укорененный инстинкт борьбы за существование держал его - только этот
инстинкт и заставил его обрадоваться запланированной Федором отсрочке и
попытаться за это время отыскать лазейку из тупика.
идеальных людей, нет идеальных интеллекторов, не бывает на свете идеальных
планов. Где-то Федер совершил ошибку - кроме, конечно, той главной, что
привела его вместе с командой к бесславной смерти на взорванном вегикле.
Оставалось ее найти.
того, как Федер их обезвредил, всплыли в его памяти, тут же превратившись
в возможную спасительную соломинку. Аугусто вскочил с кресла и заметался
по этажу.
дома академиков - все умники были уже мертвы. Федер пощадил их и умертвил
сонной болезнью, во время которой специально выведенные микроорганизмы при
попадании в кровь начинали производить громадное количество снотворного -
человек спокойно засыпал и не просыпался. Минут пять Аугусто с завистью
разглядывал лежащие на кроватях трупы, потом озабоченно скривился и
пробормотал:
быть хоть какая-то лазейка, так не бывает, чтоб ее не было. Федер этот
поганый наверняка где-то что-то недосмотрел.
и все останавливается, но напряжение копится. Человек со все возрастающей
энергией начинает твердить себе, что так дальше нельзя, что надо срочно
что-то предпринимать, но не предпринимает ровным счетом ничего и поэтому
еще больше нервничает, еще упорнее, как молитву, начинает уговаривать себя
немедленно действовать. Аугусто на эту удочку попался впервые в жизни и
чувствовал себя при этом очень противно.
таращился в окна, туда, где в светлое время царили кошмары, где
невообразимые уроды, бывшие когда-то людьми, то совокуплялись, то дрались
и потом очень быстро умирали, что-то косноязычно пытаясь доказать
небесам... "Театр! - думал Аугусто. - Театр для одного зрителя. Имя
актера, исполняющего главную роль, - Смерть".
он не найдет выхода из ловушки, не найдет того прокола, который случайно
или сознательно допустил Федер. Нужно выйти из дома, пройти, все
просмотреть и понять, что хотел от него Федер, потому что явно от него
Федер чего-то хотел. Иначе почему не заразил сразу?
зараза для него особая приготовлена, а потому другие безопасны, Аугусто
открыл двери убежища и, затыкая нос от трупного зловония, обходя трупы
амазонок, облепленные зелеными муравьями, - вышел на свет. Там жарило
солнце и не было привычного моросения.
спокойную фазу, когда у большинства мамутов не осталось ни сил, ни желания
сопротивляться неизбежному, когда они смирились со смертью и смертные муки
воспринимали как должное. "Уж не в этом ли, - вдруг подумал Аугусто, - не
в этом ли самом заключался главный прокол Федера? Разве пытаемого можно
оставлять одного? Разве можно позволить ему наслаждаться пыткой или хотя
бы смиряться с ней?!"
отвращения или сожаления, абсолютно равнодушно. Он видел жутковатых
существ, густо проросших побегами растений. Он видел людей, лишенных
скелета, лежащих, как тряпки. Видел изъязвленных, разбухших и истощенных.
Он видел носатых и безносых, видел людей, уже больше похожих на крыс или
ящериц. Все, кто мог, безразлично провожали его глазами, и в этих взглядах
не было ни зависти к здоровью Аугусто, ни злости.
зараза обошла, которые так же, как и он, бродили потерянные среди трупов и
умирающих. Он им кивал, и они кивали ему. И тут же разбегались, опасаясь
не то что поговорить - просто взглядами обменяться.
той заветной федеровой оплошности, которая спасет ему жизнь и, может даже,
перевернет ситуацию. Единственное, что он понял, - возможно привыкание к
неизбежной смерти. Этого Аугусто совсем не хотел.
уединиться на своем этаже, но и дня там не продержался. Он попытался
вызвать Киямпура, но мемо, связавшись с интеллектором, коротко ответило:
"Умер". Он стал вызывать других командиров подразделений и своих
приближенных, но все они оказались уже либо умершими, либо умиравшими.
Только трое откликнулись, будучи вполне живыми и еще здоровыми - Ноблес,
Арринахуэзитос и капитан Дракли. Но Арринахуэзитос горько плакал, Ноблес
грубо от встречи отказался, послав Аугусто куда подальше, а Дракли
оказался в стельку пьян, но при этом все пытался добиться от командира
каких-то указаний.
надеяться только на самого себя, и Аугусто, подстегиваемый нестерпимым
желанием выжить, выскочил из дому вновь, помчался, пока не зная куда,
надеясь на свою великую интуицию. Больше надеяться было не на что.
он к гексхузе, где когда-то, очень давно, обитали федеровы куаферы.
подходил к нему из суеверного ужаса. Вокруг гексхузе бурно разрослись
какие-то неизвестные травы, они лезли на стены, кровавыми пятнами
утверждались на покатой зеленой крыше. Вид у трав был страшноватым, и
запах от них шел почти трупный. Аугусто был в легком, но надежном защитном
скафандре и все равно старался не касаться бордовых отростков с
фиолетовыми жалами.
Аугусто коснулся ее рукой. В холле увидел он, что стены и ступени поплыли
мелкими волнами, а лифтовая дверь покосилась. Страх выползал тут из каждой
щели, звенел в ушах, и сквозь него был еле слышен тонкий голосок интуиции:
"Иди дальше. Здесь спасение и ответ".
когда-то каменные, стали липкими, жадно тянулись к его рукам. Повинуясь
интуиции, миновал наполненный какими-то призрачными стонами второй этаж,
ступил на третий, стал одну за другой обходить комнаты, все не запертые.
Здесь он уже знал - тепло.
сказать велел?
бесед. Я - его последний тебе подарок. Я его, можно сказать, душа.
Королевский подарок - чужая душа - правда, Аугусто? Как тебе нравится,
Аугусто, это древнее и непонятное слово? Что это такое, как ты думаешь?
себя повести. Наконец сказал:
назад. Не понимаю, что такое душа.
"дорогой Федер". Ты его этим обращением всегда нервировал, знаешь ли. Но
ситуация изменилась, и я думаю, теперь ему приятно будет услышать слова
"дорогой Федер".
забрать свой подарок, когда тот станет тебе ненужным. Так вот - "душа"...
устройство, скорее всего группа "стрекоз", находится на постоянной связи с
тщательно спрятанным интеллектором, и говорит он. Тогда получается нечто
странное - "стрекоз" должно быть много, чтобы они контролировали
управление "Холокастом". В таком случае интеллектор должен был узнать о
гибели всей куаферской команды. Но о ней интеллектор, очевидно, не знает -
следовательно, он либо врет с какой-то, еще пока непонятной целью, либо не
верит в смерть Федера. А если Федер жив... но этого не может быть, он
мертв, Аугусто лично видел останки. Значит, интеллектор врет. Любая
странность сейчас очень интересовала Аугусто - она могла таить в себе ту
зацепку, ту оплошность Федера, которую он так отчаянно искал, которая
могла спасти ему жизнь.
Аугусто испуганно вскочил, прошелся по комнате.
интеллектора.
Душа - это что-то изначально непонятное, изначально зыбкое. Двусмысленное
и бессмысленное одновременно. Древние обожали такие термины. Им даже души
мало было. Они еще вдобавок дух какой-то придумали. Изначальная
иррациональность мышления, знаете ли.
мешать. Даже подталкивать будем, чтоб говорил".
машина, а не спрятанный где-нибудь в шкафу чудом спасшийся Федер. Голос
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Буркатовский Сергей
Сапковский Анджей
Лукьяненко Сергей
Березин Федор