Чтение 6–й страницы книги ~Ночной мотоциклист~

доброту.

За весельем жди похмелье... Сонная дежурная отпирает дверь гостиницы.

- Вас искали.

Взбегаю наверх. Номер пуст, сладко пахнет камфарой. На столе записка.
"Николаю Семеновичу стало плохо. Увезли в больницу. Комаровский".

Звоню в больницу. Дежурный врач отвечает, что у майора Комолова
прединфарктное состояние и они настоятельно рекомендуют не беспокоить его.

- Никаких записок, никаких дел. Полный покой. Ему нельзя было выезжать с
гриппом!

- Что ему принести?

- Ничего. Майор просил не сообщать родственникам до выздоровления.

Только сейчас я ощущаю, как важно было для меня присутствие шефа. То, что
рядом всегда был старший по возрасту, умный, доброжелательный человек, я
воспринимал как должное. Смогу ли я работать без него?

Впрочем, все это неважно... Лишь бы выздоровел!

Я решаюсь отправиться к Комаровскому. Начальнику гормилиции не привыкать
к ночным визитам.

Капитан живет на улице Каландарашвили. Очень трудная была фамилия у
знаменитого иркутского партизана.

. Дождь льет по-прежнему. Всхлипывают ручьи. Улица Каландарашвили
граничит с поселком химкомбината. Здесь стоят стандартные деревянные дома, в
два этажа.

За обшитой войлоком дверью слышатся возбужденные детские голоса. Кажется,
я всех разбудил. Мне открывает толстая женщина в халате. Детские головы
выглядывают из темной комнаты. Одна, вторая, третья,-четвертая... Ну,
Комаровский!

- Бориса Михайловича нет, ушел по делам, - говорит жена капитана. У нее
мягкое, добродушное лицо. Руки красны от бесконечных стирок. - Вы посидите.
На кухне ничего? Больше негде: детвора...

Через час приходит Комаровский. Он несколько смущен моим визитом -
стесняется, видать, многоголосого семейства, заполнившего, как всплывшая
опара, тесную квартирку. Он насквозь продрог и, скинув накидку, долго
греется у печки, еще хранящей тепло.

- Майор-то, а? Трудно будет без него. - Комаровский сокрушенно качает
головой. - А я у Шабашникова был. Решил поговорить начистоту, с глазу на
глаз. Да и майор посоветовал.

Худой, усталый, без строгого форменного кителя, Комаровский похож сейчас
на пожилого рабочего, вернувшегося из цеха после тяжелой смены.

- Знаете, Павел Иванович, я думаю. Шабашников нас не обманывает... Он,
конечно, догадался, в чем его подозревают и почему. Очень переживает,
взвинчен до предела. Кстати, мы навели кое-какие справки. Шабашников
действительно был восьмого августа у соседей, чинил электропроводку. Он
пользовался "роммелевским" ножом и унес его ,с собой в сумке. Это было в
четырнадцать часов.

- Значит, нож, а заодно сапоги могли быть украдены только восьмого
августа с четырнадцати до полуночи?

- Выходит, так, - подтверждает капитан. - Я узнал у Шабашникова, кто
навещал его в тот день. Кроме этих людей, никто не мог проникнуть в дом
незамеченным.

- И мы должны опираться на его показания как на свидетельские?

- Само собой.

Комаровский достает из своего потертого бухгалтерского портфельчика
листок.

Что ж, будем считать, Шабашников дал "объективные показания". Однако что
за иронический тон? - останавливаю я себя. Доверие - цепочка, тянущаяся от
человека к человеку. Разорви одно звено, и Вся цепь уже никуда, не годится.
Комаровский верит в Шабашникова, и эта вера должна передаться мне.

- Так вот, пять человек, - продолжает Комаровский. - - В тот день, как
помните, Шабашников продавал щенков. Ну, и наши охотники заходили к нему. Вы
их знаете, наверно: врач Малевич, Анданов с почты. Лях из райпромкомбината,
преподаватель автошколы Жарков. Был еще пятый. Но ни фамилии его, ни имени
Шабашников не знают. Видел его впервые.

- А подробности этих визитов известны?

- Кое-что. Врач пробыл у Шабашникова несколько минут. Он просто зашел
посмотреть на потомство знаменитой Найды. Лях тоже пробыл недолго, взял
щенка в долг, под зарплату. Анданов выбрал щенка, но с собой не взял и
оставил задаток - шесть рублей. Пробыл около получаса. После этого
Шабашников отправился в магазин. К приходу Жаркова он был уже изрядно
"навеселе". Жарков купил щенка и предложил "обмыть" покупку. Последнего
посетителя Шабашников уже не смог толком разглядеть. Тот говорил, что гостит
у родственников, неподалеку от Колодина...

- А когда ушел этот последний гость?

- Неизвестно.

Значит, у нас теперь две задачи: отсеять лиц, имеющих достоверное алиби,
и установить личность этого незнакомца.

Выйдя от Комаровского, я обнаруживаю, что небесное ситечко перестало
сеять влагу.

Я и сам не замечаю, как через полчаса оказываюсь на улице Ветчинкина,
возле дома инженера. Видно, меня привела сюда смутная надежда на то, что
близость к месту преступления поможет разгадать загадку.

Дом Осеева пуст и темен, как деревянный склеп. На другой стороне улицы, у
забора, я замечаю неподвижную темную фигуру. Кто-то из сотрудников
Комаровского. А вот и знакомые ворота на одной петле.

Бац! От неожиданного толчка чуть не лечу с дощатого тротуара в грязь.
Машинально хватаюсь за кобуру.

- Извините, извините, ради бога!

Включаю фонарик. Слесарь Лях, улыбаясь, растерянно разводит руками.
Засмотревшись на дежурного, я и не заметил, как слесарь выскочил из ворот.

- Извините, товарищ лейтенант! - Он уже узнал меня. - Задумался! Но это
хорошо, что случайно встретил вас. Я был у Шабашникова.

- Догадался.

- Мне не дает покоя... Я и не знал, когда опознал нож, что дело связано с
убийством инженера. Я, таким образом, обвиняю Шабашникова, да?

- Почему вы так думаете?

- У нас слухи распространяются быстро. Я тут же помчался к Шабашникову,
несмотря на ночь. Хотел расспросить его. Он не виноват, товарищ лейтенант.
Десять лет знаю его!

Похоже, весь Колодин собирается встать на защиту Шабашникова. Странная,
однако, эта ночная встреча.

- Идите лучше спать, товарищ Лях. Приходите завтра в горотдел, выскажете
свои соображения.

Он уходит. Начинает светать. Колодин в этот час кажется таким мирным,
уютным, он спит и видит сладкие утренние сны. Кажется невероятным, что в
этом городке могла произойти такая трагическая история.

Произошла ведь! Где-то поблизости коротает тревожную ночь убийца... Один
из пяти?

Воздух по-осеннему прозрачен, сопки, на которых просматривается каждое
деревце, окружают умытый, прилизанный Колодин как декорации. "Хорошо, что
солнце, - первая моя мысль. - На сердечников, говорят, очень действует
погода".

В девять я уже в больнице. Главврач не может сообщить о Комолове ничего
утешительного. "Состояние не внушает особых опасений..." Резиновая
формулировочка!

К двенадцати в горотдел собираются сотрудники Комаровского, еще ранним
утром отправившиеся по срочному заданию. Они сообщают немаловажные для
расследования данные о пятерых охотниках, побывавших у Шабашникова накануне
убийства.

Врач Малевич вечером заступил на дежурство в поликлинике. Он отлучался с
места дежурства не более чем на пять минут. От поликлиники до дома Осеева -
около трех с половиной километров. "Исключается".

Анданов, "почтмейстер", в тот же вечер уехал из

города, повез в областную клинику больную жену, которая неожиданно
почувствовала себя хуже... "Проверить. Что за срочный отъезд?"

Лях, выйдя от Шабашникова, направился вместе со щенком к приятелю
Новикову, который раньше служил в милиции собаководом. Беседа затянулась до
часу ночи. Показание Новикова не вызывает сомнений.

У Жаркова четкого алиби нет. Сторожиха продовольственного магазина,
дежурившая неподалеку от дома Жаркова, сообщила, что часов в десять вечера
чемпион укатил на своем спортивном ИЖе. Когда вернулся Жарков, сторожиха не
знала. В одиннадцать тридцать на улице был выключен свет в результате аварии
на электростанции. "Разобраться". О пятом посетителе ничего не известно, но
меры к розыску приняты.

Что ж, "иксом" мы еще займемся. Пока остаются двое. "Почтмейстер" с его
срочным отъездом интересует меня больше, чем Жарков. Не слишком новый способ
получить алиби: отправляешься на вокзал, берешь билет и незаметно
возвращаешься обратно. Задача в том, чтобы в конце концов оказаться в пункте
назначения. Комолов называл этот маневр "заячьим скоком". Бывает, что заяц,
уходя от преследования, вдруг делает прыжок в сторону, и охотник натыкается
на оборванную строчку следов.

Надо исключить и возможность "заячьего скока".

Что касается мотоциклиста...

- Борис Михайлович, давно Жарков живет в Колодине?

- Постоянно - с полгода.

- То есть он приехал в одно время с Осеевым? Что привлекает его в
Колодине? Чемпион мог поселиться поближе к "центру".

- Видимо, личные дела. Но долго не удержится. Летун.

- Ну, а как Анданов?

- Этот сменил несколько городов, пока не осел у нас. Он охотник до мозга