старинная шпага. Лицо вытянулось, неузнаваемо изменилось. В нем пропали те
самые характерные черты, которые делали его похожим на помесь демона с
орангутангом. Сейчас это был всего лишь человек, лицо которого выглядело
непривычно печальным, почти благородным, хотя сквозь него время от времени
как бы просвечивали недавние знакомые черты.
После очередной двери Амутал подвел Логинова к замаскированному в стенной
панели зеркалу, и тот увидел, что его одежда десантника исчезла. Ее сменил
длинный желтый плащ, в точности такой же, как у Амутала. Вместо бластера на
поясе теперь болталась длинная шпага.
- К даме следует являться в подобающем виде, - проговорил Амутал в слегка
напыщенном и торжественном тоне. От былого косноязычия его речи не осталось
даже следа.
Что-то неуловимо, едва заметно изменилось и в чертах лица Логинова, но что
именно, он не успел понять. Его внимание отвлекла новая картина в зеркале.
Там появился длинный песчаный туннель, освещенный призрачным светом. По
нему, то и дело останавливаясь и настороженно осматриваясь, шли его трое
товарищей.
- Как видишь, с ними ничего не случилось. Они ищут тебя и будут бродить по
этим коридорам до тех пор, пока мы не окончим все наши дела.
Панель, закрывавшая зеркало, опустилась на место. За следующей дверью,
которую они миновали, открылся дворцовый зал с роскошным столом, на нем
сверкала старинная драгоценная посуда. Стояли всевозможные блюда, фрукты,
кувшины с вином. Стол был накрыт на шесть персон, но в зале, кроме них,
никого не оказалось.
- Садитесь, ешьте. Пока мы одни, можно продолжить наш спор.
- Но вы обещали мне совсем другое!
- Не беспокойтесь. Она скоро будет.
30
Стены камеры растворились в туманном вихре, едва медальон коснулся кожи
Перлис. Она оказалась в старинном дворцовом зале. Гобелены, картины,
предметы редкостной красоты окружали ее со всех сторон.
Она одна сидела за длинным столом, уставленным яствами и напитками. Исчезла
стальная цепь, исчезло рваное грязное рубище, исчезли даже следы пыток на
ее коже. Лишь медальон ледяной глыбой давил на грудь, замораживая дыхание.
Сердце билось редко и медленно. Из всех прежних ощущений осталась разве что
жажда.
Она протянула руку к золотому кувшину, и тотчас, сами собой, зажглись свечи
в серебряных подсвечниках, едва слышно заиграла музыка.
Презрительно усмехнувшись на все это театральное великолепие, она залпом
осушила бокал неведомого заморского вина, затем еще один и еще. Это была,
конечно, не вода, но мучительную жажду вино все же утолило.
Голова слегка закружилась, и ей впервые за этот долгий день стало тепло.
Капли вина упали на роскошное древнее платье из голубого шелка и оставили
на нем следы, похожие на кровь...
- Ярута! - требовательно позвала она.
И тоненький голосок ответил:
- Я слушаю тебя, моя госпожа!
Госпожа? Странное обращение...
- Сядь со мной. Поешь.
- Мне запрещено, госпожа.
- Раньше ты звал меня Пер! Сядь, я сказала!
- Слушаю и повинуюсь.
Маленький домовой образовался наконец на стуле. Он выглядел испуганным,
дрожащим и жалким.
- Ешь, дурачок!
- Мне страшно, Пер... Здесь плохое место...
- Я знаю. Другого у нас нет. Поэтому давай поедим хотя бы.
Дверь отворилась без скрипа и стука. В зал вошли два человека в длинных
желтых плащах. Старинные ботфорты и шпаги обозначали их принадлежность к
персонажам той театральной постановки, в которой она теперь вынуждена была
участвовать. Лицо одного из визитеров показалось ей странно знакомым, даже
сердце вздрогнуло и ударило чаще, но тут же успокоилось, перешло на прежний
замедленный ритм, придавленное непомерной тяжестью медальона.
Оба сели в стороне от нее. Не обращая на Перлис ни малейшего внимания,
гости говорили только друг с другом.
- Садитесь, ешьте. Пока мы одни, можно продолжить наш спор.
- Но вы обещали мне совсем другое!
- Не беспокойтесь. Она скоро будет. Итак, вы уверены в справедливости
собственной мысли. В том, что человечество непременно должно победить в
начавшейся космической войне. Почему?
- Потому что, появившись из небытия в этой вселенной, мы получили такие же
права на существование, как и все прочие существа!
- Это верно. Но давайте вспомним, как вы распорядились этими правами. Вы
затопили собственную планету океанами грязи, стараясь выжать из нее
максимум возможностей для удовлетворения непомерных амбиций малой части
вашего общества. Вы превратили собственный дом в огромный военный завод,
хотя десятки лет у вас практически не было внешних врагов. Вы производили
оружие смерти лишь для того, чтобы торговать им, обеспечивая роскошную
жизнь кучке генералов, руководящих вашим так называемым "советом". И
наконец, вам показалось этого мало, и вы начали экспансию, постепенно
захватывая все новые планеты, навязывая им свой образ жизни и совершенно не
считаясь с массовым уничтожением местной биосферы. Для того чтобы
остановить вас с минимальными потерями, пришлось разработать специальную
стратегию захвата.
- Вот вы и признали, что захват - всего лишь замаскированная форма
инопланетной агрессии.
- Разве я это отрицал? Посмотрите на себя. Посмотрите, во что вы превратили
собственный народ. Вы стали слишком легкой добычей. Было бы просто глупо не
воспользоваться сложившейся ситуацией. Для начала захвата оказалось
достаточно всего лишь одного опломбированного вагона, затем нам оставалось
лишь подбирать тела тех, чьи души уже принадлежали нам. Ну, а потом
небольшая замена... Маленькая психологическая операция, и вот уже готова
шестая колонна. Ряды наших адептов множатся, постепенно захватывая все
жизненно важные центры вашего общества: узлы информации, банки, лечебные
учреждения, культуру и науку.
Если бы не такие, как вы, единичные экземпляры, нам не о чем было бы
разговаривать. Но, к сожалению, среди вас есть упрямые дураки. Они лезут в
мой мир со своим нахальством, со своими претензиями и ничтожными надеждами.
В конце концов случайно вам повезло, и теперь я вынужден договариваться с
вами, вместо того чтобы отправить вас всех в подземелье...
Дверь открылась, и вошла Перлис. Вначале Логинов не узнал ее. На ней было
сверкающее золотой парчой платье из голубого шелка. Бладовар на массивной
золотой цепи свешивался до самой талии. Талисман нельзя было спутать ни с
чем. От него исходило мягкое голубоватое сияние, и странная ледяная сила
перехватывала дыхание, стоило лишь на секунду задержать на нем взгляд. Но
не Бладовар поразил Логинова и даже не старинное бальное платье,
открывавшее взору бледные, как алебастр, точеные плечи Перлис.
Больше всего ранила его заторможенность ее движений. Она словно несла на
своих плечах невидимую глыбу льда... И она его не узнала! Ни на секунду ее
взгляд даже не задержался на его лице!
Контровский Владимир
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Флинт Эрик
Куликов Роман
Сертаков Виталий