термодинамики?
Техасе, но вместо места жительства там фигурирует адрес юридической
конторы в Далласе. Насчет остального лучше спросить Маргрету; она его
знала, я - нет. (О весьма деликатной истории с миллионом долларов я
умолчал, ибо ничего в ней объяснить не мог, а потому просто выкинул... да
и Марга знала о ней только с моих слов; денег она никогда не видела.)
муж.
доктора Джекила - а вы не хотите нарисовать нам портрет мистера Хайда
[персонажи повести Р.Л.Стивенсона "Странная история доктора Джекила и
мистера Хайда"; первый - олицетворение добра, второй - зла]. Он для нас
пока остается белым пятном. Только адрес для писем в Далласе и ничего
больше.
горничной?
два рейса, еще мальчишкой.
знает, как часто они принимают ванну. Как часто меняют белье. Ей известно,
как они пахнут. А ведь пахнут все - только одни хорошо, а другие дурно.
Она знает, какого сорта книги они читают, и читают ли вообще. Но прежде
всего она узнает, настоящие ли они люди - честные, щедрые, заботливые,
сердечные. Она знает все необходимое, чтобы судить о том, каков человек.
Но она может ничего не знать ни об их профессии, ни о том, откуда они
родом или какое у них образование, и обо всех других деталях, которые
хорошо известны их друзьям. До того дня, когда состоялось хождение сквозь
пламя, я в течение четырех недель была просто горничной, отвечающей за
каюту Алека Грэхема. Две недели из этих четырех я была его любовницей,
совершенно потерявшей голову от любви. После прогулки по углям прошло
много дней, прежде чем его амнезия позволила возобновить наши столь
радостные для меня отношения, и, когда это произошло, я снова стала
счастливой. И вот уже четыре месяца я его жена, и хотя это месяцы бед и
невзгод, я еще никогда в жизни не была такой счастливой. Именно так я
чувствую себя сегодня и надеюсь, что так будет вечно. Вот и все, что я
знаю о моем муже Алеке Грэхеме.
почувствовал, что и в моих - тоже.
вашим версиям, хоть одна из них явно ошибочна. Ладно, не имеет значения.
Моя жена и я - приверженцы мусульманского понимания гостеприимства - это
то, чему я научился во время последней войны. Примете ли вы наше
гостеприимство на день, на два? Советую вам сказать "да".
сиденье к приборной доске и дотронулся до чего-то. Мгновенно на доске
вспыхнул свет и что-то пискнуло. Лицо Джерри просветлело, и он сказал: -
Герцогиня, это ваш любимый муж.
что через двадцать семь минут. Гостей двое. Тот, что сидит рядом со мной,
- двадцать три года плюс-минус сколько-то, блондин, длинные вьющиеся
волосы, темно-синие глаза, рост пять футов семь дюймов, вес примерно сто
двадцать фунтов, остальные параметры не проверял, но они близки к тем, что
у нашей дочки. Пол женский. В том, что она - женщина, я уверен, поскольку
на ней нет даже набедренной повязки.
который следит за ней как ястреб. Я говорил, что он тоже голый? А?
удовольствием. Перестань смущать наших гостей.
потому, что у них совсем нет одежды. Я подозреваю, что смутить их очень
легко. Поэтому, пожалуйста, встречай нас у ворот с ворохом одежды. Нужную
статистику ты имеешь, кроме... Марджи, дайте мне вашу ногу. - Парочка
твоих сандалий подойдет, кажется. А ему - пара запатос [мексиканская
крестьянская обувь; нечто вроде сандалий]. Моих.
двадцать тяжелее. Так что возьми из того, что я носил, когда был похудее.
А если Сибил опять набила дом своими юными варварами, пожалуйста, прими
решительные меры, чтобы не подпускать их к воротам. Наши гости - люди
скромные. Мы представим их, когда они оденутся.
представить их мне.
миссис Алек Грэхем.
делаете... когда мы так несчастны... - и тут моя любимая расплакалась.
Потом вытерла глаза и сказала: - А это мой муж. Алек Грэхем.
вас.
тоже.
делами.
вашем случае следовало бы принять специальный закон против ношения одежды.
Послушайте, а вы не замерзли? Я так развесил уши, что об этом и не
подумал. Обычно я поддерживаю в машине такую температуру, чтобы
чувствовать себя хорошо в одежде. Но Губерт может поправить все в одну
минуту.
мне просто жарко.
истины.
с них хлынул ослепительный свет. А меня внезапно охватило горькое
предчувствие беды, когда я понял, что мне так и не удалось привести свою
любимую к состоянию благодати...
Чувствовал ли себя готовым пасть в любящие объятия Иисуса? Да, Господь
мой, да! Без Маргреты? Нет! Нет! Тогда ты избрал муки вечные в бездне?
Да... Нет, но... Выбирай же!
головой горело второе солнце. Мне показалось, что, по мере того как я
присматриваюсь к небу, оно делается меньше и тусклее.
пропустили "окно". Пришлось рокироваться. А когда сидишь на пусковой
платформе и атомный котел уже запущен, то даже небольшая заминка,
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Лондон Джек
Махров Алексей