Чтение 51–й страницы книги ~Счастливая звезда (Альтаир)~

плывет теплоход с "Альтаиром", чего до сих пор студентам не подсказали ни
карты, ни путеводители. "Прекрасное решение! Молодцы ребята!" - подумал
Женя о своих московских товарищах, с легким сожалением, что не он это
предложил.

Когда же он высказал свою радость Митяю и Леве, то почувствовал, что
они никак не разделяют ее, молчат.

Митяй устало закрывал глаза, будто ему очень хотелось спать (сегодня
встал чем свет, веки не расклеишь). Лева откровенно выражал свой интерес к
тому, что делалось за окном каюты. А там ничего примечательного не было:
серо-голубое тусклое небо и вода, разделенные узкой шероховатой чертой
берега.

- Глубокая мысль! Настоящее понимание! - восхищался Женя. - Вы, чудаки,
не представляете себе, что из этого дела получится, - Он уперся руками в
узкий столик каюты, принимая позу привычного докладчика. - Основная суть
не только в помощи коллектива. И на Волге и в других местах страны
любителям нужно изучать ультракороткие волны, которые используются во
многих отраслях нашего хозяйства... Им нужно...

- Погоди, - перебил его Митяй. - Мы знаем, что им нужно. Ты скажи, что
нам теперь делать.

Женя поспешно убрал руки со стола и опустился на диван.

- Как что? Я говорил насчет радиолюбителей. У них появится спортивный
интерес к ультракоротким волнам. Действительно, каждому приятно найти
путешествующий передатчик. Ведь это вроде технического соревнования.

Ради такого дела стоит построить приемник. Ну, а мы обязаны тоже
искать...

- Тебе, Женечка, хорошо, ты чистенький, ни в чем не виноват, - наконец
высказался Лева со всей откровенностью. - Кто должен найти аппарат?

Усиков и Гораздый, презренные растяпы, или это самое... пионер Ваня
Капелькин?

- Найдет и утрет нос вполне взрослым мужикам, - горько усмехнувшись,
заключил Митяй.

Журавлихин рассердился, что с ним случалось редко, и шлепнул ладонью по
дивану.

- Вы что же, славу не хотите делить с этим... как его... Капелькиным?

- Сказал тоже... слава! - лениво отмахнулся Митяй. - Не до жиру, быть
бы живу. Ты думаешь, нам приятно, поджав хвост, возвращаться к ребятам?

- Эгоизм чистейшей воды, - так определил Женя повеление своих друзей.

Но в голосе его прозвучала некоторая неуверенность, чем и
воспользовался Усиков.

- Конечно, - согласился он, - пришпилить ярлычок нетрудно. Мало того,
что мы сами себя поносим последними словами, ты еще нас донимаешь.

Соревнование, говоришь? Пожалуйста! Мы разве... это самое... против?
Но, Женечка, милый, - ласковым хитрецом прикинулся Лева, - если
разобраться по-человечески, кто должен победить в этом соревновании?
Пострадавшие радиозубры или мальчонка, слепивший за два часа приемник на
фанерке?

- Ну ладно, пусть зубры. - Женя отвернулся к окну. - Вам предлагают
помощь, а вы спорите, кто первым разорвет ленточку на беговой дорожке.

- От помощи не отказываемся, - заярил Митяй, причесывая свою жесткую
шевелюру, - но ты должен понять, что для нас это не спорт, а дело чести.

Журавлихин не возражал, уверенный, что прежде всего важна конечная цель,
то есть найти "Альтаир", а кто это сделает, не столь существенно. Если в
поисках примут участие многие любители - прекрасно. А если его найдут
виновники всей этой истории, то лучшего и желать нельзя.

В окно каюты заглянуло закатное солнце. Лева первым вышел на палубу. За
ним лениво поплелся Митяй. Он все еще беспокоился за исход "технического
соревнования", отчего был скучен и мрачен. Журавлихин задержался в.

каюте. Ему было приказано надеть пальто - вечер сырой.

Теплоход шел Жигулями. Известковые, слоистые горы подступали к самой
воде, точно сделанные из пастилы, так называемой "бел"вской", кремового
цвета с коричневыми прожилками, Лева любил ее с детства. Но первое
впечатление обманчиво. Горы были многоцветными, слои не только коричневые,
а и голубые, кирпично-красные, золотистые.

Скалы, озаренные солнцем, как бы светились изнутри. Они нависали над
водой, готовые сорваться вниз. А чуть выше шумели ели, березы поднимались
из расселин, сосны росли на голых камнях.

На склонах темнели пещеры. Вначале они представлялись Леве загадочными,
овеянными славой далекой старины. Не в них ли прятались храбрые молодцы
понизовой вольницы? Нет, многие пещеры появились недавно, в них добывают
известь. Грохочут камни, скатываясь по желобам.

У причалов застыли припудренные белой пылью громадные, как киты,
широкомордые баржи и терпеливо ждали погрузки.

Но Лева ждать не умел. Он знал, что путь этих барж недалек. Доверху
наполненные известью, они скоро причалят к пристаням, где работают десятки
тысяч молодых и старых советских людей. Вскоре и Лева увидит эти места.

Захотелось узнать поточнее. Лева побежал разыскивать помощника капитана.

Оказывается - что Леву очень обрадовало, - теплоход задержится возле
Куйбышевской ГЭС до самого утра. Ребятам это было особенно важно.

Поднявшись на гору, они могли принять "Альтаир".

Наконец Левку поймал Митяй и предложил пообедать, как подобает всякому
уважающему себя человеку. Потом будет некогда.

В коридоре встретили Афанасия Гавриловича. Он тащил в каюту целую
корзину еще горячих раков. За ним, в предвкушении великолепного пиршества,
следовали бывшие преферансисты и официант с подносом, уставленным
бутылками пива.

Была у профессора маленькая слабость - обожал раков. В Москве он искал
их по всем магазинам, заказывал по телефону, просил своих друзей волжан
прислать с оказией "хоть сотенку в мокрой тряпочке. От Горького одна ночь
езды. Выживут". Сейчас ехал в Ростов. Вот где, говорят, раки!

Короли раков!

Дочь Набатникова, молоденькая учительница, окончила в Москве
педагогический институт и вместе с мужем-агрономом была направлена в село
недалеко от Рязани, Афанасий Гаврилович приезжал к ним прошлым летом.
Вместе с зятем ловил в Оке раков, а потом надоумил председателя колхоза
организовать там нечто вроде "раковой фермы". Скоро у колхоза появится
новая статья доходов.

- Что? Обедать? - удивился Набатников, встретив ребят. - И это вы
говорите такому ракоеду, как я? Идемте с нами.

Митяй и Лева хотели было воспользоваться предложением, но Женя сурово
взглянул на них и вежливо отказался. Неудобно, все-таки нужно чувствовать
и понимать, что есть известное расстояние между Левкой и обществом
старших. У них свои интересы, свои разговоры. На подносе покачивается
графинчик с водкой. Ясно, что она не предназначается для мальчишек.

Заметив косой взгляд Жени, Набатников не настаивал. Действительно,
графин мальчуганам не очень-то подходит. Он забежал в каюту, взял у
официанта тарелку и, выбрав самых крупных раков, отправил ребятам на стол.

- Садитесь со мной, - предложила Зина, когда они вошли в ресторан.

Затем спросила, не удалось ли поймать волну "бродячего телеглаза", и,
услышав отрицательный ответ, посочувствовала:

- Жалко мне вас. Если в Жигулях ничего не получится, попросим летчиков.

В Куйбышеве меня знают. Свои ребята, помогут.

Зина уже заканчивала обед, сейчас вылавливала из компота чернослив.
Женя смотрел на нее и думал не о помощи летчиков, а о девушке с теплым,
отзывчивым сердцем.

В салон-ресторан вошел человек в сиреневой полосатой пижаме. Его
иссиня-черные волосы курчавились на висках. На затылке просвечивала
маленькая, с пятачок, лысинка. Человек расправил над ней пышную прядь и
сел за большой стол посреди салона.

- Мишук! - громко крикнул он в открытую дверь. - Папа тебя дожидается!

Из коридора, подпрыгивая на одной ноге, выбежал шестилетний мальчуган в
матроске, взгромоздился на стул и поставил перед собой заводной автомобиль.

- Хочу мороженого, малинового... - капризно заныл мальчик.

Он крутил головой, болтал ногами и всем своим видом старался показать,
что все ему надоело и все не нравится.

Отец мягко убеждал его: Мише сначала надо обедать, а потом уже есть
сладкое. Но сын оставался непоколебим, зная, что ему долго перечить не
будут.

- Ну, я тебе самолет куплю, - уговаривал папа.

- Где купишь? - пищал юнец. - Врешь, обманываешь! Тут магазинов
игрушечных нету...

Довольный отец, улыбаясь, посмотрел на присутствующих: видите, мол,
какой сообразительный мальчик, его не проведешь!

- Приедем в Куйбышев - и куплю, - продолжал он уговаривать. - Надо хоть
немного скушать!

Наконец после долгой осады мальчишка устал и за несколько ложек супа,
которые обещал проглотить, выторговал себе не только самолет, но и паровоз
с вагонами.

За этой сценой с интересом наблюдали студенты и Зина. Она мрачнела,
уткнувшись в чашку с компотом. Лева отворачивался, краснел, а Митяй сжимал
под столом кулаки, готовый по-своему накормить шестилетнего властелина.

Митяй обожал ребят. Все мальчишки с соседних дворов ходили за ним
толпами. Как же иначе? Он был организатором ребячьей футбольной команды,
наисильнейшей в районе. Это он построил во дворе турник, повесил кольца и
научил ребят заниматься гимнастикой. Он был их товарищем, другом и
советчиком. А тут этому визгливому отпрыску ничего не посоветуешь - папаша
на страже.

Журавлихин был в смятении. Ведь совсем недавно он соглашался с
Набатниковым о недопустимости равнодушия к людям - все равно к знакомым
или незнакомым. Афанасий Гаврилович требовал активного вмешательства в