стул?
(любовником?), лучшим другом покойного мужа, бесцветным существом с пассив-
ным лицом.
тельным взглядом он посмотрел мимо нее в моем направлении и оттеснил меня
как что-то незначительное. Потом подвинул Оринде стул и усадил ее. К моему
удивлению, она подавила большую часть своей агрессивности и села с каменным
видом и прямой спиной, смирившись с тем, что ничего не может изменить.
не имел.) Недооцененный компаньон Оринды имел власть, которая легко затме-
вала ее собственную, и тем эффективнее; чем была незаметнее.
сесть. А потом добавила словами, чтобы я занял свое место. Миссис Леонард
Китченс, крупная, уютная, в свободном цветастом платье и с певучим дорсет-
ским акцентом, сообщила мне, что мой отец выглядит слишком молодым, чтобы
иметь такого взрослого сына.
другую руку, раздраженно ощетинившись усами, безуспешно пытался беседовать
через жену и меня с Ориндой. Я предложил ему поменяться местами, но жена
резко возразила: "Нет!"
обед (салат из яиц, цыпленок, клубника). И я узнал, что "ее Леонард", ее
муж, по профессии садовод, фанатичный приверженец партии и болельщик "Ман-
честер Юнайтед".
Нэгл был заместителем министра в департаменте торговли и промышленности, а
не простым членом палаты общин, как я почему-то предполагал. Если отец вы-
играет выборы, он останется в смысле карьеры далеко позади Денниса.
щик шептала мне в правое ухо миссис Леонард Китченс, - но Полли очень рис-
кованно переставила карточки с именами, чтобы посадить Оринду рядом с вами.
Я видела, как она это делала и смеялась. Полли никогда не нравилась Оринда.
- Шепот стал еще тише, чтобы слова не достигали ушей дамы, сидевшей слева
от меня. - Оринда в глазах избирателей стала замечательной женой депутата.
Она очень хорошо открывает праздники и события такого рода. Но надо приз-
нать, что иногда у нее проявлялось желание командовать Деннисом. Мой Ле-
онард был на собрании избирательного комитета и, конечно, голосовал за нее.
Знаете, мужчины всегда на ее стороне. - Обширная леди откинулась назад и
склонила набок большую голову, разглядывая меня. - Конечно, вы еще очень
молоды.
Китченс добродушно засмеялась и принялась за клубнику. Оринда Нэгл пол-
ностью игнорировала меня и безостановочно изливалась в жалобах своему спут-
нику. На что он отвечал только ворчанием. Я подумал, что лучше бы мне быть
где-нибудь в другом месте.
ридор переместилась в большой зал, где уже зажгли люстры. Этот зал и сделал
"Спящего дракона" популярным местом, словно магнитом притягивающим танце-
вальные вечера, свадьбы и, как теперь, политические дискуссии.
не очень сильным любопытством, я взял ее.
без энтузиазма побрел вместе со всеми к рядам стульев, расставленных для
встречи кандидата с избирателями. Я где-то читал, что, независимо от имени,
на такие мероприятия собирается очень мало слушателей. Но, наверно, потому,
что отец новая фигура в этом районе, в зале собралось почти вдвое больше
людей, чем за обедом. В воздухе стоял гул ожидания развлечений. Это был
первый политический митинг, на котором я присутствовал. И в тот момент я
был бы счастлив, если бы он оказался и последним.
"перемолол" общие места председатель избирательного комитета. Мистер Босс
простоял перед слушателями минут двадцать. Все это время миссис Босс одоб-
рительно улыбалась.
чувствовал, как мое лицо принимает восторженное выражение, почти как у мис-
сис Босс. В моем случае оно и должно быть таким, это я понимал. И хорошо,
что такое выражение не стоило мне усилий, с облегчением подумал я. Меня
беспокоило, что он: не сумеет овладеть аудиторией и поставит меня в нелов-
кое положение, когда я буду мучительно корчиться от скуки.
вильно и почему. Он говорил им, что в стране неправильно и как исправить.
Он давал им приятные рецепты. Он говорил им то, что они хотели слышать. И
он заставил их встать и наградить его ревом одобрения и аплодисментами.
нев, с негнущейся шеей, будто у нее вместо позвоночника был железный стер-
жень. Я видел резкую линию челюсти и желваки вокруг рта. Ей не следовало
приходить, подумал я. Но, вероятно, она искренне верила, что избиратели де-
лают страшную ошибку.
на отца и пребывала в такой эйфории, точно она сама его изобрела. И правда,
без нее он мог бы и не подняться на первую ступень политической лестницы
судьбы. С горящими глазами от триумфа своего выступления отец попросил за-
давать вопросы. И, как и собирался, снял галстук и бросил его на стол. По-
том обошел стол, чтобы ничто не отделяло его на подиуме от толпы внизу. Он
широко раскинул руки, словно обнимая их. Он приглашал их присоединиться к
нему в политическом приключении строительства лучшего мира. И в частности,
строительства лучшего мира для избирателей Хупуэстерна.
научиться у эстрадных комиков. Он генерировал возбуждение, веру, цель. И я,
незаметно сидевший в последнем ряду, испытывал смесь удивления, понимания
и, в конце концов, гордости за своего родителя, который публично распрос-
транял добро.
стороне площади. Поделитесь со мной вашими заботами. Расскажите, что беспо-
коит вас здесь, в Хупуэстерне. Расскажите мне, кто что видел, кто что слы-
шал. Расскажите мне о вашем прошлом... а я расскажу вам о вашем будущем.
Если вы изберете меня, я буду работать для вас. Я принесу ваши желания в
Вестминстер. Я буду вашим голосом там, где он нужен. Я зажгу в палате общин
одну или две лампы...
экономику города. А отцу были нужны голоса его рабочих.
слишком много проволоки и стекла, но нет силы. К человеку сила приходит из-
нутри, ее не привносят и не пересаживают. Сила дает свет и тепло. "Если вы
дадите мне силу, я зажгу ваши лампы".
вопросы, он выкрикивал ответы. Он был серьезным там, где это имело значе-
ние, и развлекал их во всех остальных случаях. Его приводил в ужас геноцид,
и он симпатизировал кошкам. Он увертывался от загонявших в угол требований
и обещал не ставить свое имя под проектами, последствия которых он не пред-
ставляет.
предписано избегать. Мы все это знаем и стонем от результатов их инициатив.
Обещаю не хвататься за ваш счет за эмоционально привлекательные предложе-
ния. Я прошу мозги и здравый смысл жителей города предвидеть беды и предуп-
реждать меня о них. Я подниму ваши голоса до шепота, а не до крика. Потому
что крик раздражает, а шепот мягко и убедительно проникает в сердце пробле-
мы и ведет к разумным действиям.
кто поддерживал оппозиционную партию Пола Бетьюна. Хотя некоторые его сто-
ронники тоже купили билеты на обед. Агрессивная группка в первом ряду обра-
зовалась из предполагаемых политических союзников отца (а фактически его
личных врагов), Оринды Нэгл и Леонарда Китченса.
они одобряли. Оба кричали и тыкали пальцами. Отец отвечал им с неисчерпа-
емым юмором и держался на общеутвержденной партийной позиции. Он хотел на-
дежно сохранить и голоса твердолобого костяка избирателей.
игры. Но она не бросала своих попыток. Мистер А. Л. Уайверн сощурил глаза и
втянул уши в воротник. Влияние мистера А. Л. Уайверна на Оринду убывало у
меня на глазах. Отец отдал дань уважения Деннису Нэглу. Вовсе не умиротво-
ренная этим Оринда заявила, что такой неопытный новичок, как Джордж Джули-
ард, никогда не сможет заменить ее мужа. Даже если он красив, как голливуд-
ский актер, даже если его грудь покрывает львиная грива волос, даже если он
хитрый, острый на язык, даже если он харизматическая личность. Ни одно из
этих качеств не может заменить политического ноу-хау.
напряжения, внесенного Ориндой, наступило расслабление. Импульс снова кач-
нулся в сторону отца, который искренне поблагодарил Оринду за годы службы
партийному делу и ловко подвел к выражению общей признательности, зааплоди-
ровав в ее направлении и побуждая других последовать его примеру. Аплодис-
менты стали громче. Толпа щедро, но сдержанно хлопала.
дарности. Леонард Китченс вскочил, чтобы защитить ее, но на него зашикали,
требуя, чтобы он сел. От отчаяния у него дрожали усы. Толстые стекла очков
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Ковальчук Вера
Никитин Юрий