Чтение 6–й страницы книги ~Целую. Ларин~

- Проходите. Начнем...

ГЛАВА 4

Я лежал на своей раскладушке и стонал. Женька Филиппов сочувственно
смотрел на меня, сидя рядом на стуле.

- Ты это, Киря, полотенце-то прижми. Может, аналь-гинчику еще?

Зазвенел телефон. Женька сначала сказал "алло", а уже потом снял трубку.
Есть у него такая привычка, когда волнуется. Значит волнуется. Друг.

- Нет его.

- Кто там? - простонал я.

- Баба какая-то. Потом перезвонит.

Я махнул рукой. Операция по удалению верхней левой восьмерки прошла
крайне неудачно. Что-то там сломалось, застряло...

Даже не хочу объяснять. Я не садист. Юрий Сергеевич раскромсал мою десну
до такой степени, что сейчас до нее было не дотронуться. Но не это обидно.
Обидно, что мой культпоход на квартиру к стоматологу никакой существенной
пользы не принес. Ничего, имеющего отношение к раненому Степе, я там не
узнал. Никакого золота не нашел и даже про него не спрашивал, потому что
ответ был заранее известен: "Вы, молодой человек, наверно, что-то путаете?"
Ничего я не путаю. Я вообще никогда ничего не путаю.

- Ну что, полегче?

- Душа у меня болит, Евгений.

- Так-с. Анальгин здесь бессилен. Для души надо что-нибудь другое.
Хохмочку хочешь?

- Валяй.

- Черную или белую?

- Валяй черную.

Евгений был мастером на всякие истории и мог поднять настроение даже у
мертвеца. Вопрос "черную или белую" был задан для уточнения - с каким юмором
рассказывать, с черным или с нормальным.

Евгений посмотрел на потолок и начал:

- Дом у нас знаешь, пятнадцатиэтажный, новый? Там на днях пожар был на
последнем этаже. Обычное дело, мужичок пьяный уснул, а кровать от хабарика
загорелась. Плохо он наглядную агитацию изучал - "Граждане, не курите в
постели!"

Ну вот, сгорел, короче. Пожарные, ясное дело, приехали, нас вызвали -
вдруг криминал? Я приехал. Никаким криминалом, конечно, и не пахло. Пожарные
все что надо затушили, протокол нарисовали и умчались. Я "труповоз" вызвал
из морга. Приезжают два клоуна. Молодые совсем, наверное, первый день
работали. Вытащили погорельца на лестницу. А мужик, сам понимаешь, не очень
симпатичный - от головы один черепок остался. Ну и все остальное тоже
впечатляет. Жуть!

Уложили его на носилки и чешут репу, как бы его с шестнадцатого этажа
стащить получше. Лестница узкая, грузовой лифт сломан. И знаешь, что
удумали, умники? Давай, говорят, его стоймя в лифт поставим, прямо с
носилками. Пристегнули мужичка к носилкам и в лифт вертикально загрузили. А
ехать с ним боятся, молодые еще, суеверные. Мне, надо думать, тоже не охота.

Короче говоря, один из них вниз по лестнице сбежал, чтобы дядьку на
первом этаже принять, а второй остался, чтобы кнопочку в лифте надавить.
Ничего, мол, страшного, доедет в одиночестве.

А лифтик-то автоматический, попутчиков с нижних этажей берет. И надо же,
какая-то бабуля с пятого этажа за хлебцем собралась и сдуру кнопочку
надавила. Не сдуру, конечно, а чтобы вниз спуститься. Кому пешком-то охота,
когда лифт есть?

Кнопочку на-да-ви-ла, дверца от-во-ри-лась... А там? "Здрасьте, вы вверх
или вниз?"

В общем, бабка только в лифте очки надела. Вниз приехало сразу два
мертвеца. Хорошо хоть третьего не было, нижнего "труповоза" откачать успели.
Он, видите ли, только одного товарища ожидал. Работнички.

Я улыбнулся. Такое могло случиться только с Евгением. Челюсти, однако, от
его очередной рассказки легче не стало.

Но все, хватит, пора вставать с раскладушки. Челюсть челюстью, а служба
службой. Как в армии, которую наша милиция в последнее время сильно
напоминает.

- Капитан Ларин! - бодро проорал Женька.

- Я! - подделываясь под него, заорал я.

- Вы мудак!

- Есть!

Я сел на раскладушку, бросил грязное полотенце на подоконник и снова
замычал:

- Евгений, воды...

Женька мгновенно кинулся в туалет. Заглянул Шурик Антипов, опер из
соседнего кабинета, с которым, откровенно говоря, я несколько не в ладах.
Какой-то он холеный, как собака с выставки. Его Мухомор выдрессировал.
Шурик, апорт, Шурик, стойку, Шурик, голос...

- Что это с тобой?

- Оса укусила.

- Да ладно заливать.

Я не ответил.

- Слышь, Кирюха. Мне шеф хочет твои дела подсунуть. Ты бы это, сам не мог
как-нибудь их списать? А то у меня завал.

У Шурика все время завал. Он завальный парень. Завалит и стоит над душой.

- Ладно, - махнул рукой я.

Шурик моментально сгинул. Женька принес кружку с водой. Я прополоскал
рот, сплюнул в угол и поднялся.

- Ну как, получше?

- Нормально. Спасибо, друг.

Нормально, нормально, а до щеки не дотронуться. Придется пару дней не
брится и одной кашей питаться. Надо Вике позвонить, пусть купит что-нибудь
из жидких кормов.

Шеф появился как всегда неожиданно.

- Ты где утром был?

- Да вот тут такое дело...

- По ножевому "робот" можно сделать?

- Вряд ли, Степа примет не помнит.

- Все равно сделай. Сейчас эксперты в больницу ездят, Закажи.

Шеф вышел.

Я, конечно, закажу, был бы толк. Наши фотороботы как желуди - все на одно
лицо, попробуй, по такому опознай кого.

Я сел за стол, достал материал по ножевому ранению, нашел домашний
телефон Степы и набрал номер. Степа жил в одной квартире с матерью и отцом.
Вот с кем-нибудь из них я и хотел переговорить.

Мать оказалась дома.

- Слушаю.

- Моя фамилия Ларин. Это из милиции. По поводу Степы.

- Да, да, я слушаю.

- Вы виделись с ним в больнице?

- Да, сегодня была.

- Вы, пожалуйста, не удивляйтесь моим вопросам - дело такое. Он вам
случайно ее сказал, кто его порезал. Знаете, часто бывает, что милиции
правду боятся сказать, а родным говорят.

- Да, понимаю... Он, вообще-то, скрытный парень, мы с отцом не очень-то с
ним общаемся в последнее время. Нет, не говорил. Я его просила, если что
знаешь, Степушка, скажи следствию-то. Сволочей этих поймать надо. Ты ж
инвалидом остался. А он - ладно, ладно. Я толком-то и сама не знаю, что там
в ларьке случилось.

- Понятненько. Еще вопросик. Накануне он никуда из дома не звонил? Может
стрелочку забивал?

- Да он часто звонит. А тогда... Да, кажется, звонил. Я не знаю кому, но
время назначал. Три часа. Я с кухни слышала. Еще удивилась. Он же в три в
ларьке сидит. Но я не переспрашивала. И так у нас сейчас отношения
натянутые, я в его дела даже и не лезу.

- Тургенев? "Отцы и дети"?

- Да, наверно.

- Хорошо, извините за беспокойство. Если я что-нибудь узнаю, то
перезвоню.

Я повесил трубку. Кругом Тургенев. Переходный возраст, справимся сами. И
не учите нас жить, товарищи предки. Мы уже большие, грамотные. А попадутся
на чем-нибудь - ой, мамочки-папочки, выручайте, мы же ваши, кровные...

Когда я бываю в нашем ИВС, то постоянно вижу у входа женщин. В основном,
матерей задержанных преступников. Они часами дежурят возле дверей ради того,
чтобы хоть на мгновение увидеть свое чадо, которое привезут из тюрьмы в ИВС
для каких-нибудь следственных действий. На дистанции в полметра, от машины
до входа, единственное, что можно успеть, - так это крикнуть: "Сынок!" и
махнуть рукой. Я, конечно, понимаю этих женщин. Дети есть дети, какими бы
они ни были. Только не знаю, понимают ли это сами дети...

Но я заболтался. Пора в бой. На контакт. Займемся сращиванием
правоохранительных органов с уголовно-преступ-ным элементом. Это сейчас
очень модно и актуально. Вперед.

"Только здесь вы сможете полностью реализовать свои возможности! Компания
"Альянс", - гласил рассматриваемый мною рекламный плакат. Все бы ничего, но
висел плакат на стене общественного туалета, поэтому возникала неясность,
где именно возможно реализовать свои возможности - в туалете или в
"Альянсе". А туалет располагался рядом с рынком, прямо за оградой. Тут же,
за оградой, валялись ящики, на которых восседали я и коза-ностра Снегирев.

Музыкальный фон для нашей беседы создавала Алена Апина, одна моя хорошая
знакомая. Шучу. Бодрые гимны про Леху и "девок, у которых было" доносились
из рыночной шашлычной. Сращивание с бандитскими структурами проходило с
трудом и куда медленнее, чем я бы хотел.