аквариумами, посетить такое место, где обитатели безмозглы, не способны к
мышлению, а тем не менее наслаждаться жизнью.
времени, чтобы постичь ситуацию. Если это так можно назвать. Но деревья и
звери не имеют души. Мне нужно хвататься за какого-то человека. При этом
можно превратиться в ребенка, хотя, наверное, именно это и хорошо. Я мог
бы повернуть так, чтобы это было хорошо".
центру Сан-Франциско. "Может быть, дальше проехать на фуникулере? -
неожиданно подумал мистер Тагоми. - Ведь это счастье - прокатиться на
самом чистом и плавном виде транспорта, который должен был исчезнуть еще в
начале века, но почему-то до сих пор сохранился".
остановке.
"Ниппон Таймз Билдинг", пропитанный духом смерти. Карьера моя окончена, но
в этом нет ничего дурного.
все еще ходит, существует, помнит каждую подробность. Значит, ничего он не
достигнет уходом от дел.
независимо от того, чем мы занимаемся. Нас уничтожит наш враг, плечом к
плечу с которым мы сражались на прошедшей войне. И чем же он нас
отблагодарил за это? Еще тогда, наверное, нам следовало бы драться с ними,
или сделать так, чтобы Германия проиграла войну, помочь ее противникам,
Соединенным Штатам, Британии, России. Куда ни кинь, всюду безысходность.
Строки Оракула неопределенны и загадочны. Наверное, он покинул мир людей в
печали, оставив им свою неподдающуюся разгадке мудрость. Мы достигли того
момента, когда мы одиноки. Нам нечего ждать помощи, как в прежние времена.
Что ж, - подумал мистер Тагоми, - возможно, это то же неплохо. Может быть,
это и к лучшему. Каждый должен сам попытаться отыскать свою дорогу".
конца линии.
поворотном круге.
наибольшее значение. Но скоро это чувство ослабело, он снова почувствовал
себя на краю пропасти, почувствовал совершенно отчетливо, именно благодаря
тому, что воспринимал теперь все окружающее иначе.
превратилась в пустую формальность, как он обнаружил, наблюдая улицы,
дома, экипажи, проносившиеся мимо него уже в противоположном направлении.
остановке, прежде чем он начал спускаться, его окликнул кондуктор.
пригнулся, когда вагончик с лязгом тронулся дальше. Он подумал, что у
этого портфеля очень ценное содержимое: драгоценный кольт сорок четвертого
калибра, предел мечтаний любого коллекционера. Теперь он старался всегда
держать его при себе на тот случай, если мстительные хулиганы из СД
попытаются ему отплатить. От них можно ждать чего угодно. И все же мистер
Тагоми понимал, что это новая привычка, несмотря на все случившееся, была
признаком истерии, того нервного состояния, в котором он пребывал. или по
улицам с портфелем в руке, он снова и снова убеждал себя, что не должен
поддаваться панике - сначала принуждение, затем одержимость навязчивой
идеей и наконец страх. Он не мог освободиться от него.
коллекционированию? - спросил он себя. - Неужели все перевернулось из-за
того, что я совершил? Вся моя страсть к собирательству уничтожена, а не
только отношение к этому одному предмету. Главная опора моей жизни, сфера,
увы, где я существовал с таким удовольствием".
Роберта Чилдана.
соединяющая меня с любимым занятием. И эта же связь соединяет меня с
произошедшим событием. Я, возможно, смог бы справиться с собой, если бы
схитрил: например, выменял бы этот пистолет на еще более ценный
исторический предмет. Этот пистолет для меня уже слишком предметен, его
качества как реликвии полностью уничтожены недавним употреблением. Но ведь
это мое личное ощущение, никто больше не будет испытывать аналогичного
чувства к этому пистолету, ему не передастся мой персональный опыт. Он
существует только в моей душе. Нужно освободить себя, - решил он, все
более волнуясь. - Когда исчезнет пистолет, останется только легкий налет
прошлого, потому что это не столько к моей душе, а по теории историчности,
в равной мере и в этом пистолете. Надо разорвать уравнение, связывающее
меня и в этом пистолете. Надо разорвать уравнение, связывающее меня с этим
предметом. А вот и магазин. Сколько интересных приобретений сделал я
здесь, - спокойно заметил он, как бы глядя на себя со стороны. - Это было
и моим бизнесом, и моим увлечением".
магазин.
гостю.
Однако мистер Тагоми почувствовал, что Чилдан сегодня какой-то не такой,
как всегда, чуть более молчаливый, чем обычно. "Ну и хорошо, - решил он. -
Обычно-то он такой шумный, назойливый, скачет туда-сюда. О может быть, это
и не к добру".
экземпляр, купленный у вас несколько лет назад. Насколько мне помниться,
вы раньше не возражали против такой практики.
состояния, ну и от некоторых других факторов.
ящике красного дерева рядом с коробкой с частично израсходованными
патронами.
Что ж, быть по сему.
боеприпасами и закрыл портфель. "Мне придется сохранить эту вещь. Такова
судьба".
мир? Он невольно вздрогнул. Определенно так.
- спросил мистер Чилдан.
что следовало бы сделать с самого начала.
Что-то не припоминаю, чтобы этот экземпляр проходил через мои руки.
значения. Я понимаю вас и ничуть не обижаюсь.
поступления. У вас есть несколько свободных минут?
шевельнулось в нем.
металлические узоры, в форме которых не сразу можно было разобраться.
Мистер Тагоми нагнулся, чтобы получше их рассмотреть, и какое-то странное
чувство стало им овладевать.
Роберт Чилдан. - Сэр, вы знаете, что это такое?
старинные изделия.