Чтение 51–й страницы книги ~Тьма~

- Не то, чтобы я это предвидел, - сказал он, - но возможности такой вовсе
не исключал. Они веками обделывали вместе свои делишки. Возможно, теперь мы
ухватим Длиннотень за яйца.

- Не худо бы не только ухватить, но и держать покрепче, учитывая что он
контролирует Врата Теней... Есть еще кое-что...

- Что именно?

- Копченый начинает выказывать признаки личности. Как мне представляется.

Я рассказал Костоправу, что произошло.

- Хреново. Для нас будет некстати, ежели он очухается сейчас. Старик
задумался.

- Но если он начал приходить в себя, не представляю, как это можно
остановить.

- На сей счет лучше посоветоваться с Одноглазым.

- И то сказать, пришли-ка его сюда. Постой, не уходи. Расскажи о той
части крепости, где скрывается девочка и Сингх.

Оказалось, что это не мимолетный интерес. Старик захотел увидеть все на
чертеже. А поскольку я уже нанес это место на план Вершины, мне оставалось
только извлечь бумаги из норы Одноглазого. Заодно я вытряхнул оттуда и
самого колдунишку, всю дорогу ворчавшего из-за того, что его разбудили
посреди ночи. Когда Старик получил все, что хотел, я задернул занавеску,
отгораживавшую альков Копченого, и завалился спать, оставив их разбираться с
чертежами и планами.

Возвращение во плоть не избавило меня от Кины. Она подстерегала меня во
снах. Едва сомкнув глаза, я угодил на равнину скелетов, где ждала меня Сара.
На сей раз мне не стоило особого труда вспомнить о том, что это не более чем
иллюзия. Женщина из сна мало походила на Сару, влачившую свои дни в храме
Вин Гао Ган. Несмотря на бледность и изгиб шеи, характерный для жертвы
Обманников, она была слишком молода и свежа.

У меня зародилось подозрение, что при всем своем могуществе Кина слишком
медлительна и напрочь лишена воображения. Даже удивительно, что она смогла
использовать Госпожу.

Правда, Госпожа не ведала с чем или с кем имеет дело. А неведение есть
щель в броне, в которую неизменно нацелится знающий противник. И уж конечно
же Кина, царица Обманников. Но теперь уже не имело значения, каким образом
Кина одурачила Госпожу. Главное, что ей не удалось провести меня.

Эта мысль сделала меня неспособным притворяться обманутым. Я даже не
попытался сделать вид, будто сочувствую ложной Саре. И тогда ее плоть стала
гнить и оползать с костей прямо у меня на глазах. Тошнотворный трупный запах
разложения, "Духов Кины", ударил мне в нос. А маячившая в сероватой мгле
Тень уплотнилась, обернувшись танцующим четвероруким чудовищем в сто футов
ростом. Топот тяжелых ног поднимал тучи костной пыли. С клыков капала
ядовитая слюна. Глаза пылали, как темные уголья, украшения из черепов
клацали в ритме танца. Дыхание ее было чумным поветрием. Дщерь Ночи
угнездилась на ее плече, словно вторая, крохотная голова. Она пребывала в
возбуждении, как ребенок, которого взрослые впервые взяли на ярмарку.

С носилок протянулись костлявые руки. Скелет Сары потянулся ко мне. Я
напряг волю, силясь избежать губительных объятий - и мне это удалось. Я
взмыл вверх и отлетел назад на несколько футов. Вот те на! Я попробовал
снова, и снова, одним лишь усилием воли, смог переместиться на некоторое
расстояние. А ведь до сих пор мне и в голову не приходило, что в этих снах я
могу контролировать свое положение.

Кина перестала приплясывать и тяжелой поступью двинулась ко мне. С каждым
шагом клыки ее становились длиннее.

Груди - все шесть - сочились ядом. У нее появилась еще одна пара рук. На
плече, неподвластная силе тяготения, раскачивалась Дщерь Ночи.

Очередным волевым усилием я попытался смыться. И понял, что хотя и могу
перемещаться в нужном мне направлении, возможности мои ограничены. Пребывая
в чуждом мире, я был неспособен двигаться быстрее, чем его владычица. Коготь
Кины едва не распорол мне шкуру. Спасая задницу, я увернулся и провалился во
мрак. Откуда вынырнул в пещеру, полную оплетенных ледяной паутиной старцев.
Многих из которых я знал, и даже помнил их имена. Во мне нарастала паника. Я
чувствовал себя как ребенок, запертый в тесном, темном чулане. Никоим
образом нельзя было допустить, чтобы паника овладела мною. Я попытался
овладеть собой и вскоре установил, что могу свободно перемещаться по пещере,
примерно так же как при блужданиях с Копченым. Только гораздо медленнее.

Тогда я попробовал пройти сквозь стену. Однако здесь, похоже, физические
законы ограничивали мои возможности больше, нежели во время прогулок с
духом. Я мог двигаться лишь назад или вперед. Что не имело особого смысла,
учитывая, что я пребывал во сне и попал в это место не следуя каким-то
определенным маршрутом. Интересно, в какой мере действуют здесь физические
законы и насколько это связано с моей способностью к самоконтролю. Возможно
ли, что я не могу проходить сквозь стены здесь лишь потому, что не выучился
этому фокусу наяву.

В ледяных пещерах находились не только мои знакомые. Там были и другие
старцы, ни одного из которых я не знал. И груды сокровищ, перемешанных со
всяким хламом, навалившимся откуда-то сверху. И еще там были книги.

Огромные фолианты, переплетенные в старую, потрескавшуюся кожу, покоились
на длинном каменном аналое, словно в ожидании того момента, когда три вещуна
одновременно примутся зачитывать их вслух. Первая книга была открыта на три
четверти. Невидимая сила оттолкнула меня прочь, когда я всего лишь скользнул
взглядом по странице, но хватило и этого. Я узнал ту самую страницу, которую
переписывала Дщерь Ночи, когда Нарайан Сингх прервал ее труды ради свидания
с Душеловом. Страница была исписана затейливым, каллиграфическим почерком,
но я не сомневался в том, что девочка воспроизводила текст со всей возможной
точностью.

Я чувствовал, что позади меня нарастает гнев. Казалось, он пытается
сфокусироваться на мне. Не желая искушать судьбу, я поспешил убраться с
наибольшей скоростью, какую могло обеспечить волевое усилие, на ходу гадая о
природе этого кошмарного сна. Самые причудливые и фантастические его детали
воспринимались как явь. Возможно ли, чтобы он являлся отражением некой
реальности.

Гнев позади меня набирал силу, хотя, оглянувшись, я ничего не увидел.
Тот, кто ярился, не сумел меня изловить. Скорее всего. В следующее
мгновение, безо всякого ощутимого перехода, я оказался в совсем другом
месте. Над головой появилось небо: полная чаша звезд, но никаких признаков
луны. Я витал в воздухе так высоко, что внизу ничего не было видно.

Создавалось впечатление, будто я гулял с духом, только без духа. Отличие
заключалось в том, что я не мог сказать Копченому, куда мне нужно, и
перенестись туда почти мгновенно. Двигаться-то я мог, только.., необходимо
отыскать хоть какие-нибудь ориентиры.

Я вновь отбросил подступившую было панику. Главное, не терять головы. В
конце концов, кое-какие ориентиры у меня есть. Я знаю где верх, где низ.
Звезд над головой столько, что непросто выделить среди них созвездия,
используемые в навигации, но это лучше, чем ничего.

На меня пахнуло трупным смрадом. Лишь слегка, но и этого оказалось
достаточно, чтобы я устремился к звездному скоплению, казавшемуся мне
знакомым. Вроде бы по весне эти звезды висят над северным горизонтом.

Три яркие звезды образовывали плоский треугольник, причем одна из них,
та, что находилась в вершине, непрерывно мерцала. С этим светилом было
связано множество преданий, по большей части довольно мрачных. Впрочем, я
этих легенд толком не знал.

С такой высоты мне была видна и четвертая звезда в созвездии, тоже яркая,
светившая чуть пониже остальных.

Я припомнил, что видел нечто подобное, когда Отряд еще находился далеко
от Таглиоса. Насколько я высоко над землей? Или я где-то далеко к северу от
Кьяулуна?

Прекратив двигаться вперед, я скользнул вниз и обнаружил себя над
чрезвычайно ухоженным сельскохозяйственным регионом. Во всем чувствовался
строжайший, рациональный порядок, позволяющий использовать землю, людей и
животных с максимальной эффективностью. Сверху это походило на колесо, с
центральной усадьбой в центре и четкими линиями полей, с хуторами и
деревеньками, словно нанизанными на спицы. Возделанная земля перемежалась
полосками леса. Видимо, его оставили нетронутым как источник дичи, топлива и
строительных материалов. Уже началась подготовка к весеннему севу, но,
поскольку стояла ночь, работников на полях не было.

Мне доводилось слышать об этом крае. Он находился в Стране Теней, к
западу от Кьяулуна. Опыты Длиннотени в области сельского хозяйства имели
своей целью добиться производства как можно большего количества продуктов с
помощью меньшего числа работников. Люди нужны были ему для строительства
Вершины и службы в его войсках.

Выходит, я не так уж далеко от своей компании. Я повернул на восток.
Казалось, прошли долгие часы прежде чем мне удалось увидеть огни в
развалинах Кьяулуна. Вскоре нашелся и наш лагерь, и моя собственная берлога.

Я успокоился и решил немного поэкспериментировать. Через несколько
мгновений стало ясно, что если я не могу пройти не только сквозь стену, но
даже сквозь занавешивающее вход одеяло, то зато в состоянии проскользнуть
сквозь щель, слишком тесную даже для мышки или змеи.

А вот перемещаться во времени - ни назад, ни вперед - у меня возможности
не было. Я был принужден пребывать в тех временных рамках, в которых
существовало мое спящее тело.

Во сне я мог действовать вполне сознательно. Сон казался вполне реальным.
Скорее всего, я видел наш лагерь именно таким, каким он и был в то время,
как я спал. Возможно, мне просто недоставало воображения, чтобы выстроить
целый мир снов, в точности воспроизводящий действительность.

Тут я задался немаловажным вопросом. Удастся ли мне повторить этот фокус
снова? Вдруг в другой раз обстановка выйдет из-под контроля, и я снова стану
проваливаться в иные миры вне зависимости от своего желания, как было, когда
я проваливался сквозь время в кошмар Дежагора?

Поскольку исключить такую вероятность нельзя, будет разумно, если сейчас
я использую открывшиеся возможности на все сто. Я отполз назад, в холод,