исчезают... Надоело. Вот пингвина взял, и как-то сразу легче стало. Но он
почему-то грустный все время... Может, было бы лучше взять собаку... Они
все-таки эмоциональнее, лаем встречают, облизывают, хвостом машут...
выводить, запах от них на всю квартиру... Пингвин лучше. Ты-то сам чем
занимаешся?
настроение портится.
фамилия? Фишбейн...
паспортном столе работала. Вот как-то и решил стать евреем и уехать к
чертовой матери. Евреем стал, просто написал заявление о потере паспорта -
так тетка научила - а она потом мне новый с новой фамилией выписала. А
потом посмотрел, как эмигранты за границей живут. Не позавидуешь. Вот и
решил остаться, а чтобы при оружии быть - в участковые пошел. В принципе
работа безопасная, бытовые скандалы и всякие глупые жалобы разбираю.
Конечно, не то, о чем мечтал.
мокрый пингвин Миша. С него продолжала стекать вода. Постояв в проеме, он
прошел мимо стола к своей миске, потом вопросительно посмотрел на хозяина.
Миска была пустой.
рыбины, порезал их на кусочки и положил в миску.
размораживает!..
лучшей рыбы, но едим ту, что есть... За дружбу!
недовольство собой и другими забылось, и "крестики" свои забылись. Словно
и не работал он нигде, а просто жил и придумывал роман, который
когда-нибудь запишет. Он смотрел на Сергея и ему хотелось улыбаться.
Дружба? Это то, чего у него, должно быть, никогда не было. Также, как и
костюма-тройки и настоящей страсти. Жизнь была бледна и болезненна, она не
приносила с собой радости. Даже пингвин Миша, и тот был какой-то грустный,
словно и он познал лишь бледность жизни, без красок и эмоций, без
радостных всплесков души, без восторга.
прогуляемся. Втроем!
горели и первый снег освещался лишь случайными огнями, случайными горящими
окнами.
стояли три голубятни. Хрустел снег под ногами. Морозный воздух колол щеки.
Сергей, остановившись у лежавшего под голубятней на снегу человека в синем
потертом пальто. - Твой сосед! Поликарпов. Квартира тринадцать. Надо
оттащить его в ближайшее парадное и прислонить к батарее, а то примерзнет!
Поликарпова по снегу к ближайшей пятиэтажке. За ними неуклюжей походкой
шел пингвин Миша.
нос к носу с большой дворнягой. Они словно принюхивались друг к другу.
Увидев вышедших из парадного людей, собака убежала прочь.
зачином! Я вас не разбудил?
главного. - А что произошло?
тот еще стоя спал в любимом закутке за темнозеленым диваном.
трески. Оделся и вышел.
крышами пятиэтажек. Было спокойно и не очень холодно.
вестей". Развернул уже в автобусе, удобно усевшись на мягкое сиденье.
Пробежав глазами заголовки, он наконец наткнулся на поставленный в высоту
прямоугольник текста, обведенный жирной черной рамкой. "Не стало писателя
и депутата Александра Якорницкого. Опустело кожаное кресло в третьем ряду
парламентского зала. Это место вскоре займет другой человек, но в сердцах
многих, знавших Александра Якорницкого, поселится ощущение пустоты,
ощущение глубокой потери..."
проклевывалось давно забытое чувство - чувство самоудовлетворения. Он
дочитал текст до конца - все слова были на своих местах, никаких следов
редакторских ножниц.
псевдониме, способном скрыть за своими двумя словами любое количество
людей - Группа Товарищей. Забавно, что именно так - оба слова с заглавной
буквы - написал Виктор в оригинале. И даже это редактор не изменил.
Действительно, к нему отнеслись как к уважаемому писателю, а не как к
журналисту.
встречу автобусу город.
своему ребенку. Виктор машинально проследил за направлением ее пальца и
увидел метавшегося под потолком автобуса воробья.
коньяк и сто долларов в длинном элегантном конверте - настоящая
аттрибутика праздника.
положено. Будем надеяться, что остальные "крестики" тоже не залежатся.
у себя дома. К тому же - ночью.
несколько коллег из других газет. Завидуют, паразиты! Говорят, я изобрел
новый жанр! - Главный самодовольно ухмыльнулся. - Это, конечно, твоя
заслуга! Но ты у нас засекречен, поэтому все хорошее и плохое я буду брать
на себя! Хорошо?
прожекторов пускай хоть и журналистской, но все-таки славы. Видно, главный
заметил что-то во взгляде Виктора.
захочешь... А пока для тебя же лучше быть никому неизвестной "Группой
Товарищей". Через несколько дней ты поймешь почему. Кстати, не забывай,
что надо использовать все подчеркнутые факты из тех досье, что ты берешь у
Федора. Я же не обрезаю твои философские рассуждения, которые, по правде
говоря, никакого отношения к покойникам не имеют...
гостиничном баре в Харькове. Вспомнилось то утро, когда беспорядочная
стрельба разбудила его раньше времени.
заторможенный, словно остановившийся взгляд.
Комсомольское сердце пробито..." Газета понесла потери... Это уже седьмой
из наших. Скоро можно будет зал славы открывать... Ну да тебе это ни к
чему! Меньше знаешь - дольше живешь!.. - проговорил главный, потом
посмотрел в глаза Виктору и уже совсем другим, каким-то уставшим голосом
добавил. - И это к тебе уже не относится. Ты знаешь побольше других...
Ладно...
праздника "тет-а-тет" испарилась.
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим
Василенко Иван
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий