Чтение 6–й страницы книги ~А Фелиси-то здесь!~

слаженно. Если жизнь такова, как ее описывают, то невозможно поверить, что
однажды утром, всего-навсего в понедельник, когда Фелиси отправилась за по-
купками в лавку Мелани Шошуа, ее хозяин вдруг перестал сажать свои помидо-
ры, пошел в столовую, достал из буфета графин и рюмку, отправился в бесед-
ку, чтобы там в одиночестве выпить наливки, припасенной для торжественных
случаев, потом...

Когда он поднялся в свою комнату, где пол так старательно натерт, на
голове у него была соломенная шляпа. Что он собирался делать в комнате?

Никто не слышал выстрела, однако же стреляли из револьвера, стреляли
в упор, меньше чем в двух метрах от груди убитого. Так утверждают эксперты.

Если бы еще нашли револьвер, можно бы подумать, что Деревянная Нога,
который стал неврастеником...

Помощник мэра не раздумывает о подобном и, подсчитывая свои взятки в
картах, бормочет, словно отвечая на все вопросы:

-- Что вы хотите? Он был оригинал...

Понятно! Но он же погиб! Кто-то убил его! А Фелиси сразу же после по-
хорон выскальзывает из рук полиции, отправляется в Париж и там как ни в чем
не бывало, глазеет на витрины, наедается пирожными с кремом, пьет портвейн,
а потом разъезжает на метро.

-- Интересно, кто теперь будет жить в доме?..

Игроки в карты переговариваются, перескакивая с одного на другое, и
до Мегрэ, который не прислушивается, доносится только какое-то бормотание.
Он не говорит им, что в доме будет жить Фелиси. Он словно плавает в прос-
транстве... Перед его глазами вырисовываются какие-то картины и тут же сти-
раются. У него едва сохранилось ощущение времени и места...

Фелиси, наверное, уже улеглась и читает в постели. Она не боится ос-
таваться одна в доме, где убили ее хозяина. Эрнест Лапи, брат, который так
обижен из-за завещания... Деньги ему не нужны, но он никак не может понять,
почему его брат...

-- ...Построен лучше всех домов в поселке...

Кто это сказал? Наверное, Форрентен?

Мегрэ снова видит натертую до блеска лестницу. О Фелиси могут сказать
все, что угодно, но чистота у нее в доме идеальная. Как любила говорить
мать Мегрэ, так чисто, что можно есть на полу.

Дверь направо... Комната старика... Дверь налево... Комната Фелиси...
Отсюда дверь ведет еще в одну, довольно большую комнату, где свалена ненуж-
ная мебель...

Мегрэ хмурится. Это не предчувствие, не какая-то догадка. Он просто
смутно ощущает: тут что-то не так...

-- Когда там жил молодой человек... -- произносит Лепап.

Мегрэ вздрогнул.

-- Вы имеете в виду племянника?

-- Да... Он жил у дяди с полгода, а то и больше... Примерно год на-
зад... Он, видно, не из очень здоровых... Кажется, врачи рекомендовали ему
деревенский воздух, но он часто торчал в Париже.

-- Какую комнату он занимал?

-- Как раз... Вот это и есть самое забавное...

Лепап ему подмигивает. Форрентен недоволен, видно, управляющий не лю-
бит, чтобы рассказывали разные истории о поселке, где он чувствует себя
полноправным властелином.

-- Это ничего не значит, -- протестует он.

-- В конце концов, да или нет, но старик и Фелиси... Послушайте, гос-
подин комиссар... Вы представляете себе дом... Справа от лестницы только
одна комната, спальня Деревянной Ноги... По другую сторону две, но смеж-
ные... Так вот, когда приехал молодой человек, дядя уступил ему свою комна-
ту, а сам поселился с другой стороны, иначе говоря, с Фелиси. Он занимал
первую, а служанка спала во второй, так что вынуждена была проходить через
спальню хозяина.

Форрентен возражает:

-- Ну и что с того? Разве лучше было поселить юношу восемнадцати лет
рядом с молодой девушкой?

-- Я ничего не говорю... Я ничего не говорю... -- повторяет Лепап с
лукавым видом. --Я ни на что не намекаю... Я только констатирую факт: ста-
рик жил рядом с Фелиси, тогда как племянник был отселен по другую сторону
площадки... Но происходило ли там что-нибудь...

Мегрэ об этом не думает. Правда, он совсем не питает иллюзий насчет
людей пожилого возраста и даже стариков. Впрочем, Жюлю Лапи стукнуло только
шестьдесят, и он был еще в соку.

Просто это не соответствует представлению о нем, которое сложилось у
комиссара. Ему кажется, что он начинает понимать этого одинокого брюзгу,
чью соломенную шляпу он недавно примерял.

И беспокоят его совсем не отношения Деревянной Ноги и Фелиси. Тогда
что же? Его тревожит история с комнатами.

И он повторяет, как школьник, который -хочет вызубрить урок:

-- Племянник слева... Он там один... Дядя справа, потом Фелиси.

Итак, старик устроился в комнате между двумя молодыми людьми. Хотел
ли он помешать им встречаться без его ведома? А может быть, не позволить
Фелиси шляться по вечерам? Нет, видимо, не в этом дело. Ведь когда племян-
ник уехал, он снова поселил ее одну в комнате по другую сторону площадки.

-- Получите...

Мегрэ встает. Нужно идти спать. Ему не терпится дождаться утра, снова
отправиться в игрушечный поселок, снова увидеть розовые, освещенные солнцем
домики, три комнаты, о которых шла речь. Прежде всего он позвонит в Париж и
поручит Жанвье заняться тем молодым человеком, племянником.

До сих пор Мегрэ о нем и не думал. Никто не видел молодого человека в
Жанневиле в то утро, когда совершено преступление. Это длинный, худой и
нервный парень, от которого ничего особенно хорошего ждать не приходится,
но и на убийцу он непохож.

Согласно данным, полученным комиссаром, его мать, сестра Жюля Лапи,
вышла замуж за скрипача, который играл в кабачках. Он умер молодым. Чтобы
воспитать сына, она поступила кассиршей в магазин тканей на улице Сантье.
Два года назад и она умерла.

Через несколько месяцев после ее смерти Лапи взял племянника к себе.
Они не поладили. Оно и понятно. Жак Петийон, как и его отец, стал музыкан-
том, а Деревянная Нога был не из тех людей, которые согласятся, чтобы у них
в доме пиликали на скрипке или играли на саксофоне.

В настоящее время, зарабатывая себе на жизнь, Жак Петийон стал саксо-
фонистом в одном из кабачков на улице Пигаль. Он живет на седьмом этаже в
меблированных комнатах на улице Лепик.

Мегрэ уснул на перине, в которую он совсем погрузился, а над его го-
ловой всю ночь танцевали мыши. Пахло деревней, сеном, а также плесенью. На
заре его разбудило мычанье коров, потом у "Золотого перстня" остановился
утренний автобус. Мегрэ ощутил приятный запах кофе.

Да, нужно заняться комнатами. Но прежде позвонить Жанвье.

-- Алло!.. Алло!.. Улица Лепик... Отель "Уют"... Скоро увидимся, ста-
рина...

Потом, тяжело ступая, Мегрэ направляется в Жанневиль, крыши которого
словно вынырнули из полей колышущегося овса. Пока комиссар шел, его посети-
ла странная мысль. Уж не потому ли он так спешит, что хочет поскорее уви-
деть окна "Мыса Горн", чтобы... Да! Ему не терпится увидеть Фелиси. Он уже
представляет себе ее на кухне, видит ее острые черты лица, ее крутой, как у
козочки, лоб, которым она словно собирается боднуть его. Она, конечно, при-
мет его как можно неприветливей, измерит неописуемым взглядом своих проз-
рачных глаз.

Значит, он уже соскучился без нее?

Он понимает, он догадывается, он даже уверен, что Деревянной Ноге бы-
ло так же необходимо общество его близкого врага, как и стакан вина, наце-
женный из бочки, как воздух, которым он дышал, как вечерняя партия в карты
и вечные споры с партнерами о третьей позиции или о козырях.

Еще издали он заметил Люка, который торчал в конце аллеи. Ночью ему,
должно быть, было не жарко. Затем через открытое окно комнаты Фелиси он за-
метил ее силуэт--она вытряхивала простыни.

ЕГО увидели. ЕГО узнали. Вероятно, теперь уже мысленно готовят прием,
который сейчас ему будет оказан.

Он невольно улыбнулся: а Фелиси-то здесь!

Глава третья

ТАЙНЫ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ

-- Алло!.. Это вы, шеф?.. Говорит Жанвье...

Неприятный день! Чувствуется приближение грозы, но не только поэтому
лицо Мегрэ порой чуть заметно покрывается потом, а пальцы дрожат от нетер-
пения. Он смутно вспоминает о том, как в детстве его охватывала тревога,
когда он попадал туда, куда ходить не следовало, прекрасно понимая, что ему
там не место.

-- Где ты сейчас, старина?

-- На улице Блан-Манто... Звоню из маленькой часовой мастерской...
Наш парень сидит напротив один, в паршивеньком бистро... У него такой вид,
словно он кого-то или чего-то ждет...Он только что выпил рюмку спиртного...

Молчание. Мегрэ прекрасно знает, что скажет сейчас инспектор.

-- А не лучше ли, шеф, вам самому приехать сюда?..

Он намекает на это с самого утра, но Мегрэ не соглашается.

-- Продолжай следить! Позвони, как только будет что-нибудь новень-
кое....

Комиссар уже начинает думать, не ошибся ли он, так ли нужно вести это
расследование. Однако он никак не может решиться уйти отсюда, что-то его
удерживает, он сам не смог бы сказать что.

А и впрямь, какое странное дело! К счастью, журналистов убийство Де-