подалась под кончиками его пальцев с почти сверхъестественной мягкостью,
словно ее только что сняли с руки. Перигрин осторожно вытянул из-под нее
листки. Они были сломаны вдоль сгиба, сильно пожелтели и выцвели. Едва дыша,
Перигрин развернул тот, что побольше. Он лежал перед ним в виде двух
половинок. Перигрин собрался с духом и стал читать:
прапрабабушке ее лучшей подругой миссис Дж. Харт. Моя дорогая бабушка всегда
повторяла, что она принадлежала Поэту. Особого внимания заслуживает метка на
изнаночной стороне отворота.
выцвели и были настолько стерты, что в первый момент Перигрин принял буквы
за иероглифы, в которых ему никогда не разобраться. Затем ему почудилось в
них что-то знакомое, и постепенно сложились слова. В комнате стояла полная
тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в камине. Кто-то прошел через
покой, расположенный над библиотекой. Перигрин слышал стук собственного
сердца.
носились бедным мальчиком".
затем взял нож, оставленный мистером Кондукисом на столе, аккуратно коснулся
лезвием слоновой кости перчатки и чрезвычайно медленно приподнял отворот.
Метка состояла из двух букв, написанных тем же корявым почерком: ГШ.
издалека.
держится!
Прежний ее владелец не знал о двойном дне, пока...
или аукциона Сотсби.
мысль: вдруг мистер Кондукис не до конца понимает, о чем тут идет речь. Он
уже судорожно прикидывал, как бы повежливее выяснить это, когда мистер
Кондукис продолжил:
времени его смерти совпадает со свидетельствами, а дед его действительно был
перчаточником.
Глава 2
МИСТЕР ГРИНСЛЭД
известно, что подпольный бизнес на Шекспире существовал всегда, а за
последние четверть века достиг просто небывалых масштабов. Я знаю о
спекуляции на старых портретах с величественными лбами и поддельными
подписями, об "украденных" и "неизвестных" копиях, "случайно обнаруженных"
документах и прочих подобных вещах. Мне прекрасно известно, что подавляющее
большинство непарных перчаток - самая обыкновенная фальшивка. Я прошу тебя
только об одном: пойми наконец, что я был буквально нокаутирован увиденным.
наполовину напился, оделся, как миллионер, и никак не мог решить, издевается
над тобой хозяин или нет.
странным.
рабочим столом и осторожно отрезал кусочек тонкого картона. Он делал
миниатюрный макет декораций к пьесе "Хранимый Венерой" по заказу клуба
театралов. Спустя минуту Джер отложил бритву и поднял глаза на Перигрина.
сделал вполне приличный набросок.
запястью. В общем, конец шестнадцатого века. А кожа?
древность.
Иакова, а вот записка - наверняка подделка.
приятель, у которого Кондукис купил ее?
принадлежала Поэту?
досталась от миссис Дж. Харт, каковая Джоан Харт...
своего брата. Да. Ни одна подделка не обходится без таких вот "косвенных
доказательств". Впрочем, разбираться - это дело специалистов.
экспертам, и даже предложил, куда обратиться, а он кинул на меня один из
своих странных взглядов - не то вороватых, не то испуганных или вовсе
пустых... Я просто не знаю, как тебе их описать. Так вот зыркнул на меня и
тут же захлопнул створки, как устрица.
известно о Кондукисе?
воскресном приложении появился очередной опус о нем. Он-де ненавидит
рекламу, зато любит яхты и так проскочил мимо мистера Гульбенкяна, что тот
до сих пор не может прийти в себя. А еще он враг всяческих развлечений,
баснословно щедрый, но всегда анонимный филантроп. Что-то в этом роде.
Говорят, что его мать - русская, а отец - англо-румын.
Мидаса" и сопровождалась фотографией, где он, мертвенно-бледный, пытается
увернуться на ступеньках банка от объектива, а также заметкой о том, как
фотографу все-таки удалось его снять. Я тогда сидел у дантиста, потому и
прочел.
машина ждет. Заодно он вернул мне мой мерзкий, вонючий бумажник и доложил,
что одежда отправлена в чистку, где данный случай признан безнадежным. Я
пробормотал что-то по поводу мистера Кондукиса, однако слуга почтительно
довел до моего сведения, что мистеру Кондукису позвонили из Нью-Йорка и он
"вполне поймет". Получив столь откровенный намек, я ускользнул. Как тебе
сюжет?
чтобы соорудить на Южном берегу еще одну вафлю из стекла и бетона?
вида. Ажурные решетки, херувимы, кариатиды - этакое попурри на тему ранне- и
средневикторианского периода, а общий план придумал ангел, не иначе.
Господи, стоит мне только подумать, что можно сделать с этаким шедевром...
загоревшейся невыполнимой идеей.
перепробовав почти все, что по темпераменту, интересам и способностям
склонны скорее к созиданию, нежели к лицедейству. Джереми, как правило, был
автором постановок, а Перигрин их воплощал. Они работали то вместе, то
врозь, с недельным и двухнедельным репертуаром, сначала на провинциальных