Снова сработала вспышка - фотограф снял детский трупик с другого ракурса.
Всхлипывания в кухне стали как будто тише. В окно било яркое солнце, но
Звереву казалось, что в комнате сумрачно, как в густом хвойном лесу.
тапочек, в серых носках. За спиной бубнили голоса... кто нашел?.. бабушка.
Родителям позвонили, скоро будут... а мотив?.. Железный - две двойки в
четверти!.. Ах, дурак, дурак... родители обещали велосипед, если не будет
двоек... ах, дурак! Записку оставил?.. да, вон лежит на подоконнике...
самоубийце, достал из кармана выкидной нож.
обхватил мертвое тельце. Лицо оказалось прямо напротив Сашкиного лица.
было нереально, неправдоподобно и страшно.
шел, нес чудовищно тяжелую ношу, и обрезанный кусок бельевой веревки
болтался... и было страшно... "Ну, что - ты нашел работу, которая тебе по
душе?.." Он шел. А до дивана было очень далеко. Но все-таки он дошел, хотя
до дивана с веселеньким покрывалом было очень далеко. Он опустил тело, и
хвост веревки, перерезанный сталью самодельного зэковского ножа, лег на
паркет. Что-то в этой смерти было подлое, противоестественное.
ярлык. Сашка всмотрелся в типографский шрифт и прочитал: "Жан Огюст Доминик
Энгр. Золотой век. Типография изд-ва "Советский художник". Москва, Ленская
ул. 28. ц. 9 руб. 40 коп.".
лица, испуганные голоса, любопытные голоса...
Не алкаши, ничего такого... а вот! Беда.
шли люди. На блестящем паркете лежал хвост обрезанной веревки. Значит,
говоришь, нашел себе работу по душе?
перегоришь. Пойдем-ка зайдем в "Щель". Негоже, конечно, в рабочее время...
да ладно, не съедят, поди. Как?
прикуривая.
остановились, понял?
голос капитана:
кошелек. Видишь?
куртке. Второй в черной вязаной шапочке.
выделялись из потока людей. Они шли, негромко перебрасываясь фразами.
Неужели действительно воры?.. Впрочем, Сухоручко можно верить - глаз у него
наметанный.
смотри внимательно... если что - бей куда ни попадя. Понял?
не понять. Зверев, разумеется, не знал, что даже пустяковое (на взгляд
дилетанта) задержание может быть чревато самыми непредсказуемыми
последствиями. Он не знал, что щипачи довольно часто оказывают ожесточенное
сопротивление. Он еще ничего этого не знал... Сухоручко выплюнул на асфальт
сигарету и коротко сказал:
Схватки он не боялся. Собственно, даже и мысли такой не было. Борец -
КМС... чего бояться-то?
шапке.- Не дергайся, в гербарий положу.
если бы этот невзрачный мужичок с невыразительным лицом обратился так к
нему, Александру Звереву, он бы поверил. Он бы и не подумал дергаться.
ему нужно делать, а второй вор уже резко выбросил вперед руку с чем-то
маленьким, тускло-блестящим, ОПАСНЫМ. Зверев не успел ее перехватить...
Брызнула кровь.
свободной уже рукой швырнул на проезжую часть Невского большой темный
предмет. Кошелек, догадался Зверев. Капитан Сухоручко зажимал лицо правой
рукой. Из-под ладони на шарф текла кровь. В сумерках она казалась черной.
Застыли поднятые на дыбы кони на Аничковом. Черная, как вода Фонтанки,
кровь текла из-под ладони Сухоручко на старенький клетчатый шарф. Двое
убегали по Невскому в сторону Гостиного. Зверев вдруг почувствовал острую
ненависть к ЭТИМ.
спины удалялись... Еще две-три-четыре секунды, и они растворятся в потоке
людей. Они прыгнут в троллейбус... или остановят тачку... или...
запрещающего, невнятного выкрика Сухоручко. Он знал только, что должен
догнать! Догнать и взять ЭТИХ! Он еще не мог сформулировать свои мысли -
вместо них были эмоции. Но и эмоции кричали: твой товарищ доверился тебе.
Он доверился тебе, а ты промешкал, ты проспал, ты растерялся и позволил
подонку ранить его... Ты обязан догнать и повязать эту сволочь! Во что бы
то ни стало - ты обязан!
собачьей шапке и в вязаном колпаке - мелькали метрах в пятнадцати впереди.
У них была фора - те секунды, которые Сашка потерял, задержавшись возле
Сухоручко. Густели сумерки, светили бледные пятна фонарей над головой.
Трещали, осыпаясь с троллейбусной дуги, синие искры... Он догнал мужика в
меховой шапке и сильно ударил по ногам. Тело вора с размаху грохнулось об
асфальт, шапка слетела.
этот орудовал чем-то... Чем - ножом? Бритвой? Заточенной монеткой?
направление и ломанулся на проезжую часть. Завизжали тормоза... Он бежал,
лавируя между машин и рискуя оказаться под колесами. Зверев бросился
следом. Все происходило очень быстро... Из сумерек, из белого света фар,
вдруг вылез огромный лоб экскурсионного "Икаруса". Зверев рванулся и -
проскочил. Сзади раздался звук сминаемого железа... с другой стороны
неслась "Волга". Сашке даже показалось, что он видит ошалевшее лицо
водителя за блестящим лобовым стеклом... Он вылетел на тротуар, сшиб с ног
прохожего и нырнул в переулок. Сзади кто-то что-то орал. Спина, увенчанная
черным колпаком, скрылась в подъезде. Противно взвизгнула и гулко хлопнула
дверь.
словно обожгло холодом. Сашка замер на секунду...У него не было никакого
опыта... У него не было опыта, но был инстинкт. И подленький инстинкт
шептал подлое слово: опасно!
светила под потолком лампа. Зверев шагнул внутрь. Он ощущал, как колотится
у него сердце и пульсирует кровь... Он сделал еще несколько шагов. Снова
мерзко завизжала дверь... захлопнулась. Она отсекала Александра Зверева от
того мира, в котором он жил раньше. Он стоял в мрачном, гулком питерском
подъезде, где все было уже не так. Все по-другому. Где всего в нескольких
метрах притаился убийца с острой железкой в руке... И ты должен его взять.
Никто не сделает это за тебя.
Через несколько секунд он понял, что подъезд сквозной, и пошел на звук.
Сашка толкнул дверь и вывалился из подъезда. Он оказался во дворе-колодце.
В пустом дворе-колодце... Но цепочка следов вела к ржавому кузову
старенькой "Победы" без колес... Вот, значит, как!
трубы. Он не отрывал взгляда от автомобиля. Он ощущал страх и напряжение
человека, спрятавшегося за старым, покореженным кузовом. И его истерическую
готовность пустить в ход заточенное железо. Неслышно ступая по пушистому