Чтение 6–й страницы книги ~На каждом углу констебли~

Трои переоделась, просмотрела план мистера Тиллотсона и отправилась в участок на встречу со старшим инспектором Бонни.

Позже она сама не могла понять, удивилась ли она, увидев там мистера Тиллотсона. Он объяснил, что оказался здесь по делу, и познакомил ее со старшим инспектором Бонни, тоже весьма крупным мужчиной. Оба были очень любезны. На ее первый вопрос, не знают ли они, когда может вернуться ее муж, они хором ответили, что Аллейн звонил вчера вечером и постарается приехать в начале следующей недели. Он просил передать ей привет и сказать, что, если она все еще беспокоится, пусть прервет поездку.

- Может быть, телеграмма от больной приятельницы... - начал мистер Тиллотсон, и Трои чуть не рассмеялась: ей захотелось спросить, не подписать ли эту телеграмму "Мэвис".

Она рассказала им о мисс Рикерби-Каррик.

Они внимательно ее выслушали, изредка говоря:

"Так, так", "А это точно?" и "Подумать только".

Бонни заглянул в свой блокнот, куда он что-то записал во время ее рассказа.

- Значит, таксомоторный парк в Лонгминстере? Это который же, как ты думаешь, Берт? Сейчас проверим.

Но в обоих лонгминстерских парках ответили одно и то же. Никто не вызывал ночью в Кроссдайк такси, и никто не поручал им позвонить шкиперу "Зодиака".

- Любопытно, - сказал мистер Тиллотсон. - А, Боб? Все улетучившиеся с утра дурные предчувствия охватили Трои с новой силой.

- Значит, тот, кто звонил, солгал служителю шлюза, - сказала она.

Мистер Тиллотсон ответил, что похоже, но сначала надо бы еще спросить и у служителя. Может быть, ему звонила сама мисс Рикерби-Каррик. Они справятся и на телефонной станции. А кроме того, попробуют выяснить, каким же образом отбыла мисс Рикерби-Каррик, и если возможно, то куда.

По всему было видно, что все эти хлопоты они намерены предпринять только ради ее успокоения, а не потому, что этого требует служебный долг.

"Они думают, я чокнутая, и, не будь я женой Рори, они бы так со мной не возились", - подумала она, прощаясь, и решила больше ни о чем не тревожиться.

Время до ленча она провела, осматривая галерею и городок, слухи о красоте которого оказались непреувеличенными. Купив по дороге красивую старую раму подходящего размера для нарисованных ею знаков Зодиака, она пришла в указанную Натушем гостиницу за полчаса до назначенного времени, привела себя в порядок и устроилась в уютной гостиной, заваленной журналами. Один ее сразу заинтересовал. В нем был напечатан большой отрывок из книги, написанной несколько лет назад белым американцем, который с помощью какого-то небезопасного, но очень действенного средства изменил цвет своей кожи и в течение нескольких месяцев жил в одном из южных штатов, выдавая себя за негра. Автор не объяснял, каким образом ему удалось добиться изменения пигментации кожи, и Трои подумала, что, возможно, об этом что-нибудь знает доктор Натуш. Но удобно ли задать ему такой вопрос? Вспомнив их беседу в лощине, она решила, что удобно.

Она все еще раздумывала об этом, как вдруг заметила, что доктор стоит сзади и разглядывает ту же страницу.

Трои вздрогнула. Натуш стал извиняться, что напугал ее, неслышно подойдя по толстому ковру.

- Вы читали .эту статью, доктор Натуш? - спросила Трои, когда он сел против нее за столик.

Доктор поднял палец, подзывая официанта, который подошел с каменным выражением лица.

- Не будем дожидаться Фергусов, - сказал Натуш. - Что вы будете пить? Сухое бренди? Два, пожалуйста, и будьте добры, дайте мне карту вин.

Он держал себя с таким достоинством, что каменное выражение на лице официанта сменилось почтительным. Когда тот отошел, доктор Натуш сказал:

- Я не ответил на ваш вопрос. Да, я читал эту книгу. Это был мужественный поступок.

- Я хотела спросить, не знаете ли вы, как ему удалось изменить цвет кожи? В чем заключался сам процесс?

- Это была временная трансформация, но я не знаю, как она была достигнута. Может быть, сэр Лесли знает, это скорее по его специальности. Спросим его.

- Я подумала...

- Да, да? - спросил он, так как она вдруг осеклась.

- Тогда в лощине вы сказали, что, по вашему мнению, я не могу... не помню точно, как вы выразились... словом, вы не думаете, что я могу сказать вам что-нибудь...

- Что могло бы задеть меня или обидеть? Да? Это и в самом деле так.

- Я хотела вас спросить, разве достаточно всего лишь изменить цвет кожи, если тип лица явно европейский? И вдруг увидела, что ваше лицо вовсе не...

- Негроидного типа?

- Да. Но, может, эфиопы... я так плохо разбираюсь...

- Напомню вам, что я мулат и черты лица я унаследовал от матери.

- Ах да, конечно, - согласилась Трои. Официант принес бокалы с бренди, меню и карту вш.. Тут как раз подошли сэр Лесли и леди Фергус.

Это были очень милые люди, и знакомство оказалось приятным, но как-то так случилось, что ни Трои, ни доктор Натуш не спросили сэра Лесли, известен ли ему научный метод изменения цвета кожи.

Вернувшись на "Зодиак", Трои отдохнула, переоделась я в сопровождении Кэли Барда отправилась на обед с шампанским в другую гостиницу.

"Неплохо я провожу здесь время, - подумала она, - интересно, что сказал бы Рори по поводу моих развлечений"

После обеда они с Бардом погуляли по Лонгминстеру и к половине одиннадцатого вернулись к реке.

"Зодиак", стоявший на причале в одной из излучин, выглядел очень романтично. Огни старинного городка и огоньки судов, дрожа, отражались в темной воде. Из салона доносились приглушенные голоса, но Трои и Бард все медлили уходить с палубы, а потом вдруг совершенно неожиданно он поцеловал ее.

- Вы прелесть, - сказал он.

- Да будет вам. Спокойной ночи и спасибо за приятный вечер.

- Не уходите.

- Мне, пожалуй, пора.

- А что, если мы с вами закрутим романчик?

- Нет, это невозможно, - сказала Трои.

- Я ведь в вас основательно втюрился. Вы только не смейтесь.

- Я не смеюсь, но и не намерена обсуждать этот вопрос, да и вам не советую. Посмотрите-ка, кто приехал, - добавила Трои.

Из такси высаживались Хьюсоны, со всех сторон обвешанные какими-то странными свертками. Мисс Хьюсон, казалось, изнемогала от возбуждения, брат с покорным видом следовал за ней.

- Ну и дела, - растерянно говорил он. Они были так нагружены, что пришлось помочь им взобраться на борт, а затем проводить в салон, где остальные пассажиры уже собирались расходиться по каютам. Выстроившись цепью, все они передавали друг другу покупки, которые разместились на трех столах. На пол постелили газеты.

- Мы прямо с ума посходили, - задыхаясь, рассказывала мисс Хьюсон, - уже не знаю, что такое в нас вселяется, когда мы начинаем выискивать старье, да, Эрл?

- А куда вы все это денете? - спросил мистер Поллок.

- Думаю, что это не проблема, - сказала мисс Хьюсон. - Если мы поговорим со шкипером и миссис Тритуэй, они, наверное, нам разрешат воспользоваться каютой мисс Рикерби-Каррик. Вообще-то мы как раз на это рассчитывали.

Мистер Лазенби с нескрываемым любопытством смотрел на их добычу, Трои и Бард тоже. Здесь была инкрустированная шкатулка розового дерева, большой пакет, из которого выглядывала украшенная медью конская сбруя, два фонаря от карет и в картонном ящике из-под пива разобранные викторианские стенные часы.

К столу был прислонен удивительно грязный рулон каких-то репродукций, связанных ветхой бечевкой. Именно на эту драгоценность с особым восторгом поглядывала мисс Хьюсон. Она объяснила, что нашла рулон во дворе той самой лавки, возле которой они встретились с Трои в Толларке. Что-то побудило ее заглянуть во двор, и не напрасно: в одном из ящиков старого выброшенного буфета она обнаружила драгоценный рулон.

- На эти дела у меня нюх как у ищейки, - гордо сказала мисс Хьюсон. - Я открываю все, у чего есть дверцы или крышки. И представляете? Этот тип, владелец свалки, говорит, что и не знал про рулон. Он говорит, его, наверное, оставили прежние хозяева. Он даже и смотреть не стал и отдал нам его за десять шиллингов. Послушайте, миссис Аллейн, - возбужденно продолжала она, повернувшись к Трои. - Вы же художница. Вы... словом... Я брату сказала сразу: жду не дождусь, пока не покажу все это вам и не узнаю ваше мнение.

Выпаливая эту тираду, мисс Хьюсон нагнулась над рулоном и пыталась разорвать бечевку. На пол падали комочки засохшей грязи, летела пыль. Когда бечевку наконец разрезали и рулон стремительно развернулся, подняв облако пыли, на пол вывалились олеографии, цветные приложения к журналу "Пэрлз Эннюал", с полдюжины старинных фотографий, подборка вырезок из журналов мод эпохи короля Эдуарда, детский альбом с рисунками и три прескверные акварели. Восторженно ахая, мисс Хьюсон разложила все это на палубе, но ее восторг почти не встретил отклика. Мистер Хьюсон в изнеможении опустился в кресло и закрыл глаза.

- А это что, картина? - спросила Трои, указывая на холст, в который все это было завернуто. Он был невероятно грязен. Судя по всему, лежал он лицом вниз. Трои нагнулась и перевернула его. Это была картина, написанная маслом, примерно 18 на 12 дюймов. Трои опустилась на корточки и постучала по полу краешком холста, чтобы стряхнуть пыль, затем расправила его.

- Что-нибудь интересное? - спросил, наклоняясь, Бард.

- Не знаю.

- Принести мокрую тряпку?

- Да, пожалуйста, если Хьюсоны не возражают.

Мисс Хьюсон, восторгавшаяся иллюстрацией, на которой было изображено невинное дитя в гирлянде роз, рассеянно произнесла: "Да, да, пожалуйста". Мистер Хьюсон спал.

Трои потерла картину тряпкой: появились деревья, мост, клочок золотистого неба.

Постепенно начал появляться весь ландшафт, кое-где испорченный царапинами и грязью, но в приличном состоянии.

На переднем плане - вода и дорожка, исчезающая где-то на среднем плане. Пруд. Девочка с граблями в ярко-красном платье. Дальше - деревья, в листве которых, как в зеркале, отражался свет закатного солнца. На заднем плане - поле на холме, церковный шпиль и сверкающее золотое небо.

- Краски поблекли, - пробормотала Трои. - Надо бы обработать ее маслом.

- Как это?

- Постойте. Вытрите насухо.

Она ушла к себе в каюту и вернулась с тряпочкой, пропитанной льняным маслом.

- Это не повредит. Вытерли? Ну что ж, попробуем, - сказала Трои. Через минуту картина была очищена и заиграла всеми красками.

- "Констебли", - сострил Кэли Бард. - Как вы тогда сказали: "Полно Констеблей?", "Кишмя кишат?"

Трои взглянула на него в упор и снова занялась картиной. Вдруг она вскрикнула, и тут же прогремел могучий голос доктора Натуша:

- Да ведь это Рэмсдайк. Вон плотина, дорожка и над холмом церковный шпиль.

Все столпившиеся возле добычи мисс Хьюсон перешли к картине.

- Давайте посмотрим ее на свету, - сказала Трои и поднесла картину к лампе. Она осмотрела холст сзади, потом снова перевернула.

- Неплохая вещь, - провозгласил мистер Лазенби. - Несколько старомодная, конечно. Ранняя викторианская эпоха. А написана недурно, правда, миссис Аллейн?

- Да, - сказала Трои. - Весьма недурно. Мисс Хьюсон, я сегодня была в местной галерее: у них там есть одна из. знаменитых работ Констебля. Мне кажется, эту вещицу стоит показать эксперту, во-первых, потому, что, как подметил мистер Лазенби, она и вправду хорошо написана и, может быть, принадлежит кисти того же художника, то есть Констебля, к тому же если вы присмотритесь, то заметите, что и подпись похожа на его.

- Только, ради бога, - сказала Трои, - не вздумайте всецело полагаться на мое слово - я же не эксперт. Я не могу, например, определить, к какому периоду относится холст. Знаю лишь, что он не современный. Что до подписи, то именно так Констебль подписывал свои известные картины: Джон Констебль, чл. КАИИ[3], и дата - 1830 год. Впрочем, возможно, это копия. Я не слыхала, чтобы у него была картина, на которой изображен Рэмсдайкский шлюз, но это вовсе не означает, что, находясь в этих краях, он не писал такой картины.

Мисс Хьюсон, которая, казалось, впервые услыхала фамилию Констебль в Толларке от Трои, пришла в неописуемый восторг. Она восхищалась достоинствами картины, говорила, что прямо-таки чувствует, как она сама идет по этой дорожке к заходящему солнцу.

Проснувшийся мистер Хьюсон бесстрастно выслушал взволнованные излияния сестры, а затем спросил у Трои, сколько может стоить эта штука, если ее и в самом деле написал тот тип.

Трои сказала, что точно не знает, но много - несколько тысяч фунтов: все зависит от спроса на произведения Констебля в настоящее время.

- Только обязательно проверьте все, я вспомнила одну историю насчет подделки... Хотя нет, - тут же добавила она: - К нашему случаю это не относится. Кто станет прятать искусно выполненную подделку в старом, никому не нужном буфете?

- А что это за история, о которой вы упомянули? Может, расскажете? - попросил Бард.

- Да ничего особенного, просто муж недавно расследовал дело о молодом человеке, который из озорства подделал перчатку елизаветинской эпохи и сделал это так хорошо, что надул лучших экспертов.

- Как вы сами заметили, миссис Аллейн, - сказал мистер Лазенби, - к данному случаю это не относится. Что касается подделок, я всегда задаюсь вопросом...

И начался спор на тему, из-за которой всегда разгораются страсти. Если подделка так хороша, что ее не смогли распознать лучшие эксперты, то чем же она хуже подлинных работ художника, которому ее приписывают. Спорщики не скупились на доводы.

Доктор Натуш извинился и ушел в свою каюту.

А Трои смотрела на картину, и ей снова чудилось, что она участвует в каком-то спектакле, и пьеса - если это пьеса - приближается к кульминации - если в ней есть кульминация, - и напряжение растет, растет.

Она взглянула на своих попутчиков и увидела, что темные очки мистера Лазенби повернуты в ее сторону, мистер Поллок, встретившись с ней глазами, сейчас же отвел взгляд, мисс Хьюсон широко ей улыбается, а рот мистера Хьюсона растянут в ухмылке, будто туда вставили кляп. Трои пожелала всем спокойной ночи и ушла спать.

"Зодиак" пустился в обратный путь прежде, чем встали его пассажиры.

Они плыли все утро, прошли мимо Кроссдайка и в полдень причалили в Толларке.

Вечером Хьюсоны, мистер Поллок и мистер Лазенби играли в карты, доктор Натуш писал письма, а Кэли Бард предложил Трои прогуляться. Она отказалась, сославшись на то, что ей тоже надо писать письма. Он скорчил недовольную гримасу и сел читать.

Трои решила, что ей не стоит заходить к Тиллотсону. Находка Хьюсонов его вряд ли заинтересует. И совсем уж незачем рассказывать ему о своем смутном ощущении, будто она участвует в спектакле.

Чтобы не выглядеть обманщицей в глазах Барда, она написала два небольших письмеца и, примерно в полдесятого сойдя на берег, бросила их в ящик у шлюза.

В это время из домика смотрителя вышел шкипер с женой и сыном. Простившись с хозяевами, они направились к Трои.

- Миссис Аллейн, тут пришла телеграмма от мисс Рикерби-Каррик из 'Карлайля, - сообщил шкипер.

- Ох, да что вы! - воскликнула Трои. - Я так рада. У нее все в порядке?

- Да вроде. Одну минутку.

Зашуршала бумага, и луч фонаря осветил желтый телеграфный бланк: "Извините неожиданный отъезд срочнох выехала машиной друзьями тяжело заболевшей подруге Инвернесс очень сожалею прерванной поездке привет всем Хей Рикерби-Каррик".

- Видите, у нее все в порядке, - сказала миссис Тритуэй - Это ее подруга заболела. Тот, кто звонил тогда в Кроссдайк, так и сказал.

- А звонили, значит, не из таксомоторного парка, - заметила Трои. - Вероятно, те знакомые, которые ее забрали на своей машине.

- Если только они не заехали за ней на такси. Тогда они могли попросить кого-нибудь из парка позвонить нам. Как бы там ни было, - добавила миссис Тритуэй, - все в порядке.

- Очевидно, да, - сказала Трои.

Но, укладываясь спать, она никак не могла избавиться от мысли, что в отъезде мисс Рикерби-Каррик было что-то не так. "Спрошу завтра, что думает по этому поводу доктор", - решила она.

Засыпая, она поймала себя на том, что прислушивается, не тарахтит ли где-то вдали мотоцикл. И хотя все было тихо, ей казалось, что она слышит этот отдаленный звук.

"Ну что ж, завтра мы снова вернемся вовремя", - думала Трои. Обратный путь чем-то напоминал приснившийся вторично сон: шпили, топкие берега, одинокие группки деревьев, домики...

В четыре часа дня "Зодиак" шел по прямому отрезку реки ниже Рэмсдайкского шлюза. Вновь появились островки пены, клочки которой падали на палубу и таяли.

Трои облокотилась о перила, вспоминая, как они спорили о красоте и реальности с доктором Натушем, Кэли Бардом и мисс Рикерби-Каррик. В памяти всплывали обрывки разговора:

"...не столько представление, сколько восприятие..."

"...консервная банка с красной этикеткой... разве она стала менее красивой..."

"...если бы из пены выплыло что-нибудь..."

"...что-то выплыло..."

"...рыба." или дохлая кошка..."

"...выплыло что-то мертвое..."

"...что-то мертвое..."

Из воды выглянуло странно расплывшееся лицо Хэйзл Рикерби-Каррик. Рот утопленницы, застывший в нелепой улыбке, ухмылялся сквозь пену. Она приподнималась из воды и билась о правый борт.

Перила вместе с деревьями поплыли куда-то, в ушах Трои вдруг грозно заревел и взорвался грохот плотины. И стало тихо. Наступила полная тишина.

VI. РЭМСДАЙК

- С этого момента, - сказал Аллейн, - все нити начали сматываться в один клубок. Неожиданная находка объединила в целое ряд, казалось бы, не связанных между собой инцидентов.

Мне показалось интересным, а возможно и полезным, пересказать вам это дело в той последовательности, в какой его восприняла моя жена. Сумеете ли вы разобраться в этой мешанине фактов и отделить зерна от плевел? На что, с вашей точки зрения, следовало обратить внимание нам с Фоксом, когда мы наконец прибыли на место действия?

Аллейну показалось, что, когда человек во втором ряду поднял руку, по аудитории пронесся шумок недовольства.

Откуда-то из пустоты на Трои надвигался усиленный эхом громовой голос. Он приближался и окутывал ее, но почему-то не казался страшным.

А потом, словно вынырнув из пугающей, как смерть, бездны, она на мгновение испытала блаженство возврата к жизни и открыла глаза.

Трои увидела склонившееся над ней черное лицо и белые зубы. Знакомая рука поддерживала ее.

- У вас был обморок. Сейчас все в порядке. Не волнуйтесь.

- У меня не бывает обмороков.

- Да?

Его пальцы привычно нащупали пульс.

- Как же тогда это случилось? - спросил доктор Натуш. - Когда вам станет легче, мы вас устроим поудобнее. Хотите воды? Мисс Хьюсон и миссис Тритуэй вам помогут.

Лица обеих женщин поплыли перед ее глазами, потом остановились. Все вдруг остановилось и стало четким. Вокруг Трои толпились с тревогой смотревшие на нее пассажиры.

- Вам лучше, дорогуша? - спросила мисс Хьюсон. - Не глядите так, голубушка моя. В чем дело? Что случилось?

- Она чего-то испугалась, - сказала миссис Тритуэй.

- О господи! Господи! - сказала Трои, и собственный голос показался ей чужим. - О господи, вспомнила... - Она невольно повернулась к Натушу: - Пусть остановятся, - запинаясь, проговорила она. - Велите им остановиться. Там Хэйзл Рикерби-Каррик, там... в реке...

Все заговорили разом.

- Шкипер! Вы слышали, что она сказала? - крикнул Кэли Бард.

"Зодиак" остановился.

Кэли Бард заботливо наклонился к ней.

- Все в порядке, дорогая. Мы остановились. Не волнуйтесь и не бойтесь. Мы за всем проследим, - сказал он ей и, повернувшись к доктору, спросил: - А нельзя ли нам отвести ее вниз?

- Думаю, что можно. Миссис Аллейн, если мы вам поможем, вы сумеете спуститься вниз? Вам лучше лечь. Мы пойдем медленно.

- Да со мной все в порядке, - сказала Трои. - Не волнуйтесь. Дело не во Мне. Вы что, не слышали, что я сказала? Там, в реке...

- Да, да. Шкипер принимает меры!

- Принимает меры! - с истерическим смехом повторила она. - Какие уж тут меры? Да не возитесь вы со мной. Все в порядке.

Однако, когда ей помогли встать, она едва держалась на ногах. Доктор Натуш медленно пятился по ступенькам, повернувшись к ней лицом, следом за ней шел Кэли Бард. Сзади двигались две перепуганные женщины.

В коридоре у Трои подкосились ноги, и доктор Натуш легко поднял ее, отнес в каюту и уложил на койку. Остальные столпились в дверях.

Он накрыл ее вишневым одеялом и сказал миссис Тритуэй:

- Грелка и чай были бы сейчас весьма кстати. Женщины торопливо вышли, а доктор сказал, чуть наклонившись к ней: