имени треста - я, от стройуправления - треугольник... Дом принимала
общественность, а не только комиссия. Телевидение потом приехало. В
газетах писали... Второй дом сдало двенадцатое СУ - тоже по моему
принципу: все, что сэкономили - во времени, - ваше. После этого подписали
договор со всеми СУ, а тут - стук в дверь, час ночи, все как полагается:
расхищал соцсобственность в особо крупных масштабах, добровольное
признание спасет от вышки, признайтесь, что руководство стройуправлений от
своих премий золотило вам лапу... Я ведь и Лениным поначалу защищался, про
тантьему говорил, то бишь процент от прибыли, и не простой, а валютный, и
про то, что надо учиться у капиталистов хозяйствовать, и приводил цитаты с
двадцать седьмого съезда, а мне клали на стол закон, принятый в тридцать
девятом году, и спрашивали: "Где, кто и когда его отменил?" Я поначалу
попер: "Читайте газеты, слушайте телевидение, там про это каждый день
говорится!" - "Мы живем для того, чтобы следить за выполнением законности,
а вы ее нарушили... Газеты и телевидение - лирика, сегодня одно, завтра -
другое, насмотрелись за тридцать лет всякого... Отвечать вам не перед
редакцией или телевидением, а перед буквой действующего закона".
Горенков. - Пауза не помешает.
школа, избавляет от иллюзий... Если бы все действительно хотели
перестройки, инициативы, рывка вперед, давно бы опубликовали закон,
отменяющий все запреты, коими так славилась Русь-матушка. Человек -
винтик, ему дозволено выполнять только то, что предписано начальником,
инициатива - штука опасная, можно не совладеть, да и чувство собственного
достоинства появляется в людях, как с ними управишься?! Особливо если ты
необразованный осел и рос так, как принято: со стула - в кресло, а оттель
- в кабинет, и не потому, что голова светлая, а из-за того, что тебя - к
собственной выгоде - просчитали те, кто расставляет кадры... Карнавал
петрушек, ей-богу... Не сам себя человек делает, а его сановно назначают
те, кто создает для себя послушное исполнительское большинство, -
безмолвное и тупое.
заседание? - спросил я.
- Да потому, что отказался от самого факта встречи со мной. Не был я у
него на приеме - и все тут...
сигаретой. - Предсовмина Каримов пригласил, сказал, что, мол, из Москвы
телеграмма: в связи с назначением начальником треста прибыть на беседу.
бы в Сочи... Вот вы ставите вопрос, а я снова себя казню: как же не учены
мы закону! Отчего англичанин без юриста шага не ступит, а мы про кодекс
вспоминаем, лишь когда на нары сядем?! Почему?!
знаток нашей истории и права, как Василий Белов, но, решив не вдаваться в
литературные хитросплетения, уточнил:
такую работу?
мне "доложил аппарат". И все. "Я верю своим товарищам по работе, вполне
компетентный коллектив единомышленников".
кадров Хрипов.
просил их вызывать... Кадровик и есть кадровик - что скажут, то
проштемпелюет.
снять с меня три года, если я дам ему такие показания...
мозг утомляет... Мне очень симпатичен Каримов...
его, видимо, скоро... И - поделом...
спокойнее жить...
которые отказываются допускать самое возможность их существования, сродни
шовинистам: "Во вселенной есть только одна Земля - наша, а на этой Земле
мы - самые талантливые люди".
инопланетянам, Савелий Эммануилович досадливо махнул рукой:
композиция, зачем вам эти фантазии?
пускали на выставки, но много ли мне надо? Мастерскую я уже получил, -
хоть и в цокольном этаже, но достаточно светлую; два издательства
подбрасывали книги - на иллюстрацию, какие-никакие, а деньги; с красками,
правда, трудновато, цену теперь повысили вдвое, на большую вещь
приходилось копить пару месяцев. Летом это не трудно, теперь огурцы
появились в магазине, нарежь, залей кефиром, - вот тебе и прекрасная пища
на день. А зимой я становлюсь прожорливым, мороз действует на меня
каким-то странным образом: хочется лечь в койку, укрыться тулупом и три
раза в день уминать сковороду картошки, жаренной на подсолнечном масле с
луком.
моей деревни Кряжевки. Даже "Советская культура" напечатала пять лет назад
статью, не говоря уж о "Художнике". Пару моих вещей ежегодно приобретала
закупочная комиссия, жил как Крез, но постепенно - это случилось, когда
Люда подарила мне роскошное издание Сальвадора Дали, - я начал
рассматривать и себя, и свою мастерскую, и тех, кто ко мне приходил,
как-то со стороны, а точнее - сверху. Очень удобная точка обзора. Если
настроить себя, открывается интересный ракурс, чаще всего совершенно
неожиданный. Отдельность - не такое уж плохое понятие, коли его верно
трактовать. Рерих - отделен, потому и значителен. И вот тогда-то я заново
переосмыслил фразу Толстого о том, что человек состоит из знаменателя и
числителя - как дробь. Точно. Это особенно заметно именно сверху, чуть
слева, но обязательно при хорошем свете.
поле, с тетей Надей, которую я больше всего любил писать, усадив ее на
завалинку вместе с внучкой Николая Саввича - девушка рисовала цветными