Чтение 51–й страницы книги ~Мона Лиза Овердрайв~

Нет, улыбнулась мать, не сейчас. И не здесь, в парке Уэно. Посмотри на
журавлей, Кумико.

Но Кумико даже не повернула голову.

Посмотри на журавлей.

Отвали, ты, сказал Тик.

Кумико резко обернулась. Он был тоже здесь, в парке. Его бледное лицо
было перекошено и лоснилось от пота, сальные волосы прилипли ко лбу.

Я ее мать.

Она не твоя мама, понимаешь? Тика трясло, все его искривленное тело
вздрагивало, как будто он заставлял себя идти наперекор ужасному ветру.
Не... твоя... мама...

Под мышками серого пиджака проступили темные полумесяцы. Маленькие
кулачки ходили ходуном, а он все силился сделать следующий шаг.

Ты болен, сказала мать Кумико сочувственным тоном. Тебе стоит прилечь.

Тик упал на колени, придавленный к земле невидимой тяжестью.

Прекрати! закричала Кумико. Что-то с силой вдавило лицо Тика в
пастельный бетон дорожки.

Прекрати!

Левая рука человечка взлетела от плеча вертикально вверх и начала
медленно вращаться, кисть по-прежнему оставалась сжатой в кулак. Кумико
услышала, как что-то хрустнуло кость или, может быть, сустав, и Тик
закричал.

Ее мать рассмеялась.

Кумико ударила мать по лицу. Удар отозвался в ее руке резкой и очень
реальной болью.

Лицо матери дрогнуло, превращаясь в чье-то чужое. Лицо гайдзинки с
широким ртом и тонким, острым носом.

Тик застонал.

Чудесная картинка, доложу я вам, раздался вдруг голос Колина.

Кумико повернулась и увидела его сидящим верхом на лошади с охотничьей
литографии на стилизованном графическом воспроизведении вымершего животного.
Грациозно выгнув шею, лошадь подошла ближе.

Простите, что задержался. Мне потребовалось некоторое время, чтобы
отыскать вас. Это восхитительно сложная структура. Что-то вроде карманной
Вселенной. Я бы сказал: тут всего понемножку. Он натянул поводья.

Игрушка, сказало нечто с лицом матери Кумико, как ты смеешь
разговаривать со мной?

По правде говоря, смею. Вы леди 3-Джейн Тессье-Эшпул, или, точнее,
бывшая леди 3-Джейн Тессье-Эшпул, до недавних пор жившая на вилле

Блуждающий огонек, а совсем недавно безвременно ушедшая из жизни. А эту
довольно удачную декорацию токийского парка вы только что выудили из
воспоминаний Кумико, не так ли?

Умри! Женщина выбросила вверх белую руку, с ее ладони вспорхнула
фигурка, сложенная из листка неона.

Нет, сказал Колин, и журавлик распался; призрачные обрывки пронеслись
сквозь Колина и растаяли. Не выйдет. Извините. Я вспомнил, что я такое.
Нашел те байты, которые были запрятаны в блоках для Шекспира, Теккерея и
Блейка. Я был модифицирован специально для того, чтобы помогать советом и
защищать Кумико в ситуациях гораздо более опасных, чем те, какие только
могли вообразить мои первоначальные конструкторы. Я тактическое устройство.

Ты ничто.

У ее ног зашевелился Тик.

Боюсь, вы ошибаетесь. Видите ли, 3-Джейн, здесь, в этом вашем...
капризе, я столь же реален, как и вы. Понимаешь, Кумико, сказал он, спры
гивая с седла, загадочный макроформ Тика на самом деле куча мала очень
дорогих биочипов, соединенных в определенном порядке. Что-то вроде
игрушечной Вселенной. Я пробежался по ней вверх-вниз, и здесь, безусловно,
многое стоит посмотреть, многому поучиться. Эта... женщина скажем так, если
уж мы решили относиться к ней как к человеку, создала ее в трогательном
стремлении о нет, даже не к бессмертию, а просто чтобы сделать все
по-своему. Подчинить все своим узким, навязчивым и исключительно ребяческим
желаниям. И кто бы мог подумать, что предметом жесточайшей и так мучительно
снедающей ее зависти станет Анджела Митчелл?

Умри! Ты умрешь! Я тебя убиваю! Сейчас же!

Попытайтесь еще раз, предложил Колин и усмехнулся. Видишь ли, Кумико,
3-Джейн знала о тайне Митчелл, о тайне ее взаимоотношений с матрицей. Было
время, когда Митчелл обладала потенциалом... ну... она могла стать центром
всего... Впрочем, эта история не стоит того, чтобы в нее вдаваться. А
3-Джейн просто ревновала...

Фигура матери Кумико качнулась дымком и растаяла.

О, дорогая, сказал Колин, боюсь, я утомил нашу леди. Наша с ней
пикировка нечто вроде позиционной войны; только на уровне командных
программ. Ситуация патовая. Разумеется, временно; я уверен, она без труда
оправится...

Тик тем временем поднялся на ноги и принялся осторожно массировать
руку.

Господи, выдохнул он, я уже было решил, что она мне ее оторвала.

Она это и сделала, сказал Колин, но, уходя, так злилась, что позабыла
сохранить эту часть конфигурации.

Кумико, сделав несколько шагов, подошла к лошади. Вблизи она и вовсе не
походила на настоящую. Девочка коснулась лошадиного бока. Холодный и сухой,
как старая бумага.

И что нам теперь делать?

Убираться отсюда. Пойдемте, вы, оба. По коням! Кумико вперед. Тик
назад. Тик с сомнением поглядел на лошадь:

Сесть на это?

Больше в парке Уэно они никого не видели, хотя и скакали какое-то время
в сторону зеленой стены, постепенно приобретавшей черты очень не японского
леса.

Но мы же должны быть в Токио, запротестовала Кумико, когда они въехали
в лес.

Здесь все обрывками, сказал Колин, хотя вполне могу представить, что
если поискать, то отыщется и какой-нибудь Токио. Однако, думается, я знаю
точку выхода...

Тут он стал рассказывать ей о 3-Джейн, о Салли, об Анджеле Митчелл. И
все это было очень странным.

На дальней стороне леса деревья казались просто огромными. Наконец они
выехали на поле, заросшее высокой травой и полевыми цветами.

Смотрите, сказала Кумико, увидев сквозь ветви высокий серый дом.

Да, отозвался Колин, оригинал находится где-то на окраине Парижа. Но мы
почти на месте. Я имею в виду точку выхода...

Колин! Ты видел? Женщина. Вон там...

Да, сказал он, не давая себе труда повернуть голову, Анджела Митчелл...

Правда? Она здесь?

Нет, ответил он, пока еще нет. И тут Кумико увидела планеры.
Очаровательные, похожие на стрекоз конструкции подрагивали на ветру.

Вам туда, сказал Колин. Тик отвезет тебя назад на одном из...

Да ни за что, запротестовал сзади Тик.

Это ведь очень просто. Как будто работаешь с декой. Что в данном случае
одно и то же...

С Маргейт-роуд прилетели раскаты смеха и пьяные голоса, за которыми
последовал звон бутылки, разбившейся о кирпичную стену.

Зажмурив глаза, Кумико неподвижно сидела в кресле и вспоминала, как
планер взмыл в голубое небо и... и что-то еще.

Зазвонил телефон.

Глаза девочки тут же распахнулись.

Выпрыгнув из кресла, она промчалась мимо Тика, оглядела стеллажи с
оборудованием в поисках телефона. Нашла его наконец и...

Домосед, а, домосед, сказала Салли издалека; ее голос пробивался сквозь
мягкий прибой статики, что там у вас, черт возьми, происходит? Тик? С тобой
все в порядке, приятель?

Салли! Салли, где ты?

В Нью-Джерси. Эй. Детка? Детка, что происходит?

Я не вижу тебя, Салли! Экран пустой!

Я звоню из автомата. Из Нью-Джерси. Что у вас случилось?

Мне столько нужно тебе рассказать...

Давай, сказала Салли, это ведь моя монетка.
ГЛАВА 38. ВОЙНА НА ФАБРИКЕ (2)

Из высокого окна в дальнем конце чердака было хорошо видно, как горит
ховер. Тут до Слика донесся все тот же многократно усиленный голос:

Вы думаете, это чертовски весело, а? Ха-ха-ха, и мы того же мнения! Мы
думаем: в вас, ребята, просто тонны сраного веселья, так что давайте теперь
повеселимся вместе!

Ничего не видно, только пламя над ховером.

Мы просто уйдем, сказала Черри у него за спиной, возьмем воду,
какую-нибудь еду, если она у вас есть. Глаза у нее были красные, лицо залито
слезами, но голос звучал спокойно. Слишком спокойно, на взгляд Слика. Давай,
Слик, что нам еще остается?

Слик обернулся к Джентри, ссутулившемуся на своем стуле перед
проекционным столом. Сжимая руками виски, тот вглядывался в белую колонну,
вздымающуюся посреди привычной радужной путаницы киберпространства
Муравейника. С тех пор как они вернулись на чердак, Джентри ни разу не
пошевелился, даже слова не произнес. Каблук левого ботинка Слика оставлял на
полу нечеткие темные следы кровь Пташки; он наступил в лужу, когда они
пробирались через цех Фабрики.

Не смог сдвинуть с места остальных, сказал вдруг Джентри, глядя на
лежащий у него на коленях пульт дистанционного управления.

Просто у каждого свой пульт, ответил Слик.

Пора спросить совета у Графа, сказал Джентри, бросая пульт Слику.

Я туда не пойду, ответил Слик. Иди сам.