Чтение 51–й страницы книги ~Наследники Ассарта~

напротив, считалось все же неприличным.

Ястра же не пожалела еще нескольких слов, чтобы и вовсе добить
осмелевшего:

- Ты уж прости, виновата я перед тобой, конечно: не пригласили для тебя
мальчика, одни девушки, видишь, пришли почтить благородных владетелей.
Ничего, может, как-нибудь в другой раз исправимся...

И снова - как табун разгулявшихся жеребцов подал голос. Будь донки
трезвыми, может, и смолчали бы: как-никак, терпел унижение не кто-нибудь,
а один из них. Но во хмелю - над чем только не смеешься.

Жемчужина же Власти уже без улыбки, очень серьезно обратилась к
высокому собранию:

- Однако же напрасно взволновался донк Окроб. У меня и в мыслях не было
- предлагать себя на трон Властелина Изара. Ни вам это не нужно, ни мне. К
чему? Есть ведь законный преемник Власти: Наследник Яс Тамир! Вот ему и
править - с вашего, донки, соизволения и при вашей непременной поддержке.

Возразить на это Великий донк Плонтский никому не доверил: тут нужен
был голос веский, всеми уважаемый. И потому крикнул сам:

- Ты нам кого навязываешь, Правительница? Ублюдка, которого с тем самым
чужаком прижила - неизвестно каких кровей и родов? Да не бывать этому
вовеки!

Но и этот ход заранее был ею вычислен:

- Полно, Великий донк! Твои ли слова слышу? Не заставляй думать, что не
знаешь ты древних законов Ассарта - законов, никем не отмененных. А если
знал, да запамятовал, то напомню, изволь: в Уложении о наследии Власти в
сорок третьем году правления Великого донка Вигара Мармикского,
прозванного в народе Объединителем, сказано и записано ясно: сын Правящей
Матери наследует Власть. Матери, а не отца - потому что где только, донки,
свое семя вы не высеваете, каких только всходов оно не дает!.. А Мать
всегда на виду, на ее ложе всегда много глаз смотрит. Да, пятьсот Кругов
тому назад принято было Уложение. Но действует и по сей день. Не верите -
пусть ваши чиновники заглянут в архивы, мы их от вас не запираем, милости
прошу - и убедитесь сами в том, что говорю вам одну лишь правду.

Она быстро перевела дух - чтобы не дать времени для возражений. Но
Великий донк Памир Плонтский оказался быстрее:

- Кто и когда видел такое Уложение, или хотя бы слышал о нем?

Правительница, однако, не сбилась с речи и продолжала уверенно:

- А что до рода и крови - то не стану скрывать того, что вы и сами
знаете не хуже меня: Властелин Изар - не отец Наследнику. И хвала Рыбе:
значит, не будет Яс Тамир Властелином столь же слабым и опрометчивым,
каким показал себя Изар. Но отец его - никакой не чужак, не безвестного
происхождения, как многие болтают, не зная, что и как. Он - Уль Тамир,
благородного тамирского рода, имеющий все права, какими наделен всякий
владетельный донк. Просто смолоду служил на космической службе, потому и
мало заметен был на планете; но кто, как не он, уберег Ассарт от проигрыша
в войне? И все исследования свидетельствуют, что сын воина унаследовал эти
его качества.

Жемчужина еще договаривала, а хмельные головы уже поворачивались в одну
сторону, как магнитные стрелки, сколько их ни будь, согласно ищут - и
находят - север. Севером сейчас был Великий донк Тамир: ведь о его роде
зашла речь. Те, кто стоял рядом с ним, даже отступили немного, чтобы дать
каждому еще раз оглядеть крепкую фигуру горного владетеля, его гордо
откинутую голову, встретиться глазами с его холодным, снежным взглядом.

Он же вымолвил только одно слово:

- Подтверждаю!

(Не знаем, чего это слово ему стоило; но полагаем, что колебался он, в
тайных предварительных переговорах с племянницей, недолго: теперь
получалось ведь, что Власть с обеих ее сторон будет фактически
принадлежать роду Тамира и это всем придется признать. Династию же в
будущем станут называть Мармик-Тамирской, надо полагать. Обычно такое
завоевывается кровью; теперь же - без единого выстрела. А как там обстоит
на самом деле - да кого это, клянусь Облаком Жизни, интересует? Истинное
происхождение всякого - темный лес. Так, наверное, думал Великий донк
Тамир.)

Так или иначе - слово прозвучало. Раскатилось в трапезной, отразилось
от стен и снова донеслось до каждого.

А пока донки это слово со всеми его последствиями переживали и
усваивали, по трапезной уже пошел, в сопровождении двух воинов, верховный
правитель государственных бумаг. В руке его был, как и полагается в столь
торжественных случаях, свиток, который он тут же и огласил для всеобщего
сведения:

"Мы, собравшиеся в полном составе в столице Сомонте владетельные донки
Ассартской державы, составляющие ее Высокую Мысль, настоящим Соглашением
принимаем и свидетельствуем нижеследующее:

Первое. Высшая и Верховная Власть в Ассартской всемирной державе с сего
числа вручается Наследнику Яс Тамиру, сыну Ястры, Правительницы и
Жемчужины Власти, вдовы и жены Властелинов.

Второе. Впредь до достижения Властелином Яс Тамиром возраста
Полновластия, Правительница и Мать Ястра сохраняет все права и несет все
обязанности Правительницы. Далее же будет, как укажет Властелин.

Третье. В государстве Ассарт сохраняется единая армия и единое
командование ею.

Четвертое. Единое командование армией нашим соизволением и властью
Правительницы вручается благородному Уль Тамиру вместе со званием Первого
Полководца и с вручением ему соответствующих его сану регалий.

Что мы и свидетельствуем и подтверждаем своими собственноручными
подписями, с приложением древних печатей наших донкалатов.

Заключено в Жилище Власти в Сомонте".

Осталось только назвать дату, что верховный правитель бумаг и сделал. И
тут же двинулся прямо к донкам - со свитком и склянкой с благородной
тушью, из которой торчало старинное перо с хорошо очиненной и расщепленной
на конце палочкой из светлой древесины хайрат, что растет в приморском
донкалате Калюск.

Донки же непроизвольно попятились - и отступали до тех пор, пока не
спрессовались в плотную, тяжело дышащую массу. Прятали руки за спину. Одно
дело - стучать языком, и совсем другое - ставить свою подпись, да еще и с
приложением печати.

Но распахнулись внутренние двери - и лакеи понесли на высоко поднятых
руках громадные блюда с целиком зажаренными свиньями, баранами, козами,
телятами. Аромат распространился просто-таки неописуемый. И дрогнули
сердца.

И распахнулись двери наружные - и сделалось видно, что толпятся за ними
истосковавшиеся по мужской ласке девушки, которых столь бесцеремонно
выдворили из теплой трапезной на прохладный ветерок, гулявший по двору.
Чего доброго, еще простудятся, бедняжки...

Нет, даже у донка сердце - не камень. И вот один - тот, чья девушка
стояла первой в дверях, - не взял, а просто выхватил деревянное писло, с
которого черные капли падали на роскошный костюм, - и учинил лихой
росчерк. Из медальона, что висел на шее на золотой цепочке, тут же извлек
плоскую печать - и приложил к кляксе красного воска, только что возникшей
на свитке благодаря расторопности канцеляриста.

И вот уже девушка бежала к нему, и они вместе - к столу, под
одобрительным взглядом Правительницы.

Работа пошла к концу. Но - до него так и не добралась.

Застопорил дело Великий донк Плонтский. Перед ним, протягивая палочку с
тушью, стоял верховный правитель бумаг. А рядом с ним и чуть позади
плотной группой расположились еще восемь донков не столь, может быть,
могучих, но не менее упрямых. Донк Плонтский не поднимал руки. И смотрел
не на правителя государственных документов, а куда-то вверх - может быть,
на горельефное изображение Великой Рыбы, что красовалось на стене над
стульями Властелина и Правительницы. Может быть, донк просил Рыбу
обрушиться всей тяжестью на негодную бабу и раздавить ее в лепешку - кто
знает?

- Что вы мне тут поднесли, правитель бумаг? - наконец заговорил Великий
донк - таким тоном, словно ему на блюде предложен был тухлый кусок конины
или собачатины вместо ароматного ломтя кабаньего окорока. Кроме
отвращения, в голосе Плонта прозвучала и совершенно ясная угроза.

- Государственный документ на подпись, Смарагд Власти, - ответил
чиновник спокойно. - Изволите прочесть, если вам угодно, и подписать.

Великий донк словно бы и не услышал этих слов.

- Правительница! - Сейчас он соизволил перевести глаза на сидевшую во
главе стола и как бы даже не интересовавшуюся происходящим вокруг нее
Ястру. - Если тебе изменяет память, возьму на себя труд напомнить: я уже
сказал, что прежде всего мы - я и все эти донки - желаем своими глазами
убедиться в подлинном существовании того Уложения, о котором вы изволили
столь захватывающе рассказать. И лишь после этого и в зависимости от
результатов мы решим, уместно ли нам ставить свои подписи под этим вот (он
небрежно повел пальцами в сторону правителя бумаг с его свитком) весьма
сомнительным, на мой взгляд, текстом.

(Неудача! Все летит, как с горной тропы в пропасть! - такая мысль
возникла у Ястры. - Да и то сказать - как же можно было рассчитывать
упоить этого бугая, который, по рассказам знающих людей, способен и два
ведра вылакать и после этого еще целый день охотиться, не слезая с седла!)

Однако ни одна черточка ее лица, выражавшего лишь уверенное
спокойствие, да еще немного - скуку, не шевельнулась.

- Ах, тебе угодно своими глазами увидеть документ?.. Это делает честь
твоей дотошности, донк. (Вот именно так: донк, а не Великий донк, никакого
заискивания!) Могу ее только приветствовать.

- В таком случае, вам остается, Правительница, лишь распорядиться,
чтобы его доставили сюда. Мы прочитаем его слово за словом - и тогда
выскажем свое мнение.