заставить.
стула.
больше понюшки табака.
раскатала в пальцах и взяла ее в рот. Я поднес ей зажженную спичку. Она
поблагодарила и посмотрела на меня сквозь облачко сигаретного дыма. - Вы
хотите знать, как он выглядит, но не хотите лично встретиться с ним? -
осторожно спросила она.
стихом на сто шестнадцатой странице?
лежавшей на столе, пролистнула несколько страниц, нашла нужную и
просмотрела ее.
такого не существует.
много вопросов, но узнал пока что гораздо меньше.
Кольцо расплылось на маленькие клочки, а она заговорила - вежливо, но
совершенно равнодушно.
полноте. Весит примерно семьдесят пять килограммов. У него полное лицо,
усики как у Чарли Чаплина, толстая мягкая шея. Вообще весь он какой-то
мягкотелый. Одевается очень хорошо, никогда не надевает шляпу. Делает вид,
что разбирается в антиквариате, хотя на самом деле ничего в нем не
смыслит. Ах да! Левый глаз у него стеклянный.
придвинула к себе юридический труд.
мышкой я побежал под дождем к своей машине, запаркованной в боковой
улочке, почти напротив магазина Гейгера. Но пока добрался до нее, промок
до нитки. Забравшись в машину, я поднял оба стекла, вытер сверток носовым
платком и распаковал его.
книжка, красиво отпечатанная специальным шрифтом на отличной бумаге. Она
была иллюстрирована множеством фотографий на всю страницу. И текст и
снимки были неописуемо похабны. На обложке виднелись даты взятия и
возврата. Книжка, взятая на прокат. В прокатном пункте специальных изданий
с утонченной порнографией.
омерзительная деятельность ведется в открытую на главном бульваре, могло
означать лишь одно: владелец прокатного пункта находится под опекой
влиятельных лиц. Я сидел в машине, травился сигаретным дымом, слушал, как
шумит дождь и размышлял.
тротуары потоками воды. Высокие полицейские в блестящих, как стволы
револьверов, прорезиненных плащах развлекались тем, что переносили
хохочущих девушек через самые большие лужи на мостовой. Дождь резко
барабанил по крыше моей машины и проникал внутрь. На полу, как раз под
моими ногами, образовалась лужа. Это было ненормально - такой ливень в это
время года. Я с трудом натянул на себя отсыревший плащ и быстро добежал до
ближайшей закусочной, где купил себе бутылку виски. В машине я сделал из
нее солидный глоток, так что мне снова сделалось тепло и весело. Я стоял
здесь уже гораздо больше, чем это позволяли правила, но, к счастью,
полицейские были слишком заняты переноской девчат и своими свистками,
чтобы беспокоиться о моей машине.
царило большое оживление. Из останавливающихся перед ним элегантных
автомобилей выходили весьма прилично выглядевшие люди, исчезали внутри и
появлялись вновь, обремененные свертками. И это были не только одни
мужчины.
с чаплиновскими усиками, когда он вылезал из машины и входил в магазин. Он
был без шляпы, в зеленом кожаном плаще с поясом. С того расстояния, на
котором находился, я не мог разглядеть, стеклянный ли у него глаз. Высокий
молодой и красивый парень в кожаной куртке вышел из магазина и отвел
машину за угол. Он вернулся пешком со слипшимися от дождя блестящими
черными волосами.
уличном мраке. С грохотом проезжали трамваи. Примерно в полшестого
красивый парень в кожаной куртке с зонтиком вышел из магазина, подвел
кремовую машину и запарковал ее перед парадной дверью. Когда вышел Гейгер,
парень подержал зонтик над его непокрытой головой. Стряхнув с него воду,
он подал его Гейгеру, когда тот уже сидел за рулем. А сам быстро вбежал
обратно в магазин. Я завел мотор.
вынудило меня не по правилам свернуть налево и создало мне много недругов
среди водителей, один из которых даже высунул голову под проливной дождь и
отругал меня. Когда я закончил свой маневр, кремовый автомобиль находился
уже на два квартала впереди. У меня была надежда, что Гейгер едет домой.
Два или три раза мне удалось заметить светлую машину, и наконец я увидел,
что она свернула в один из переулков влево и поехала по кривой
бетонированной улице. Это была Лэйверн-террас, узенькая улочка с домами,
разбросанными по наклонной, расположенными только по одной стороне так,
что их крыши находились почти на уровне шоссе. Окна домов заслоняла чаща
кустов и живой изгороди. Промокшие деревья торчали там и тут на всем
протяжении улицы.
обогнал его на повороте. Он как раз тормозил. Отметив в памяти номер дома,
я остановился за перекрестком. Фары гейгеровской машины освещали гараж
рядом с небольшой виллой, окруженной таким сложным лабиринтом живой
изгороди, что ее почти не было видно за ней. Я наблюдал за тем, как Гейгер
с раскрытым зонтиком вышел из гаража и исчез в доме. Он вел себя так,
словно вообще не ожидал, что за ним кто-нибудь может следить. Внутри виллы
зажегся свет. Я подъехал к ближайшему дому, производящему впечатление
нежилого. Припарковался, проветрил машину, хлебнул из бутылки и,
вооружившись терпением, стал ждать. Не знаю чего, но какой-то внутренний
голос велел мне ждать. Время тянулось немилосердно медленно.
направлявшиеся к вершине возвышенности. Это была очень спокойная улица.
Вскоре после шести часов сквозь струи дождя пробился какой-то свет. Вокруг
царила настоящая тьма египетская, а свет был светом фар автомобиля,
остановившегося перед домом Гейгера. Фары сияли еще некоторое время, потом
погасли. Дверца машины открылась и из нее вышла женщина. Маленькая
стройная женщина в большой фетрофой шляпе и прозрачном дождевике. Она
направилась через лабиринт живой изгороди к вилле. Слабо прозвучал звонок.
Сквозь дождь блеснул свет, до меня донесся звук закрывающейся двери и
снова воцарилась тишина.
отправился посмотреть на автомобиль, стоявший перед домом Гейгера. Это был
"паккард". Темно-красный или темно-коричневый. Я нащупал водительские
права в рамке под целлулоидной пленкой и осветил их. Документ был выписан
на имя Кармен Стернвуд, 3765 Альта Бри Кресчент, Вест-Голливуд. Я вернулся
к своей машине, снова забрался внутрь и стал ждать. Капли дождя стекали
мне на колени, виски жгло желудок. Никто больше не проехал по
Лэйверн-террас, ни малейшего проблеска света не появилось в окнах дома,
перед которым стояла моя машина. Прекрасные условия для совершения
запретных поступков.
как молния в летнюю грозу. Прежде чем тьма поглотила его, раздался высокий
истерический крик и почти тотчас заглох в намоченных дождем деревьях. Я
выскочил из машины еще до того, как он успел отзвучать.
Василенко Иван
Конюшевский Владислав
Белов Вольф
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий