Чтение 51–й страницы книги ~Кольца анаконды~

-- Нет, сэр, я вовсе не подразумеваю этого. Я хо-чу сказать, что
войска, в том числе и я, довольствова-лись статус-кво и слишком мало думали
о модерниза-ции. Вам известно, что кое-кто из моих людей до сих пор
пользуется тауэровскими мушкетами?

-- Бурая Бесс выиграла не одну войну, -- заме-тил герцог.

-- Выиграла, сэр, в прошлом, сэр. Пятьдесят-сто лет назад. Один из моих
офицеров с презрением ото-звался об этом оружии и зашел настолько далеко,
что сказал -- конечно, в шутку, -- что предпочитает доб-рый английский лук.
Куда более хорошее, более точ-ное оружие, чем мушкет. И скорострельность в
четы-ре раза выше. И не выпускает дыма, который выдает местоположение
солдата.

-- Изумительная шутка, -- бросил Пальмерстон, рассерженный подобным
легкомыслием. -- И что, всегда ваши офицеры столь дерзки?

-- Редко. Этот уже не повторит свою дерзость. Он погиб в сражении под
Платсбергом.

-- Вы упомянули только об оружии, -- сказал лорд Рассел. -- Не хотите
ли заодно возложить вину на нашу мораль, на нашу организацию, на нашу
спо-собность сражаться?

-- Поймите меня правильно, сэр. Я профессио-нальный солдат
профессиональнейшей армии ми-ра -- и горжусь этим. Но, проще говоря,
сражение выигрывают пули. Если враг выпустит в меня десять пуль за то время,
которое требуется мне, чтобы вы-пустить одну, тогда он стоит десяти солдат.
Откуда следует, что в бою речь о равенстве уже не идет. Сто против ста
означает, что моя сотня против их тысячи. Таким образом бой не выиграешь.

-- Выучка, вот что главное, -- возразил гер-цог. -- Выучка и мораль. У
нас есть мораль, выучка и решимость сражаться и победить в любом уголке
мира. Нерешительные люди не смогли бы построить эту Империю. Мы никогда не
проигрывали и если я будем выигрывать в будущем. Эту маленькую замин-ку мы
преодолеем. Враг будет побит, и мы одержим победу. Нам доводилось
проигрывать сражения, но мы никогда не проигрывали войны. Временная за-минка
ведет к будущей победе. Если враг будет мо-лить о мире, мы можем снизойти к
нему. Но только с

тем, чтобы в будущем вернуться еще большими сила-ми. В конце концов нас
ждет триумф.

Он сердито огляделся, ожидая, когда кто-нибудь возразит.

Воцарилось тягостное молчание, и все с радостью восприняли объявление о
прибытии Ее Величества. Обернувшись, они поклонились, когда она прошла к
своему трону. Королева Виктория оделась во все чер-ное, с черными перчатками
и черной вуалеткой: она оплакивает и будет вечно оплакивать своего люби-мого
Альберта. С момента его смерти она все более и более опускается. Одутловатое
лицо покрылось пиг-ментными пятнами, она еще больше располнела. Придворные
уже начали беспокоиться о ее рассудке. Королева кивнула герцогу
Кембриджскому.

-- Как я понимаю, это вы созвали данную встречу?

-- Совершенно верно. Надо обсудить вопросы по-литики, и притом
серьезные. Но сперва, если позво-лите, я бы хотел, чтобы вы лично услышали
донесе-ние о ходе этой войны, подействовавшее на меня, как не смогла бы
подействовать никакая депеша или письменный приказ. Устный доклад человека,
сра-жавшегося в этой войне. Полковника Дюпуя.

-- Что ж, тогда говорите. Как идет война, пол-ковник?

-- Сожалею, мэм, но я принес только дурные вести.

-- Я не сомневалась! -- пронзительным голосом вскинулась она. --
Последнее время чересчур много дурных вестей, чересчур много.

-- Глубоко сожалею, что должен усугубить ваше огорчение. Уверяю вас,
солдаты и матросы Вашего Величества сражались весьма доблестно. Но на суше у
противника было превосходство в артиллерии, а в море невероятное
превосходство в технике. Уверяю Ваше Величество, что отважные люди приложили
все силы, храбрости у них хватало, но суть войны за-ключается...

Голос полковника охрип еще сильнее, и он при-коснулся к шее кончиками
пальцев, будто хотел ути-хомирить боль. Королева подняла руку.

-- Довольно! Этот человек ранен, ему нужна ме-дицинская помощь, а не
аудиенция королевы. Пусть полковнику помогут, позаботьтесь, чтобы он
отдо-хнул. Нам больно видеть, что отважный человек, по-страдавший за свою
страну, находится в столь за-труднительном положении.

Она молчала, пока полковник на дрожащих ногах пятился из комнаты, затем
обрушилась на герцога:

-- Вы имбецил! Вы привели этого человека сюда, чтобы смутить нас, чтобы
доказать какую-то смут-ную, непонятную точку зрения, которая совершенно не
ясна мне! Да будет вам известно, мы отнюдь не на-ходим это забавным.

Ее гнев никоим образом не смутил герцога Кемб-риджского.

-- Не смутную, дорогая кузина, а мучительно ясную. В этой войне мы
зашли в тупик и несем боль-шие потери на Северном фронте. Я хочу, чтобы ваш
премьер-министр и его Кабинет очень хорошо усвоили этот факт. А у меня есть
даже более дурные новости. Похоже, эта колониальная война распространяется.
У нас имеются донесения о том, что полки Конфеде-рации присоединились к
Союзу в нападении на наши войска.

-- Этого не может быть! -- воскликнула королева Виктория с исказившимся
от гнева лицом.

-- Это правда.

-- Не могут же они быть так двуличны! Эта война разразилась из-за двух
несчастных дипломатов, все еще находящихся в руках врага. А когда мы встали
на их защиту, они повели себя коварно, как янки. Вы

говорите, что они объединились, чтобы воспроти-виться нашей воле?

-- Объединились. Быть может, это из-за отвле-кающей атаки, которую мы
провели на юге страны. Теперь нам этого не узнать.

За этим несообразным заявлением последовало молчание: никто не
осмеливался раскрыть рта. Исто-рию пишут сильные мира сего. Герцог заговорил
сно-ва, спокойно и вежливо.

-- Итак, познакомившись со всеми фактами, мы можем определить курс
дальнейших действий.

-- Терпению моему приходит конец, -- взвизгну-ла королева. -- Скажите
мне, что происходит!

--Надо принять решение. Решение очень про-стое. Мир -- или в противном
случае -- более кро-вопролитная война.

Королева никогда не отличалась терпением, а сей-час оно и вовсе подошло
к концу, и она заверещала:

-- Вы говорите о мире после унижения, которое мы претерпели? Вы
говорите о мире с этими колони-альными тварями, которые убили моего дорогого
Альберта?! Неужели мы, величайшая империя всех времен, должны унизиться
перед этими захолустны-ми повстанцами, этими свиньями?!

-- Нам вовсе нет нужды унижаться, но мы долж-ны поразмыслить о мирных
переговорах.

-- Никогда! А вы, джентльмены Кабинета, вы слышали, что я сказала.

Лорд Пальмерстон помешкал, прежде чем отве-тить.

-- Полагаю, я выражу общее мнение, когда ска-жу, что герцог высказал
ряд сильных доводов...

-- Да неужто?! -- вскричала королева пронзи-тельным голосом, побагровев
от гнева. -- Но как быть со страной, как быть с людьми и их желанием
преподать этим выскочкам незабываемый урок? Я вы-ражаю мнение народа, когда
говорю, что о сдаче не может быть и речи! Надо ведь принять во внимание и
такую вещь, как гордость.

Герцог Кембриджский склонил голову в знак под-чинения ее воле.

-- Конечно, мы не сдадимся. Но одной лишь гор-достью подобную войну не
выиграешь. Если мы не идем на мир, то должны укрепиться для новых уси-лий.
На море нам нужны броненосные корабли, а на суше -- современное оружие.
Следует воззвать к Им-перии о помощи, о людях, о деньгах, которые нам нужны
для создания вооруженных сил, без каковых нам не одержать окончательной
победы.

Лорд Джон Рассел заставил себя заговорить.

--Ваше Величество, если позволите. Настал мо-мент величайшего решения,
и следует взвесить все факты, спокойно и хладнокровно. Я твердо убежден, что
между правительством Вашего Величества и этими Соединенными Штатами не
должно быть за-тяжного конфликта. Мы происходим от общего кор-ня, говорим на
одном языке. Несомненно, надо поду-мать и о мире, а не только о войне --
Поклонившись, он отступил назад.

Гладстон представлял, какого порядка суммы нужны для продолжения войны,
а также знал, на-сколько истощена казна. Здесь он не посмел об этом
заговорить, но бросил умоляющий взгляд на Паль-мерстона. Премьер-министр
мрачно кивнул.

-- Ваше Величество, мы должны принять во вни-мание сказанное лордом
Расселом. Мы также долж-ны подумать о финансовых затратах на то, о чем
го-ворим. А они превосходят пределы разумного. Пола-гаю, что мы должны
рассмотреть все открывающиеся возможности. Можно начать переговоры о
справед-ливом мире, подразумевая, что, может быть, придет-ся принести
извинения...

Пока остальные говорили, гнев королевы немного поостыл. Более того,
голос ее прозвучал почти бесстрастно, словно в ее теле поселилась другая
лич-ность.

-- Слишком поздно. Мы не считаем мир возмож-ным на данном этапе. А
возможности проигрыша просто не существует. Если американцам следует
пре-подать урок, то это должен быть наглядный урок. Переговорите с моими
министрами и подготовьте предложения касательно этой механической войны,
которую ведет наш враг. То, что могут сделать они, мы, британцы, наверняка
можем сделать лучше. Ибо разве не у нас очаг науки и техники? Куда идет
Бри-тания, мир должен следовать волей-неволей. Пре-клонив колени перед этой
дикой страной, населенной оборванцами, мы заслужим от коронованных особ
Европы лишь презрение. Мы не должны поддавать-ся. Этот опыт только укрепит
Британию и Империю. В течение столетий мы правили морями, и так долж-но
оставаться в обозримом будущем. -- Она реши-тельно скрестила руки на
коленях. Потом с угрюмой решимостью, поджав губы, оглядела собравшихся,