тревога «ноль»! Агрессия высшей степени! Комендантам зданий обеспечить оборону,
немедленно обеспечить оборону! Оружие разобрать! Боевая тревога класса «ноль»,
агрессия высшей степени!
в этом случае — черт их упомнит, все уставы! — прапорщик Шибко неуловимым
кошачьим движением метнулся к стене, нажал кнопку, и панель отошла в сторону,
открыв рядок продолговатых черных «пушек», не особенно больших, компактных,
неопасных на вид, но являвших собой довольно жуткое оружие — излучение рвало
водородные связи меж молекулами, и любое живое существо, независимо от
размеров, вмиг превращалось в облачко пара...
цевье, почти машинально щелкнул тем, что служило здесь затвором. Уж эту штуку
он знал, освоился на периодических тренировках.
словно атакующий гепард. И успел еще услышать, как Зорич кричит, склонившись
над селектором:
оружие дулом вверх. Хмель выветрился как-то мгновенно, голова была ясная, вот
только не имелось в ней не то что мыслей, но даже и догадок, пустая стала
головушка, ничем не обремененная — сработали некие механизмы, знакомые всем,
кто носит форму и ходит строем, превратили хомо сапиенса в нерассуждающий
механизм, побуждаемый к активным действиям исключительно приказами начальства.
Тут уж не до мыслей, хрен с ними...
останавливаясь, Шибко проорал:
кинулся к озеру. Выбегая следом, Кирьянов успел заметить, что окна остальных
зданий распахнуты и оттуда торчат черные стволы, что от небольшого гаража сломя
голову несется шофер Вася с пушкой на изготовку. Что-то переменилось в
окружающем мире мгновенно, жутко и непонятно...
землю, после чего стал поглядывать под ноги. Он старался не отставать. Сзади
слышался топот — это великан Трофим сотрясал землю, потом его обогнал худенький
Кац, за ним еще кто-то...
склон!
бегущих в растянутую стрелковую цепь. Трофим сбросил с плеча «дуру» (если
сравнить пушки с автоматами, то «дура» примерно соответствовала тяжелому
пулемету), которую только он один и мог допереть сюда на плече бегом, ничуточки
не сбив дыхание. Пинком раздвинул треногу, вбил ее в мягкую землю на склоне
холма, повел стволом вверх-вниз и вправо-влево.
напряженных позах, все стволы были обращены к озеру А озеро посверкивало под
неярким солнцем мириадами искорок, и кувшинки, как обычно, лежали на спокойной
воде.
слегка отвисла челюсть. И было от чего: меж ними вдруг оказался Чубурах, точно
посередине, придерживаясь той же невидимой линии, мохнатик, двигаясь как-то
иначе, чем обычно, обеими лапками держал перед собой нечто вроде переплетения
синих трубок, кое-где декорированных черными дисками и полупрозрачными желтыми
шарами. Бережно установив эту штуку перед собой, зверюшка принялась
манипулировать крохотными шариками на блестящих стебельках, выраставших из
непонятного агрегата там и сям.
членораздельно, осмысленными человеческими словами. — Эту штуку надо еще
настроить... Ага! Точно! Есть!
голосом:
отводите людей... Кому говорю!
его гладь, от берега до берега и из конца в конец, вдруг подернулась крупной
рябью, рябь вскипела волнами, гроздьями крупных пузырей, взметнулась...
фонтанами, рассыпавшимися на скопище проворных белесоватых сгустков. Поток
хлынул на берег, в сторону поселка — десятки, сотни крупных, дьявольски шустрых
живых существ, бегущих то на двух конечностях, то на четырех, целеустремленно
мчавшихся на людей со стрекотаньем, верещаньем, пронзительным скрежетом,
кваканьем...
прапорщика первым, — не до таких тонкостей было. Сам он, вытянув перед собой
пушку, торопливо надавил на широкий, изящно выгнутый спусковой крючок, и перед
дулом повисло полупрозрачное сиреневое кольцо, этакий бублик из густоцветного
тумана.
пустые места, взлетели облака густого пара, из которых ломились и ломились
новые твари, визжа, скрежеща, превращаясь в ничто, на смену им перли новые, и
не было конца и края, поток разбился на несколько рукавов, стрелявших пытались
обойти, взять в кольцо, успеть добраться в отчаянном рывке...
покосился на командира — тот стоял, широко расставив ноги, утвердившись на
земле, словно бронзовый монумент, прижав к бедру приклад, пошевеливая стволом с
застывшей хищной улыбкой...
нелюдским визгом, с гоготаньем и шелестом ломились и ломились орды белесоватых
существ, ни на что знакомое не похожих и в то же время до жути напоминавших
злую карикатуру на человека. Им не было конца, от этого безостановочного напора
становилось жутко, и волосы поневоле вставали дыбом, тело и сознание холодели в
смертной тоске, но Кирьянов не снимал палец со спуска, понимая, что в этом
единственное спасение, и ствол казался раскалившимся, хотя такого никак не
могло быть...
тварей, что-то огромное заслонило солнце.
команда звучит уже не в первый раз, но остальные, как и он, ее в первый момент
пропустили мимо ушей... И с превеликим трудом оторвал палец от спуска.
прошел огромный аппарат — остроносый, обтекаемый, весь в каких-то сверкающих
шипах и круглых решетках странного рисунка. Зависнув впереди, над озером, он
весь окутался сиреневым сиянием, пролившимся с него на землю, как густой
ливень.
форменные систер-шипы, вся тройка методично и безостановочно поливала твердь
земную убийственным сиянием.
понемногу рассеивалась, разрываясь на тяжелые клочья, испарявшиеся, таявшие,
расползавшиеся. Угасло сиреневое сияние, настала совершеннейшая тишина, и можно
было рассмотреть, что от озера не осталось и следа — лишь огромная, глубокая,
овальная ямища с неровным склизким дном, над которой все еще висели
треугольником сверкающие боевые аппараты...
по-человечески прохаживался по обширному столу штандарт-полковника — так ему
было гораздо удобнее, нежели на полу. Хотя он и оказался нежданно-негаданно
разумным существом, полноправным галактом, офицером и особистом, роста это ему
не прибавило ни на вершок.
Ну да, разумеется. Святую правду изрекал тот психолог, похожий на медведя: у
иных рас самые дружеские чувства вызывают мохнатые. «Доверительные чувства в
отношении покрытых мехом существ». А неприязнь и отторжение вызывают как раз
рептилии. Вот и сделали нас, как младенцев: майор из контрразведки, принимаемый
всеми за забавную домашнюю зверюшку, невозбранно шлялся по базе, присутствовал
на каждой пьянке, слушал и мотал на ус, пока по стенам и потолку ползала
дурацкая ящерица, простенький кибер, запрограммированный на пару фраз, которого
все и принимали за живого разумного особиста...»
пеплом и страдать оттого, что их столь примитивно провели, в общем, и нет:
завершал расследование, ради которого был сюда направлен, — Он попросту
оказался перед фактом, лишь в самый последний момент заподозрив неладное...
вины лежит и на руководстве. Я почти не работал среди существ вашей расы, мне
было трудно вжиться в тонкости вашего поведения, употребляя идиомы, многое для
меня оставалось темным лесом, несмотря на инструктажи и изучение источников...
даже наблюдение за пределами зданий вести было трудно — всяк норовил поймать
глупую зверюшку и отнести домой...
Семенова Мария
Флинт Эрик
Самойлова Елена
Гуль Роман Борисович
Прозоров Александр
Лондон Джек