел нас, но я постарался убедить себя, что это просто моя
мнительность.
что свисавшая со шлюпбалок шлюпка, казалось, касается воды. Теперь нас
разделило не больше мили, но "Пиккевин" не изменил курса. От меня не
ускользнуло, что и Джон начинает проявлять беспокойство, хотя еще совсем
недавно отпускал всякие шуточки.
парусу, и все такое...
вспомнив о тянувшейся у нас за кормой тяжелой сети, поправился: - Нет,
пятнадцать градусов лево руля!
"Этоша" быстрее сошла с пути шхуны.
Хендрикс окажется таким болваном, что и дальше будет мчаться сломя голову,
словно нас вообще не существует.
Джон. - Какую чертовщину задумал этот Хендрикс?
оставалось не более полумили.
прибавить скорости, но нам мешала сеть. В обычных условиях с "Этошей" мог
бы успешно соперничать разве что военный корабль, а теперь она плелась,
словно больная кляча. Мне не случалось находиться на корабле, когда к нему
приближается вражеская торпеда, но сейчас, глядя, как прямо на "Этошу"
мчится старый парусник, я понял всю беспомощность человека, наблюдающего
за вспененной и бегущей дорожкой, по которой неумолимо надвигает ся
смерть.
заработок только потому, что какой-то идиот захотел показать нам, как
здорово он управляет парусником.
упали в воду, а вместе с ними в морскую пучину отправилась и вся наша
добыча. - Полный вперед! - распорядился я, не сводя глаз с парусника,
который летел на нас, не уменьшая скорости. Вот он на кренился так, что
шпигаты его подветренного борта оказались под водой. Теперь я понял, что
шкипер шхуны вовсе не собирается таранить нас, он задумал пройти под нашей
кормой и порвать сеть. Идиот! Если легкий деревянный корпус шхуны на
скорости в одиннадцать узлов наткнется на прочные и тяжелые тросы, она
обязательно развернется в сторону "Этоши", и только небу известно, что
тогда произойдет. Я успел заметить, что Хендрикс, ухмыляясь и махая рукой,
стоит около бизани, а... рядом с ним маячила фигура Стайна?! При виде
немца я сразу забыл о своем намерении как следует обругать Хендрикса.
Стайн, с трудом удерживаясь на накренившейся палубе "Пиккевина", сложил
ладони рупором и что-то прокричал нам, но шум ветра заглушил его слова.
ярости повернулся ко мне Джон. - Он еще ответит за это. Нагоним шхуну, а?
одиннадцати узлов, и "Этоше" будет нелегко догнать его до наступления
темноты. Но дело не в этом. Кажется, я раскусил замысел Стайна. Помнишь,
он пытался узнать у Мака скорость "Этоши"? Сегодня он вел двойную игру. Он
не со мневался, что мы обрежем трал, чтоб избежать столкновения, а по том
бросимся за ним вдогонку и потребуем объяснения. Как бы не так! Он все
равно не узнает скорости "Этоши". Может торчать в море сколько угодно.
возразил Джон.
преимущественное право пути, и любое непарусное судно обязано уступать
дорогу.
зубы пробурчал Джон. - Уж там-то я его научу, как...
заключил я, кивнув в сторону шхуны.
трюками "Пиккевина", привлекло мое внимание. Кабельтовых в двух перед нами
творилось нечто такое, чего я еще никогда не видел. Вода там бурлила,
пенилась и кипела, словно от тысячи торпед, идущих па раллельными курсами.
Группами по три выпрыгивали из моря и с оглушительным шумом падали обратно
штук двенадцать огромных скатов. Перед ними металось стадо ошеломленных
дельфинов, и среди них я с изумлением заметил акулу футов пятнадцать
длиной. Приглядевшись внимательнее, я понял, что ошибался: это была
барракуда, еще более жестокая и беспощадная, чем акула. Море вспенилось
еще Сильнее - за скатами шли целые полчища барракуд; насколько я мог
видеть, море кишело ими. Мы могли за какой-нибудь час битком набить наши
трюмы ценной добычей, и я распорядился забросить снасти.
Беспомощные дельфины, судорожно извиваясь, тщетно пытались выбраться из
кишащей массы огромных влажных тел. Однако, барракуды обходили снасти.
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Круз Андрей
Пехов Алексей
Пехов Алексей