обет молчания) намекнул, что, коль скоро война пойдет не только за
независимость Пальмовой Дороги, но и за веру отцов, то кому, как не ему,
Шарлаху, надлежит подать пример благочестия. Предложение это странным
образом совпало с желаниями самого Ар-Шарлахи, особой религиозностью обычно
не отличавшегося и зараженного вдобавок тлетворными идеями премудрого Гоена
о божественной сущности человека. Но на сей раз будущим владыкой Пальмовой
Дороги овладела такая тоска, так безвыходно и черно обозначилось перед ним
будущее, что даже вино не помогло. Из людей пожаловаться было некому (его бы
просто не поняли) , оставалось одно: поделиться печалями со злой луной и
четырьмя верблюдами.
голову, в державном одиночестве проследовал к восстановленному наскоро
храмику, увенчанному по углам бронзовыми рогатыми мордами. Как положено,
разувшись у порога, он принял из рук жреца черепок с курящимися травами и
расстелил на голом каменном полу коврик перед рыжевато-серым пыльным
обрезком кошмы, свалянной из верблюжьего подшерстка.
глаза к металлическому зеркальному диску с синеватыми контурами
матери-верблюдицы? Бритоголовый жрец, да и толпа за стенами храмика знали
наверняка: просит помощи против ненавистной Харвы. Пожалуй, одна только
Алият понимала, что Харва - любимый город Ар-Шарлахи и что вряд ли будущий
владыка Пальмовой Дороги горит желанием стереть его с лица земли.
Тианги?.. ?Большое, безрогое и довольно уродливое животное... Плюется
вдобавок...?) , Ар-Шарлахи изливал душу весьма своеобразно: молитва сплошь и
рядом переходила в ругательства, а ругательства - в молитву. Три верблюда
внимали кощунству с надменным равнодушием. Четвертый, Ай-Агвар, чьим
символом был песок, а стороной света - юг, откликнулся, но как-то странно. К
вечеру с юга на тень Ар-Аяфы рухнули неслыханно плотные тучи и ударил
ливень. Такое впечатление, что Ай-Агвар разом вылил на пустыню воду,
припасенную на несколько лет. Трещали, ломаясь, мокрые кроны, в арыках
пенилась и клокотала вода, жидкая грязь текла по кривым улочкам подобно
селевому потоку. Можно было себе представить, что сейчас делается в пустыне
с выпитыми солнцем озерами и сухими руслами!
ближайших дня речи теперь идти не могло. Бритоголовый жрец, однако,
истолковал знамение в пользу Шарлаха, о чем наутро и поведал народу
скелетоподобный служитель с длинной прядью на выскобленном затылке. Кахираб
только озадаченно сводил свои упрямые брови: потоп вмешался в его планы. Что
до Ар-Шарлахи, то он, получив нежданную отсрочку, затворился в отведенном
ему доме и по обыкновению своему постарался временно забыть обо всех своих
неприятностях.
чаши бронзового светильника поджигали розовым пламенем крупные капли,
дрожащие на переплете низкого окна. С широких листьев неслышно сыпалась
крупная водяная дробь - все заглушал рев бурлящих и пенящихся арыков.
утомленного Ар-Шарлахи чуть ли не кольцами. Ласковая кобра.
вчерашнее смятение.
куда и бежать...
говоришь... из ?разрисованных?... За ним никто не пойдет. А ты - Шарлах! ..
звали как положено! А то придумали: Шарлах, Шарлах...
почувствовав, что мышцы его напряглись. - Не надо, лежи! ..
востока полусвет уже расслаивал за окном темную глыбу листвы на отдельные
резные пластины. Ар-Шарлахи упал на локоть, дотянулся до кувшинчиков,
пощелкал ногтем по глиняным горлышкам.
ли?
нет, в Кимир - тоже. Куда бежать-то?
вздрогнула. Теперь лишь невесело усмехнулась.
уныло:
дальше, тем проще... Мир - это просто много лжи. Пустыня - это просто много
нефти. Ну и море, стало быть... просто много воды. Никакого тебе царства
мертвых, никакого бессмертия... И так во всем.
хмурый взгляд и вдруг задумался.
где она, эта дорога...
уже достаточно хорошо знала Ар-Шарлахи. Стоит ему решить какой-либо хитрый
вопрос, ни малейшего отношения к жизни не имеющий, - тут же и повеселеет.
вздрогнула.
нефть. Из-под земли. Так? А потом ее куда?
хочу.
Ар-Шарлахи отставил кувшинчик и свел обе руки в кольцо, как бы обхватывая
древесный ствол. - Тианги сказал, что по ним течет нефть. И тянутся они,
заметь, с севера на юг. А юг -- это Ай-Агвар, это царство мертвых... Короче,
море! ..
Алият. - Ты же говорил, что они с кем-то там за горами воевать собираются.
пустыню кивающих молотов и пойти вдоль труб, наверняка выйдешь к морю.
кувшинчику. В окошко сеялся влажный серый свет. Еще немного - и можно будет
задуть светильник.
секунду его резкие смуглые черты.
собираются воевать... Да ты представь это хоть на секунду! .. Значит, равный
противник попался! Такой же сильный, как они сами, понимаешь?
себе спокойно нефть, делают с нами что хотят... А их враги? Неужто не
догадываются, что тут у нас происходит? Или знают обо всем, но до поры не
трогают?.. А вот начнется за горами война - представляешь, что будет?..
тогда в первую очередь и достанется! .. Они ведь тогда и здесь воевать
начнут...
было уже совсем светло. Арыки журчали поглуше, слышен был дробный стук
капель за окном.
жидкая грязь, делая пешее передвижение крайне затруднительным. К такой
погоде здесь не привыкли.
Начинающееся за глинобитной стеной месиво решился преодолеть один лишь
Кахираб, и то по долгу службы.
просил передать, что рад за тебя... Рад, что ты наконец решился...
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Андреев Николай