изменится, и, по всей вероятности, очень скоро, к тому же не в мою пользу.
Франсуаз. После стольких месяцев одиночества образы, навеянные мне
брюнеткой, далеко не способствуют хорошему сну. Чтоб их прогнать, я внушаю
себе, что влечет меня никакая не Франсуаз, а всего лишь женская плоть. Но
это ложь. И хотя в мире, где мы живем, без лжи не обойтись, очень глупо
лгать самому себе. Если бы дело касалось одной плоти, "Копакабана"
предлагала мне целую серию женских экземпляров. Но после того как я увидел
Франсуаз, эти экземпляры меня уже не привлекали. И все же я доволен, что в
тот день не кинулся помогать брюнетке раздеваться. Пускай знает, что мы
хоть и бедны, но честны или по крайней мере стараемся походить на таковых.
должна снова появиться на горизонте. Если же нет, наша встреча закончилась
с ничейным результатом.
появляется снова. Это случается под вечер - в ту пору, когда одиночество
угнетает даже того, кто, в сущности, ничего другого и не знает, кроме
одиночества. Едва успеваю сменить пижаму на свежую белую рубашку, как
раздается звонок. В момент, когда Франсуаз входит в холл, мои руки заняты
повязыванием галстука.
она, разглядывая меня со снисходительным интересом.
я.
получить от вас пощечину.
предложить вам бокал перно, а кофе будет за вами.
ограничиваться чисто деловыми движениями и не смотреть на Франсуаз, потому
что сегодня от ее вида просто дух захватывает. Может быть, мое состояние
объясняется тем, что образ этой женщины всю неделю не выходил у меня из
головы, или всему виной ее умопомрачительный туалет, не знаю, только она
вновь овладела мной, словно навязчивая идея. На Франсуаз светло-синий
костюм, плотно облегающий округлые формы, и поплиновая блузка с синими и
шоколадными цветочками, а уж об очертаниях ее пышного бюста лучше не
говорить. Пастельно-голубой фон придает ее черным волосам, взгляду темных
глаз на белом лице прямо-таки фантастическую эффектность. Этой женщине
идут любые цвета.
занимаюсь напитками и бокалами.
напиток. - В этот час люди обычно выходят из дому в надежде что-нибудь
выпить - либо идут в ресторан, либо встречаются с друзьями. Вот и делаю
вид, будто готовлюсь к прогулке. От этого у меня создается иллюзия, что я
ничем не хуже других.
взглядом и говорит:
бы взять да и выйти, если хочется.
груду стекла на веранду?
запотевших бокалов и пускаем в пространство струи табачного дыма.
убеждать, что не можете дышать без меня.
понять такую простую вещь: самое большое удовольствие для женщины -
удовлетворять свое любопытство. Вы разбудили мое любопытство. Ваше
обращение к содействию посредника, чтоб привести меня сюда, отшельничество
в этом доме, который явно вам не принадлежит, не говоря уже о ворохе
небылиц, преподнесенных мне, - все это почти загадочно.
так, постараюсь и впредь держаться в том же духе, чтоб не лишиться такой
клиентки, как вы.
кресла. Маневры эти кажутся заранее продуманными, однако не исключено, что
они вызваны простой неловкостью. Я не отношусь к числу забавных
собеседников. На сей раз я не в состоянии отвести глаз от стройной,
статной фигуры - крупным планом она закрыла передо мной весь горизонт.
Словно загипнотизированный, я поднимаюсь перед нею на ноги.
назвать меня по имени.
разглядеть во мраке ее глаз.
любви, - отвечаю я.
техническими условиями. Господин Гаррис неисчерпаем и непогрешим, как
подлинная энциклопедия. Довольно объемистая и полезная энциклопедия,
которая едва ли скоро увидит свет, иначе ее пришлось бы озаглавить
"Справочник шпиона". Скверно то, что в один из ближайших дней Гаррис
унесет свой черный портфель и начнет давать лекции новому дебютанту, а
меня пошлют сдавать практический экзамен по шпионажу в страну, из которой
мне с трудом удалось выбраться.
яснее, что учение мое близится к концу. Пока что мы вращаемся в области
теории. Но еще в Болгарии я слышал немало историй, подобных моей, и знаю,
что очень скоро на смену Гаррису явится Дуглас или кто-нибудь другой и
предложит мне конкретный план операции, который я должен буду не только
выучить назубок, но и выполнять на практике.
Мое предположение, что после первой физической близости наступит
безразличие или досада, не оправдалось. Может быть, потому, что, как это
редко случается, в самом деле очень редко, Франсуаз оказалась женщиной
именно в моем вкусе. Мне хочется сказать, что у нее нет ничего общего с
теми, о которых говорят "сладкая женщинка". Сладкое всегда в конце концов,
а порой и в самом начале начинает горчить. Вы ищите холодный освежающий
напиток, а получается липкий сироп нежностей и воркования. С Франсуаз
подобные нежности не грозят. После нашей первой бессонной ночи,
проведенной в опьянении, она ограничилась тем, что сказала мне сквозь
полуоткрытую дверь ванной комнаты:
что не все мужчины похожи на тебя.
лучше, чем если бы она повисла у меня на шее и заныла: "Миленький, скажи,
как ты меня любишь!" Особенно если учесть, что рост у нее метр семьдесят
два и соответствующий этому вес.
была одна и та же - умеренное питье, умеренная закуска, самодеятельный
ужин и любовь без лишних разговоров. Другой, менее подозрительный человек,
вероятно, решил бы на моем месте, что женщина прочно и надежно привязалась
к нему. Я же придерживался того мнения, что мы вот-вот услышим друг от
друга нечто такое, чего мы всячески стараемся не произносить и что не
имеет ничего общего с отношениями двух полов.
этом наши занятия заканчиваются, и безучастным голосом пожелал мне успеха
в их практическом применении.
навесом, употребили привычные дозы алкоголя и обменялись колкими
любезностями, я решил, что пора заговорить. Первым всегда вынужден
говорить более слабый. Таково правило игры, и тут уж ничего не поделаешь -
не я его придумал.
довольно однообразны. Что ты скажешь, если мы переменим тему?
достаточно красноречив.
отвечает Франсуаз. - Мы с таким упорством сидим под этим навесом, что у
меня появилось ощущение, будто я на всю жизнь сделалась оранжевой.
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия