наверное, незнакомо это название. Сопряженный Мир - так яснее?
давно за мной следите... И за другими, правда? Вам известно о том, что
такое Ключ, и Дверь, и все прочее...
стол, стул, кровать... Что вам все-таки нужно?
правды. Конкретно: как много вы успели разузнать и с кем поделились
сведениями?
не хотелось, от его слов могло зависеть слишком многое. Наконец он
осторожно проговорил:
Скрутинайзера". Об этом знают и в Агентстве национальной безопасности, и в
ЦРУ, и в ФБР. Неизвестны только ваши мотивы...
объясню... Полагаю, было бы смешно теперь держать это в тайне от вас... А
вы потом расскажете мне все остальное, хорошо? Откровенность за
откровенность. Все дело в нейтринно-торсионном сканере, Стивен.
торсионным сканированием и знаем о нем намного больше, чем американские
ученые. Побочные эффекты, Стивен. Применение торсионного сканера неминуемо
привело бы к обнаружению Фоксхола. Ну, сначала умники почесали бы в
затылках... А потом быстренько смекнули, что к чему. Не прошло бы и года,
Стивен, не прошло бы и шести месяцев, как туристические компании начали
торговать маршрутами в Фоксхол, где на каждом углу уже торчал бы
"Макдональдс"... Вы меня понимаете?
программиста, который и внес небольшие изменения в программу вычисления
параметров участка выведения спутника. Так, подправил две-три цифры...
чертили круги в небе. Он тщетно старался осознать смысл признания Тейлора.
Фоксхол, Сопряженный Мир? Что это, другая планета? Он попал в лапы
пришельцев? Ерунда какая-то. А может быть, не ерунда? Тот голубой купол, и
день вместо ночи...
понимаем, что либо мы расстанемся друзьями, либо одному из нас придется
умереть. Не мне, к вашему огорчению.
деморализованный Брент.
какие-то винты, снял шлем со штанги и нахлобучил на голову Брента.
раз вы упорствуете...
Флэш Гордон перед вами - щенок. Но поймите, АНБ не наградит вас большой
серебряной медалью весом в тридцать граммов. В Фоксхоле нет АНБ. И ЦРУ
тоже нет, и ФБР. Здесь некому оценить ваше самопожертвование.
носят мотоциклисты. К оправе очков был присоединен тонкий длинный провод.
Из-за ограниченности сектора обзора Брент не мог видеть, куда он ведет.
непроницаемыми.
доносился до Брента как из пустой бочки. - Молчите? Воля ваша... Начнем.
словно Брент смотрел на эпицентр атомного взрыва. Одновременно голову
пронзила от виска к виску страшная, опрокидывающая боль, столь
невыносимая, что в мире не осталось ничего, кроме этого импульса боли.
12
похожие на те, какие испытывал Олег Мальцев, приближаясь к джипу. Однако
ничего экстраординарного с ним не произошло. Сидящий справа от водителя
белокурый атлет в пушистом свитере приоткрыл заднюю дверцу и просто
сказал:
товарищ Мальцев (старомодное обращение несколько удивило Олега), там, куда
мы едем, специально собрались люди именно для того, чтобы отвечать на ваши
вопросы. Не лучше ли немного подождать?
акселератор. На возрастающей скорости джип помчался по дороге, подпрыгивая
на ухабах. Слева промелькнули дома какой-то деревеньки, железнодорожная
станция, потом потянулись необозримые поля. Черные, напоминающие ворон
птицы носились низко над землей, у обочины бродили обыкновенные лохматые
собаки. Любопытно, подумал Мальцев, все окружающее в самом деле таково или
только притворяется? А та многоногая тварь, что выскочила из кустов?
Она-то уж точно не притворялась.
ресторанов, ни театров, ни бутиков, ни коммерческих киосков - только
однообразные серые дома. Магазины, правда, тут были, но располагались они
в первых этажах тех же унылых зданий и обнаруживались лишь по вывескам
типа "Гастроном" или "Промтовары". На улицах Мальцев не увидел обилия
прохожих, зато часто попадались люди в униформе, какую Мальцев помнил по
фильмам о жизни в Советском Союзе тридцатых годов. Эти вооруженные люди
шли поодиночке и по трое, и при их виде у Олега почему-то сжималось
сердце.
мрачного города, словно сошедшего со страниц знаменитых антиутопий. Так
было до тех пор, пока джип не остановился у перегораживающих улицу глухих
железных ворот с телекамерами наверху. Водитель взял телефонную трубку,
пробурчал в нее несколько неразборчивых слов, и металлическая плита со
скрежетом отъехала в сторону.
в зелени, из окон красивых особняков современной архитектуры слышались
звуки музыки. По бульварам прогуливались кричаще одетые женщины, в
зеркальных витринах магазинов отражались дорогие автомобили. Но и здесь
хватало персонажей в униформе защитного цвета...
коваными решетками на окнах первого этажа. Атлет вышел, открыл дверцу для
Мальцева:
пахло казенным учреждением. Мальцева провели на второй этаж, и он оказался
в просторном, обставленном комфортабельной мебелью кабинете, куда блондин
за ним не последовал.
интересом смотрели на вошедшего. Тот, что находился ближе всех к Мальцеву,
выглядел не слишком располагающе. Выражение его глаз, серых и немного
навыкате, не обещала ничего хорошего, но в то же время он будто по
обязанности приклеил ненастоящую улыбку. Второму было лет пятьдесят, и в
его утонченном лице проглядывали признаки интеллигентности, что
подчеркивалось очками в стальной оправе. Третьей была женщина - как
принято говорить, без возраста, в неописуемо экстравагантном, вызывающем
костюме попугайского цвета. Она воззрилась на Мальцева жадно и похотливо.
сюда. Вон туда, в кресло. Давайте знакомиться. Вас мы знаем, но вы не
знаете нас. Меня зовут Михаил Яковлевич, фамилия моя Гордеев, а должность
- народный комиссар внутренних дел...
Алексеевна Лаухина, министр культуры.
хихиканьем. Бывшая (а по сути, и теперь) проститутка, любовница
могущественного Гордеева могла позволить себе подобные шуточки.
- директор Института Фоксхола, Геннадий Андреевич Ратомский.
комиссар упер в Мальцева тяжелый взгляд, наконец-то стер улыбку и заявил:
желание товарища Зорина, которого мы все глубоко уважаем... И
прислушиваемся к его мнению, да. Так что беседуйте с Геннадием
Андреевичем, а мы с Валентиной Алексеевной вас покинем. Очень много дел...
глазами в Олега, облизала ярко-алые губы и пошла за Гордеевым, вихляя