белый туман, пахнущий свежими огурцами, забрался на подоконник и, прежде
чем я успел вымолвить хоть слово, тряпичной куклой перевалился вниз.
вертолет. Наверное, за нами.
душно. Фиолетовые тучи выползали из-за Богатырки и сырой мешковиной
затягивали безлесый покатый лоб Солдыря. Сумеречная тень бежала от них по
бледной пшенице, догоняя вагоны. Денисов стоял на подножке и, ухватившись
за поручень, глядел в синеватые отроги хребта. - Третий месяц без дождей,
- сказал ему проводник. Денисов кивнул. - Хлеба опять выгорят, - сказал
проводник. Денисов кивнул. - Сойдете в Болезино? - спросил его проводник.
- Нет, здесь. - Станция через две минуты, - сказал проводник. - Мне не
нужна станция. - Это как? - А вот как! - Денисов легко спрыгнул с подножки
в сухую шелестящую мимо траву. - Куда? - крикнул возмущенный проводник. Но
Денисов уже поднялся и помахал вслед небрежной рукой.
восемьдесят восьмом году, учился в Медицинском институте на отделении
хирургии, вступил в РСДРП, вел кружок, был членом боевой дружины,
участвовал в боях на Пресне, после поражения перебрался в Петербург, в
девятьсот тринадцатом году был арестован охранкой, при аресте
отстреливался, был тяжело ранен, вопреки слухам выжил, приговором военного
суда сослан на десять лет в Зерентуй, оттуда бежал в Манчжурию, изучал
тибетскую медицину, через два года объявился в Швейцарии, практиковал как
врач, участвовал в издании антивоенных листовок, в ноябре семнадцатого
года через Стокгольм вернулся в Россию, работал в Наркомпроде у Шлихтера,
по мобилизации ушел на Восточный фронт, был комиссаром полка, погиб в
девятнадцатом году, в июне, в городе Глазове.
на куске обоев, торопливым почерком: "Дела наши идут неважно, но
настроение бодрое... Колчак выдохся - _я так вижу_... Скоро он покатится с
Урала... Обязательно найди Гертвига, помоги ему, надо довести до конца...
После окончательной победы приеду в Питер... Передай привет Верочке... Она
меня помнит?.. Сапсан"...
разноцветье. Потрескивая, ломались кострецы под ногами. Хрустел дерн - как
стекло. Отчаянно звенел полоумный кузнечик, единственный на все поле, -
Великая Сушь выжгла оба берега, и со дна Чепцы перед Солдырем проступили
длинные песчаные острова. Денисов шагал к обглоданным ракитным кустам, за
которыми тянулись бараки.
идеалистические взгляды.
Сыромятина не так, как это делается в утвержденном курсе лекций.
элементарной логики.
папки, сказал Губанов. - Ваш "прокол сути" - мистицизм чистейшей воды.
Подумайте, Александр Иванович. Мы твердо стоим на материалистических
позициях и - никому не позволим.
дрожа от озноба и слабости, сидел на ящике у окна, забитого фанерой, и
держал в несгибающихся пальцах мятый клочок бумаги. Особенно поразила его
фраза: "_Я так вижу_". Значит, у Сапсана получалось. Выходит, занимался не
только тибетской медициной. Вьюга свистала на улицах Петрограда по
горбатым мертвым фонарям. Сапсана к тому времени уже не было - контрудар
Сибирской армии белых, второго июня захвачен Глазов, комиссар полка
погибает на окраине города. Потом, уже значительно позже, когда Денисов
собирал сведения по крупицам, выяснилось - да, занимался не только
тибетской медициной. Ординарец полка рассказывал: - Был случай, когда
увидел нового бойца и прямо заявил, что тот подослан белыми. Так и
оказалось. Два или три раза очень точно предчувствовал, где ударит
противник, хотели даже забрать в штаб армии. Были еще штрихи. Значит, не
просто диагноз и лечение. Денисов об этом догадывался. Тогда же, в
девятнадцатом, кинулся искать Гертвига. Дом стоял заколоченный, трещал
мерзлый паркет, с могильным шорохом текла белая крупа за стеклами. Крысы
проели допотопное кресло. Здесь танцевала безумная старуха. Какой он тогда
был дурак - полез, словно вор, ночью, надеялся найти. А господина
Палладина Хрисанфа Илларионовича расстреляли за контрреволюцию. Тетради,
конечно, исчезли, пахло нежилым. Так и сгинул доктор Гертвиг - где, когда?
- спросить не у кого...
где на подоконнике рдела огненная герань. Белели синеватые подушки, и
отчетливо тикали кошачьи зрачки в ходиках, опуская гири.
творилось - паника, разгром... Меня спрягали местные жители... Ничего не
знаю... Неужели ты приехал только ради этого?.. - Она отступила в глубь
комнаты. - Прошло одиннадцать лет...
Мне обещали место у Глебовицкого в Ленинграде. Сам Глебовицкий обещал. Я
все-таки неплохо разбираюсь в эволюционной систематике.
институт, нигде не задерживаясь подолгу?
речи, прах дружбы и вражды, прах горя, любви и смерти. О, свободный
человек, избравший свободу! У тебя есть только ветер в пустыне!
нужны учителя, я могу вести математику, физику или биологию в старших
классах.
твердый учительский воротничок, облегающий слабую шею, и притянул к себе.
Все было кончено. Лиловая опушь мерцала на предметах - электричеством
грозы. В "Скрижалях демонов" сказано: "Каждый имеет свой час, но час этот
никому не ведом, ибо длится он только мгновение и проходит, едва
начавшись"...
которых торчала жилистая крапива. Пустые проволочные ветви яблонь, как
живые, скребли по доскам, а дальше за ними вздымались бревенчатые пугала
домов.
человек с кобурой на кожаной куртке, в широком галифе и в совершенно
стоптанных рваных сапогах - преграждая путь, махнул рукой:
за спину.
выхватив - седые разнобокие крыши, черную корчу сплетенных ив, собаку,
чешущую в пыли больное розовое брюхо.
двинулся неторопливый густой мощный ветер, выше заборов накручивая пылевые
столбы. Денисов щурился. В деревянных переулках перебегали какие-то тени.
Колотил сторож далекой палкой. Пыль скрипела на зубах. Все было кончено.
Лука Давид писал: "Суть вещей постигает лишь тот, чья душа стремится к
чистому знанию". В двадцать восьмом, изучая тупики гносеологии, роясь в
архивах Государственной библиотеки, стирая плесень с фолиантов из бычьей
кожи, он прочел эти слова. Три года назад. Был июль, поздний субботний
вечер, окно библиотеки было открыто, шелестела темная листва в
Корнев Павел
Никитин Юрий
Андреев Николай
Шилова Юлия
Скальци Джон
Эриксон Стивен