Взгляд у него был по-прежнему бешеный, но голосом он владел хорошо.
легко выходить из себя. Ходите лучше без оружия.
Еще один чудак. Я задумчиво постукивал костяшкой указательного пальца по
зубам в такт удаляющимся шагам. Потом вернулся к столу, взглянул в блокнот и
поднял телефонную трубку.
Глава 4
почти детский голос:
золотые монеты?
господина к тому факту, что кто-то желает побеседовать с ним по телефону.
Потом в трубке щелкнуло и раздался голос. Сухой голос. Можно даже сказать -
растрескавшийся.
монеты.
вы хотите поговорить со мной, мистер Марлоу?
нам с вами говорить? - в его голосе появились хитрые нотки.
уже знали, что монета не продается.
не может быть продана при жизни миссис Мердок, известно всем. - Ага, -
сказал он. - Ага. - Наступила пауза. - В три часа, наконец сказал он
спокойно, но быстро. - Буду рад видеть вас в моем офисе. Где он находится,
вам, вероятно, известно. Вас это устроит?
стену. Мое лицо оцепенело от сосредоточенных раздумий или от чего-то еще, от
чего цепенеют лица. Я вытащил из кармана фотографию Линды Мердок и некоторое
время рассматривал ее. Сделав вывод, что внешность ее, в конце концов,
весьма заурядна, я бросил карточку в ящик стола. Потом взял из пепельницы
вторую спичку Мердока и повертел ее в пальцах. На ней было написано: "Топ
Рой, У.Д. Райт, 36".
пепельницу.
агентств, названия которых были набраны самым крупным шрифтом, и стал
звонить туда. Все агентства отвечали жизнерадостными звонкими голосами и
сыпали встречными вопросами - но либо ничего не знали, либо просто не хотели
ничего говорить о некоей мисс Луис Мэджик, вроде бы эстрадной артистке.
уголовной хроники в "Кроникл".
упражняться в остроумии.
от шоссе в сторону холмов. Снимался в кино. Актеришка он паршивый. У него,
похоже, много покровителей. Никогда не слышал, чтобы он пристрелил
кого-нибудь в общественном месте среди бела дня. Как и в любое другое время
суток. Но биться об заклад, что он на это не способен, я бы не стал.
хорошо знают, как должны вести себя владельцы ночных клубов. У него есть
телохранитель - колоритная фигура, скажу тебе. Некий Эдди Пру. Ростом около
шести футов пяти дюймов и тощий, как нефальсифицированное алиби. На одном
глазу бельмо - результат боевого ранения.
яркая блондинка.
телефонной книге.
всю аристократию ночных клубов. И все низы.
человек в коричневом костюме и бурой соломенной шляпе с желтой ленточкой
читал вечернюю газету, прислонясь к стене. Когда я проходил мимо, он зевнул,
свернул газету, сунул ее под мышку и отлепился от стены.
открытыми. Я вышел на улицу и пешком прогулялся до банка, где получил по
чеку деньги на карманные расходы. Оттуда я заглянул в ближайший бар выпить
мартини и съесть сандвич. Человек в коричневом костюме устроился в другом
конце зала, пил кока-колу, скучал и складывал на столе перед собой монетки в
столбик, аккуратно ровняя их края. Он опять был в черных очках. Они делали
его невидимым.
глубине зала. Человек в коричневом резко повернул голову в мою сторону, но
тут же мастерски замаскировал это движение, поспешно схватив стакан и
отхлебнув из него. Я набрал номер "Кроникл".
на твоей шикарной блондинке. Луис Мэджик. Ваньера он не знает. Говорит, что
Морни купил себе белый дом на шоссе Стилвуд-Кресцент в пяти кварталах к
северу от Сансета. Этот дом достался Морни от Артура Блейка Попхэма,
погоревшего на каком-то мошенничестве. На воротах еще остались инициалы
прежнего владельца. И на туалетной бумаге тоже, если верить Джерти. Попхэм
был основательный парень. Кажется, это все, что мы знаем. - Этого более чем
достаточно. Огромное спасибо, Кенни.
костюмом и бурой шляпой и пронаблюдал, как они поспешно отвернулись в другую
сторону.
боковую улицу и отправился к автомобильной стоянке, где была припаркована
моя машина.
Глава 5
полем для игры в гольф клуба "Бел-Эйр". Вдоль дороги тянулись ограды частных
владений - высокие и низкие каменные стены, и железные узорные решетки, и
просто живые изгороди. Тротуара не было: здесь никто не ходил пешком - даже
почтальоны.
наводящий дремоту аромат цветов и солнца, за огородами нежно журчали струйки
фонтанчиков. Я неспешно поднимался по склону холма, разглядывая монограммы
на воротах; Артур Блейк Попхэм - значит, А.Б.П. Эти буквы - золотом по
черному - я увидел на самом верху холма; к воротам вела мощенная плитами
дорога.
участок вокруг был тщательно ухожен. Дом был довольно скромен для этого
района: не более четырнадцати комнат и, вероятно, всего один бассейн.
Окружавшая участок стена была выложена из кирпича, вытекший из швов кладки
цемент застыл и был замазан белой краской. Сверху стена завершалась железной
решеткой, окрашенной в черный цвет. На большом почтовом ящике у служебного
входа было написано: "А.Р. Морни".
двери, на которой играли яркие блики от разноцветного стеклянного навеса над
ней. Я брякнул медным дверным кольцом. В стороне от дома шофер мыл
"кадиллак".