Чтение 6–й страницы книги ~Операция "Гром"~

- Идите, отправьте телеграмму Митчеллу, - сказал Малко, - что вы меня
упустили, что меня не было в самолете, что он разбился, что я арестован,
да что угодно. Я в отпуске и в нем остаюсь. До свидания.

И он поспешно удалился.

"Атташе по культуре" тут же двинул за ним. Но его коротенькие ножки
перебирали недостаточно быстро. Тогда он вцепился в один из самокатов,
которые сотрудники авиакомпании SAS использовали для передвижения по
гигантским коридорам, и, словно спущенный с цепи подросток, врубил
скорость, чтобы догнать Малко.

Разговор так и продолжался. Чем больше Малко прибавлял ходу, тем
сильнее вспотевший и запыхавшийся атташе перебирал ногой. Приближался
другой конец коридора с полицейским постом и таможней. Тяжко дышащий Берри
Горди оставил свой самокат и схватил Малко за руку:

- Слушайте. Я получил из Вашингтона инструкции вернуть вас любой
ценой. Если понадобится, я помешаю вам выйти из этого аэропорта. Мы в
очень хороших отношениях с датской полицией. Ну же, не будьте идиотом. Я
не хочу из-за вас потерять свое место. В отпуск можно будет уйти после.

- А если я умру, тогда что? - сказал Малко вне себя от ярости.

Но он уже проиграл. Он прекрасно чувствовал, что Горди не блефует.
Если Митчелл решился прервать отпуск Малко, тому должна быть действительно
серьезная причина.

Горди прочитал его мысли.

- Я заказал вам билет в первом классе рейса 913 авиакомпании SAS, -
сказал он. - Вы улетаете в двенадцать часов и в 14:55 будете в Нью-Йорке.
Если вам повезет, что маловероятно, сегодня вечером вы сможете увидеть в
Вашингтоне Митчелла.

- А вы не хотите, чтобы я в промежутке сделал крюк и разбомбил
Россию?

Горди, торжествуя в душе победу, рассмеялся услужливо ровно
настолько, чтобы пролить бальзам на душу Малко.

- Ладно, - сказал тот. - А сейчас вы меня отвезете к одному
антиквару. Вы знаете толк в фарфоре?

Горди поклялся, что страстно любит в мире только две вещи: свою
матушку и фарфор. Он был все таким же преданным, когда четыре часа спустя
проводил Малко к трапу "DC-8" курсом на Нью-Йорк.

Это был совершенно невинный флакон, какие можно еще встретить в
деревенских аптеках. В него вмещалось около литра. До самого горлышка он
был заполнен каким-то сероватым порошком. Вверху торчала пробка, залитая
воском. По низу флакона шла широкая красная этикетка. На ней выделялись
желтые знаки: CX-3.

Четверо человек в полном молчании созерцали этот флакон, стоящий на
столе с белым пластиковым покрытием.

- Дорогой мой SAS, - сказал один из них, - того, что здесь, во
флаконе, хватит, чтобы убить два миллиарда человеческих существ.

Малко посмотрел на флакон. Уму непостижимо! Однако у него не было
никаких причин подвергать сомнению слова профессора Олсопа - директора
Центра военных исследований в Детрике, на военном жаргоне - базе К-46.
Широкой общественности было совершенно неизвестно, что речь шла о самом
современном в мире центре бактериологической войны. Это был американский
ответный удар аналогичным русским базам, обнаруженным ЦРУ...

Стоявший рядом с Малко лысый ученый с гноящимися глазами, одетый в
измятый костюм, слегка дрожащим голосом сказал:

- При благоприятных условиях один грамм CX-3 может убить 300 тысяч
человек.

Малко посмотрел на него с некоторым отвращением.

- А при неблагоприятных условиях, профессор?

Не уловив черного юмора в вопросе, ученый покачал головой:

- Не знаю. Может быть, несколько сотен.

- Замечательно! - продолжал Малко. - Это вы запустили в ход такое
чудо?

Пожилой ученый скромно покачал головой.

- О нет. Я только использовал возможности природы. Вы же знаете, что
можно отравиться банкой испортившихся консервов?

- Да.

- Вирус, вызывающий это отравление, называется ботулическим. Это один
из сильнейших природных ядов. В природе его находят в ничтожно малых
количествах. Нам удалось искусственным путем создать ботулин, который
стоит перед вами.

- Итак, - подвел итог Малко, - одна чайная ложечка этого продукта в
резервуар с водой - и я уничтожу население Нью-Йорка?

- К несчастью, все не так просто, - вздохнул профессор. - Но
пропорция верна.

Малко ужаснулся неосознанному цинизму ученого. Он повернулся к
четвертому персонажу в генеральском мундире.

- Скажите, генерал, вы что, прервали мой отпуск, чтобы сыграть в игру
"Испугайся сам"? Что вы ждете от меня? Что я проглочу содержимое флакона?

Генерал Хиггинс, командовавший одной из важных служб ЦРУ, был
озабочен и не оценил шутки:

- Вы должны были увидеть этот флакон, - забрюзжал он. - Пройдемте в
кабинет профессора. Я расскажу вам одну историю.

SAS прошел следом за генералом. В очередной раз ему предстояло
разрешить деликатную и опасную задачу. Иначе бы его не вызвали.
Американской казне это будет дорого стоить.

Небольшая группка прибыла в профессорский кабинет с широкими
застекленными окнами, которые выходили на зеленый островок Мэриленда. При
виде голубого неба и мирной панорамы Малко подумал, как могут человеческие
существа проводить свою жизнь, создавая ужасы наподобие содержимого этого
американского флакона? Он сам занимался исключительно пацифистскими
делами. Прежде всего нужно реставрировать исторический замок предков в
Австрии, где он и рассчитывал закончить свои дни. Для этого требовалось
целое состояние, что понуждало его работать на ЦРУ, поскольку
квалифицированные рабочие по контракту, старинные камни и деревянные
панели стоили бешеных денег.

Другое его пристрастие было не столь разорительно. Стоило заметить
хорошенькую женщину, чтобы у него появилось желание уложить ее в свою
постель. Это частенько влекло за собой бесчисленные осложнения.
Закоренелый холостяк, он не признавал ревности. Но не всегда можно было
сказать то же самое о его партнершах. Сегодняшнее плохое настроение было
не только по причине страшного флакона: он насмотрелся предостаточно
ужасов, чтобы пресытиться ими. На этой базе не было ни одной более-менее
подходящей секретарши.

- Дорогой мой SAS, - начал генерал, - мы вляпались в вонючее дерьмо.

- Ах, - сказал Малко.

Вояки имеют склонность к преувеличению.

- У нас попросту война на носу.

- Война? С кем?

- С Кубой.

- С Кастро?

- Да. И хуже всего то, что он грозится ее выиграть...

SAS несколько удивленно посмотрел на генерала:

- А наши ракеты? А наши бомбардировщики?

- Не все так просто. Разновидность войны, которую нам навязывает
Кастро, запрещает нам классическое сопротивление, будь оно атомным или не
атомным. Как вы думаете, что может произойти, если завтра мы отправим наши
ракеты на Гавану?

- У вас не будет больше сигар...

- Не валяйте дурака... ООН исключит нас из человеческого сообщества.
Не стоит так рисковать. Мы связаны по рукам и ногам. Нам нужно выпутаться
из этого дела при помощи хитрости.

- Если бы вы не говорили загадками, вас бы поняли гораздо лучше, -
закончил мысль Малко. - Сначала вы мне показываете флакон, который,
кажется, затмевает ваши бомбардировщики и ваши ракеты. Теперь вы мне
говорите, что мы почти в состоянии войны с Кубой, и что Кастро вот-вот
поставит нас на колени. Что вы хотите этим сказать? Что существует флакон
еще больший, чем наш? Что найден способ превратить всех наших вояк в
идиотов?

SAS начинал скучать в этой лаборатории. Эти офицеры и ученые, живущие
в ирреальном и зловещем мире, начинали действовать ему на нервы.
Профессиональных военных он считал кретинами: жизнь так коротка. Своей
собственной он рисковал только по нужде. Другого способа реализовать его
давнюю мечту - жить в замке в своих владениях, как его предки - не было. А
еще потому, что он любил свободу. Ему приходилось бывать во многих
коммунистических странах. Социалистический образ жизни был ему глубоко
антипатичен.

Генерал почувствовал, что Малко надоели разговоры вокруг да около:

- Пойдемте SAS. Я должен вам рассказать одну историю.

- Если вы намерены испробовать на мне вашу штуку, - сказал Малко, - я
добровольцем не буду...

- Постарайтесь быть серьезным пять минут и следуйте за мной в мой
офис, - сухо сказал генерал.

Они углубились в анфиладу коридоров. Профессор Олсоп семенил следом.
Офис генерала был роскошен. Зеленый ковер на полу, в котором ноги утопали
чуть ли не по щиколотки, деревянные панели, старинный английский стол и
прекрасный вид на Мэриленд. Малко уселся в глубоком, словно диван, кресле
и закурил.

Генерал занял место за столом, а профессор остался стоять в углу
комнаты.

- Итак, - начал генерал, - вы, вероятно, знаете, что, как и