read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Артанскость? - повторил Придон. - Хорошо, хоть я этого и не понимаю. Пусть спасена этим походом, но разве рухнет, если останемся?
- Нет, - ответил Вяземайт, - но...
Придон сказал резко:
- Вот и прекрасно! Артанскости это не грозит, нашей Артании - тоже. Так что вас страшит?
Вяземайт подыскивал слова, заговорил Аснерд:
- Дай я скажу. Придон, мы просто выполнили все, что задумывали. Сейчас в наших руках больше, чем можем удержать. Ну скажи мне: что нам здесь делать?.. Остаться здесь жить? Привезти семьи или взять в жены куявок? Каждому артанину стать беричем?.. Это серьезно, я не шучу. Куявов в десять раз больше! А богаче в сотни раз, каждый артанин сразу почувствует себя богачом... И потихоньку-полегоньку восхочет жить по-куявски, стать куявом. Этого ты хочешь?
Говорил он медленно, рассудительно, негромко, но страшная угроза звучала в каждом слове. Военачальники ерзали в креслах. Люди действия, они молниеносно чувствовали, как расставить войска, куда послать лучников, куда легкую конницу в быстро меняющейся обстановке боя, сами могли увлечь за собой усталых людей и переломить ход битвы в свою пользу, но сейчас, Придон отчетливо видел, все чувствуют себя не на месте.
Он вспомнил странный обмен репликами между Щажардом и Барвинком, когда были у Тулея на приеме впервые: тогда все они явились в своем артанском облике: обнаженные до пояса, грубоватые, громко смеялись, грызли кости и бросали под стол или через плечо, хохотали громко, звучно шлепали один другого по широким потным спинам, хватали кувшины с плакун-травой и пили прямо из горлышка. Барвник тогда сказал Щажарду непонятные слова, косясь на артан: "Это тоже спесь" - и, когда Щажард не понял сразу, Барвник пояснил: "...только другого рода". Он, Придон, тогда вообще не понял и даже не обратил внимания на те слова, но сейчас как молния пронзила мысль: да, они тогда держались нарочито грубо, вызывающе, чтобы эти надутые куявы не подумали, что их поразила эта роскошь, это богатство, это изобилие. И подчеркивали свое презрение к удобствам, к роскоши, и, когда Щажард, вспомнилось, поправил на груди толстую золотую цепь с огромным талисманом, украшенным алмазами, он, Придон, в ответ молча вздул грудь и напряг мускулы.
Вяземайт страшится, что если останутся в Куявии надолго, то даст трещину именно эта спесь, что на самом деле не спесь, а незримые доспехи бедняков...
У него закружилась голова, никогда не задумывался над умными вопросами, а сейчас как раз прикоснулся к чему-то подспудному, тайному, что движет миром.
Он молчал, кровь медленно отлила от лица, плечи приподнялись, словно он набирал в грудь воздуха для крика, затем резко опустились. Все услышали резкий выдох. Лицо Придона посерело.
- Наверное, - выговорил он с трудом, - ты... прав. Я сам начал ощущать этот... этот яд... куявскости. Уже восхотелось вкусно есть и мягко спать, а отсюда далеко ли до трусости? Куявы постоянно говорят, что лучше идти, чем скакать на коне, лучше стоять, чем идти, лучше лежать, чем стоять... А у нас в крови скакать навстречу ветру!.. Наверное, ты прав. Но тогда поступим по старому обычаю.
Кто-то из молодых спросил быстро:
- Какому?
На него шикнули, Придон оглядел всех усталыми глазами.
- Повторяю, страна считается захваченной и побежденной, если войска победителя пробудут там полгода. Мы здесь с квитня... или травня?
- С травня, - сказал Вяземайт. Он кривился, прятал глаза, наконец решился, сказал твердо: - Нет, Придон! Надо уходить сейчас.
Придон прорычал утомленно:
- Почему? Ну почему?.. Прошло уже четыре, даже пять месяцев!.. остался всего один. Через месяц мы выступим обратно. В Артанию. Зато никто уже не посмеет сказать или написать в хрониках, что это был просто большой и удачный набег.
Наступило молчание, причины которого он не понял. Наконец завозился Вяземайт, сказал угрюмо:
- Придон, почему ты не веришь нам? Тем, кто шел за тобой, не задавая вопросов?.. Мы выполнили все. Все выполнили! Придон спросил с нажимом:
- Но что насчет полугода?
Все отводили взгляды, смотрели на стены, друг на друга, но только не на него. Придон ощутил неладное. Вяземайт зыркнул исподлобья, откашлялся, в беспомощности взглянул на Аснерда. Тот покачал головой, Вяземайт сказал с явным раздражением:
- Придон!.. Все знают, что мы разгромили Куявию вдребезги!.. Кто бы что ни сказал - мы победили. Мы захватили все города. Во всей Куявии не осталось даже малого войска, что рискнуло бы выступить против нас. Что тебе еще надо?
- Чтобы все было записано, - отрезал Придон, - как победа, а не набег! Потому вот вам мое решение: мы - остаемся.
Он встал, оперся руками о столешницу. Военачальники сидели, похожие на серые тяжелые глыбы камня, такие же неподвижные и молчаливые. Аснерд крякнул, сказал с досадой:
- Вяземайт... скажи все. Придон поймет. Поймет правильно. Вяземайт колебался. Придон спросил напряженным, как тетива лука, голосом:
- Что я должен понять?
Аснерд повторил:
- Вяземайт, скажи. Иначе скажу я сам.
В зале стояла мертвая тишина. Слышно было, как далеко-далеко едва слышно простучали подковы, кто-то мчался на куявском коне. Вяземайт прокашлялся, но голос остался хриплым:
- Придон, были грозные знамения...
Он запнулся, Придон сказал с нажимом:
- Говори. Вон Аснерд говорит, что я хоть и дурак, но пойму.
Аснерд развел руками, он, мол, говорил не совсем так, Вяземайт не принял шутки, лицо потемнело, ответил с большой неохотой:
- Были знамения... Нехорошие.
- Когда-то у тебя все были хорошие, - напомнил Придон. - Любая примета говорила о наших победах, помнишь?.. все сбылось! Но я не дрогну, если что-то окажется не совсем... нам и так слишком долго везло.
Аснерд сказал строго:
- Это было не везение! Мы - лучше, потому и побеждали. Вяземайт, не тяни кота за хвост!
- Придон, - сказал Вяземайт уже решительно, словно бросаясь в холодную воду, - звезды стоят таким образом, что тебе грозит неминуемая гибель, если не покинем Куябу... да и всю Куявию.
Военачальники молчали, никто не вздрогнул, не поежился. Знают, понял Придон, взглянул на Вяземайта. Тот смотрел в стол.
- Звезды, - сказал Придон с тоской. - Две недели небо в тучах, но ты... гм, на то и волхв!.. И сколько мне осталось?
- Месяц, - ответил Вяземайт, - если останешься. Долгая жизнь, если вернемся в течение трех недель. Но не просто долгая жизнь, Придон! Не долгая и спокойная, а полная подвигов, приключений, битв, сражений с чудовищами! Вот что тебя ждет. Ты рожден, чтобы изменить мир! Весь мир, подумай! Здесь и решать нечего.
Аснерд молчал, его медвежьи глазки пытливо смотрели из-под нависших каменных уступов с седыми кустами бровей. Придон задохнулся, как от удара под дых, с трудом сглотнул, перевел дыхание.
- Куявскость подбирается к нам незаметно, - сказал он с тоской. Поправился: - Пробирается в нас!.. Хитреньким таким червячком. Я чуть было не пропустил такую гадость внутрь себя. Долгая жизнь, полная подвигов!.. Разве не сладкая приманка?
- Ну почему приманка, - пробормотал Вяземайт. - Все обещано именно так.
- Потому, что ради нее, - сказал Придон с горькой иронией, - ради будущей долгой жизни, я должен отказаться от подвига сейчас, верно? Отказаться сегодня. То есть, попросту говоря, струсить. Отступить.
- Ради большой победы, - возразил Аснерд строго, - можно отказаться от малой! Или так: можно проиграть сражение, чтобы выиграть войну!.. А мы нигде не проиграли. Мы завоевали, а затем покидаем завоеванную страну сами. По своей воле. Ни один вооруженный куяв не дышит нам в затылок.
Он взглянул на Вяземайта, тот кивнул, сказал торопливо:
- Более того, тебе предназначено завоевать весь мир!.. Но если покинешь Куявию, где тебе грозит гибель, в течение этого месяца. Я не знаю, откуда это исходит, Придон. Я вопрошал богов, но и они не знают. Здесь что-то совсем непонятное!.. Почему даже боги не знают?
Придон взглянул исподлобья. Открыл рот и тут же захлопнул. Рассказать - это Вяземайту придется менять отношение к богам, а зачем?
- Ради великой победы в будущем, - сказал он, - я должен немножко сподличать сегодня? Так?.. Нет, Вяземайт. Нет, Аснерд и вы, друзья мои. Я - артанин. И вы, надеюсь, все еще артане. Если мне суждена здесь гибель, я приму ее по-артански. И вы, надеюсь, примете с достоинством.


Глава 7

Ярость бушевала в нем, как ураган в Черных Землях. Перед глазами застилало то красным, то черным, он кое-как добрался до Малого зала, где Тулей принимал самых доверенных, велел стражам никого не пускать, с размаху всадил в середину стола топор и сел, устремив взгляд в исцарапанное лезвие.
Ящер с ними, пусть они называют это спесью, артанской спесью, но ему в самом деле плевать на изнеженность, на уют, на приглушенный свет и томные речи, он презирает жирную еду, от которой мужчины становятся толстыми и ленивыми, презирает трусость и страстное желание спасти шкуру любой ценой!
- Я - артанин, - сказал он вслух. В тусклом лезвии помещался только массивный подбородок, чуть раздвоенный, с ямочкой посредине, настоящей ямочкой, которую принимают за шрам, потому что откуда у него ямочки, а вот шрамы - да, у Придона должны быть шрамы, шрамы... - Я артанин, я должен оставаться артанином. Я им останусь, не дамся куявскости. Не дамся!
На лезвии топора слабо блеснуло лиловым с примесью красного. В помещении потемнело, он вскинул голову, взгляд упал на окно, там по слабому алому закату ползут или вообще застыли на месте грязновато-лиловые облака. Сумрачно блестели железные прутья решетки.
Он поднялся, топор остался торчать, задранной рукоятью гордо указывая на свод. Дверь отворилась без скрипа, он пробежал по лестнице вверх. У дверей Итании в кресле расположилась служанка, вязала. Застыла при виде Придона, сжалась в комок, стараясь превратиться в мелкого червячка и затеряться среди складок, он прошел мимо, не поворотив головы, толкнул дверь.
В просторных покоях пусто, слабый запах благовоний, уже застарелый, никто не добавляет их в масло светильников, вообще запустение.
- Итания, - позвал он негромко. - Итания, ты здесь?
Слабое эхо отозвалось под сводами. Лесенка вела еще выше, уже в спальню, он шумно взбежал по ступенькам, но перед последней дверью приглушил шаги. Почти на цыпочках прокрался к дубовым створкам. Сердце стучало так, будто примчался не на второй этаж, а на вершину горы за рукоятью меча.
Несколько мгновений прислушивался, по ту сторону тихо, неслышно приоткрыл дверь. В щель было видно край ложа, но Итании там не было. В страхе, что она исчезла снова, он распахнул с такой силой, что едва не сорвал с петель. Хорошо подогнанная дверь даже не скрипнула, а Придон запнулся на бегу.
Итания спала, по-детски подложив под щеку ладошку. Колени подтянула к животу, сгорбилась, лицо несчастное, золотые волосы разметались по огромной подушке. Придон в нерешительности приблизился, постоял, чувствуя, как громко стучит сердце, может разбудить. Одна ладонь прикрыла левую половинку груди, заглушая стук, другой тихонько коснулся ложа.
Итания еще не очнулась от тягостного сна, Придон присел на самый краешек. Он даже смотреть страшился пристально, боясь разбудить ее взглядом.
Итания во сне сдвигала брови, подергивала щекой, даже постанывала. Прядь волос упала на лоб, щекотала веко. Придон осторожно отвел ее в сторону, невесомое золото, мягкое и шелковистое, от него через пальцы по всему телу пошла дрожь, затем сладкая истома.
Ее веки затрепетали, он не успел убрать руку, как глаза открылись, синие, как небо. Еще затуманенные сном, они взглянули прямо, без удивления.
- У тебя прибавилось шрамов, - сказала она очень знакомым голосом. Осеклась, взглянула дико, повела глазами по сторонам. Лицо исказилось страданием, затем медленно побледнело, застыло, и лишь тогда проговорила хорошо контролируемым голосом: - Мой господин снова хочет утолить жар своей плоти?
Он встал на колени перед ложем. В его лице, обращенном к ней, были страдание и мука.
- Итания, - прошептал он, - почему по ночам к тебе приходит... другой Придон? Почему с ним ты ласкова?.. Почему унижаешь меня?
Она ответила ровным голосом:
- Унижаю? Ты же сам сказал, что приходишь и берешь. То, что считаешь брать вправе.
- Но разве я не вправе за все, что я...
Она прервала с оскорбительной холодностью:
- Возможно, ты вправе был взять обратно меч. Возможно!.. Меч хранит молчание, а молчание можно истолковать и в свою Пользу. Я все сказала, Придон.
Она закрыла глаза, ее тело вытянулось на ложе, она раскинула руки и даже слегка раздвинула ноги. На ее бледном лице проскользнула гримаска отвращения.
Он вскочил, ярость и бешенство сшиблись в груди, и в то же время чувство вины обожгло сердце.
- Я все равно, - прохрипел он обугленным ртом, - все равно... не откажусь от тебя, Итания!.. Ничто не могло меня заставить отказаться раньше, не заставишь и теперь.
Она смолчала, только шире раздвинула ноги, взгляд ее был устремлен в потолок.
Он захрипел, в глазах потемнело от гнева. Метнулась наискось дверь, перепуганные глаза служанок, затем холодный воздух зашипел на его раскаленной коже, льдинки звезд смотрели сочувствующе, но молчали.

* * *

День проходил за днем, он горел на медленном огне. Итания не разговаривала с ним, на все вопросы отвечала коротко и односложно. Иногда он замечал, что веки ее припухли, а глаза покраснели, но всякий раз холодно встречал неуклюжие попытки просто разговорить ее, расспросить. И в то же время постоянно помнил, что было же мгновение, когда ледяная корка вокруг ее сердца растаяла, когда ее руки обвились вокруг его шеи, когда ее губы вдруг из каменных и холодных стали мягкими, горячими и в самом деле ответили ему на поцелуй!
И хотя это было всего лишь мгновение, но он помнил, все время помнил, в этом была его надежда, спасение и его страх, ибо слабую искорку можно как раздуть, так и загасить. И потому лишь смотрел на нее робко и умоляюще, а вспышки гнева старался подавить в самом зародыше. В конце концов, он лишь осуществил свое право по отношению к женщине. Тем более к той, которая и была для него предназначена.
В очередной раз, озлившись и потеряв терпение, он заставил себя выйти из дворца. Яркий свет ослепил, но Аснерд тут же запряг в работу, пришлось целыми днями метаться по городу, улаживать конфликты, однако ночами он несся со всех ног во дворец, как вихрь проносился наверх к ее покоям, а там, уже в виду дверей в ее покои, передвигался на цыпочках.
Однажды ему почудилось, что она смеется, потихоньку открыл дверь, Итания разговаривала с молоденькой служанкой. При его появлении служанка безумно испугалась, а лицо Итании стало холодным и неприятным.
- Что изволит мой господин? - спросила она и поклонилась, словно они обе были его служанками.
Кровь бросилась ему в лицо. Он задышал шумно, шагнул, еще не зная, то ли переломит ее пополам, чтобы закончились его муки, то ли схватит в объятия и вопьется в ее нежные губы жадным поцелуем...
Она стояла спокойно, полная достоинства. Он остановился, а его рука, что уже коснулась ее плеча, бессильно упала. Если посмотреть со стороны, то именно куявка сохранила лицо, а он, гордый артанин, его теряет. На глазах служанки и, хуже того, в собственных глазах.
- Ничего, - прохрипел он, - ничего, ты все делаешь... правильно. Я заслужил то, что получаю.
Он резко повернулся и почти выбежал. Кровь грохотала в черепе, пальцы дергались, он уже чувствовал в них ее мягкое податливое тело. В мозгу проскакивали горячечные картинки, где он не то бьет ее так, что на стене остается только красное пятно, не то падает на колени и вымаливает прощение... а вот еще скачет на горячем коне, а она у него в руках, обхватила тонкими руками и прижалась, прячет лицо от ветра у него на груди...
Снова ушел в Малый зал Тулея, выхватил топор и вонзил в роскошную столешницу. Лезвие вошло легко, мягко, хотя он слыхивал, что это дерево по крепости не уступает граниту.
- Я артанин, - сказал он вслух. Прислушался к своим словам, повторил: - Артанин... Но как должен поступить артанин?
Сел, но усидеть не мог, вскочил, забегал от стены до стены. Если попадалась какая мебель, отшвыривал с такой силой, что разлеталась в щепы.
Наконец снова сел, как учил Вяземайт, поставил локти на стол, глаза неотрывно на лезвие, что погрузилось в дерево почти наполовину.
Так сидел до темноты, вспоминал, говорил мысленно, спорил, доказывал, объяснялся, оправдывался, снова объяснял, почему так, а не по-другому. Воздух в зале затхлый, благовония пахнут тиной, если честно, а все эти ароматные масла - все равно что козий помет, но жены беров никогда коз не видели и помета не нюхали, так что им все сойдет, лишь бы запросили за эти масла подороже...
Сперва он видел только часть своего лица, чаще всего нос или подбородок, потом стали появляться отец, дядя Горицвет, дедушка и старые воины, которых он застал, будучи мальцом. Они смотрели на него благожелательно, но Придон не обольщался, спрашивал, что он сделал правильно, а что нет, выслушивал...
Он слышал, как тихонько приоткрылась дверь. Не оглянулся, в тусклом лезвии появилась тонкая фигурка, в груди сразу заныло, и вспомнил некстати шуточку Аснерда, что любовь - это зубная боль в сердце.
Тихие шаги остановились за спиной. Он сцепил зубы, заставил себя смотреть в металл, не оборачиваться, не вздрогнуть, если вдруг его плеча коснутся ее нежные трепетные пальцы.
- Страж сказал, что ты говоришь... с предками.
- Да, - ответил он, не оборачиваясь. - И еще я велел никого не пускать.
Он сам удивился, что посмел ответить так, ведь только что готов был упасть перед ней и ползать на брюхе, но что-то в нем прищемило ему язык и ответило за него.
Отражение в лезвии топора не сдвинулось, Итания минутку помолчала, тоже удивленная, потом в ее голосе послышался смешок:
- Кто посмеет?.. Но перед тобой топор!
- К тому же в середине стола, - ответил он с иронией. - Дорогого, из редких пород дерева! Купленного в заморских странах за золото, драгоценные камни и рабов...
Не дождавшись, когда Придон повернется, она зашла сбоку. Лицо ее было серьезным, глаза вопрошающими.
- Что случилось?.. Почему топор?
- Потому, - сказал он, - что топор не лжет. Меч может солгать, доспехи предать, но не топор. Именно он достался Артании, когда из вирия были сброшены небесные дары людям. И пока топор в моей руке... или перед глазами...
Он умолк, взгляд ушел в металл, как стрела уходит в зеленую листву. Итания ощутила, что он видит нечто далекое, что не дано узреть ни простым людям, ни даже тем, кто всю жизнь учился мудрости.
Она сдвинулась еще, села на угол стола, не доставая ногами пола, чуть изогнулась, чтобы опереться рукой о столешницу, сквозь тонкую ткань проступили округлые колени. Из окна падал солнечный луч, блестела щека, чистейшим золотом отливали густые крупнолоконные волосы, конец толстой косы лежал на столешнице, между тугими прядями вилась пламенным ручейком красная лента.
Придон задержал взгляд на миг на вороте распахнувшегося платья, белоснежная шея и чуть-чуть открытость груди, на диво крупной для такого хрупкого тела. Она смотрела с непонятным выражением, Придон молчал, артане не должны говорить много, Итания тоже молчала долго, затем он вдруг ощутил, что нечто большое и даже огромное сблизило их рывком, соединило, Итания даже вздрогнула, глаза ее расширились, она вздохнула прерывисто.
- Ты говоришь с топором о том... что было предсказано на вашем совете?
Он пробормотал:
- Уже знаешь?
- Придон, - сказала Итания тихо, - я не понимаю, почему ты решил, что я - овечка? Лишь потому, что ты крупнее? И гораздо сильнее?.. Родители у меня не овцы, с отцом ты уже общался, а мать моя умела отстоять себя... постоять за себя... Да и вообще! Неужели артане наивно думают, что в слабом теле всегда слабый человек?
Он смотрел, несколько опешив, сейчас даже самый честный артанин не сможет вот так, прямо в глаза сказать: да, я так думал, даже сейчас так думаю. Итания смотрела с вызовом, ждала. Он пробормотал:
- Прости... Да, я знавал здоровяков, что рождались зайцами, и встречал героев в телах слабее стебелька. Но ты... знаешь, о чем говорилось на тайном военном совете?
- Знаю.
Он стиснул кулаки.
- Кто-то поплатится, что выбалтывает все, о чем говорится на военных советах!
Она покачала головой.
- Не спеши. Это же понятно, что проговорились... нарочито.
- Зачем?
- Артанин, все еще не понимаешь... Твои лучшие друзья хотят спасти тебя. Вот и проболтались как бы невзначай, чтобы я...
Он поднял голову, их взгляды встретились. Она не отвела глаз, но щеки чуть-чуть покраснели.
- Чтобы ты, - спросил он, - что?..
- Чтобы я уговорила тебя уехать, - ответила она. - Похоже, они почему-то верят, что если и я присоединюсь к ним... Он прервал:
- Они знают, что только ты можешь заставить меня изменить решение. Но, Итания, как бы тебе ни хотелось избавиться от меня, ничего не получится. Я - остаюсь.
Она грациозно соскользнула со стола, он напрягся, страшась, что она уйдет и мир снова почернеет, однако она лишь придвинулась так близко, что почти касалась его бедром. Он вскинул голову, она смотрела внимательно, в синих глазах промелькнуло страдание.
- А если я, - проговорила она тихо, с трудом выталкивая слова, - тоже... попрошу тебя?
- Лучше этого не делай, - ответил он.
- А если, - продолжила она, - я... уйду с тобой? В Артанию?
Он покачал головой, лицо оставалось как вырезанное из дерева.
- Я же говорил с богом, - напомнил он.
- И что он ответил?
- Ничего. Он только напомнил, что я - артанин. Наверное, ощутил, что уже начинаю ощущать удовольствие от вкусной еды, приятных запахов, мягкой постели, льстивых слов... И потому я...
Он запнулся. Она спросила напряженно:
- Но это правда... самое главное?
- А что главное?
- Говорят, что, если останешься, - сказала она почти резко, - тебя убьют!
В ее глазах метнулась уже неприкрытая тревога. Придон медленно поднялся, теперь Итании пришлось вскинуть голову и смотреть на него снизу вверх. Он нежно обнял ее, она не противилась, не отстранялась, но и не прижималась к его груди.
- Кто убьет меня? - спросил он. - Я бессмертен, Итания. Я даже не знаю, что должно случиться, чтобы я погиб. Благодаря мечу... благодаря тебе.
- Но почему так говорят? Почему тебе предвещают гибель?
Он с самым беспечным видом пожал плечами.
- Волхвы должны говорить туманно. И ссылаться на звезды.
- А что, звезды разве говорят неправду?
Он засмеялся.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 [ 51 ] 52 53 54 55 56 57 58 59
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.